- Ваше место – сорок второе, - любезно сообщила проводница, проверяющая билеты.
- Да, спасибо, - ответила Елена Павловна, вздохнув. Сорок второе – это верхняя боковая полка в плацкартном вагоне. Других билетов просто не было, а ехать нужно, дел в столице уже не осталось.
«Как-нибудь … Ну, не получится с моим остеохондрозом, что ж… Постою в тамбуре. Всего-то ночь…»
Вагонный столик ещё не был разложен, на соседнем месте сидела женщина, примерно её, Елены Павловны лет. Ну, может, чуть моложе…
Елена поздоровалась, и женщина приветливо кивнула ей, улыбнувшись. Вещей у Елены почти не было, только маленькая сумка, и, пристроив её под столиком, она достала телефон.
Муж ответил сразу.
-Всё-всё, еду, - сказала она ему. – Уже в вагоне. Всё нормально. Всё нормально, говорю! Утром буду дома…
Муж как раз интересовался, не верхнее ли у неё место. Ну, знать ему об этом не обязательно…
Соседка тоже была занята телефоном. Ей непрерывно приходили сообщения, которые она читала, улыбаясь, что-то отвечала, снова получала сообщение… Потом набрала чей-то номер и сказала с улыбкой:
- Ну, хватит, Андрюш… Утром всё расскажу, потерпи… Да, уже скоро тронемся. Всё, пока-пока!
- Муж? – улыбнулась ей Елена.
- Да, - улыбнулась та в ответ. – К дочке ездила, они в Подмосковье живут, в Раменском. Внук родился, - снова улыбнулась она. – Так мужу всё нужно знать немедленно, а главное – похож ли на него, - негромко засмеялась она. – Я пишу – почему на тебя-то? Он на отца с матерью похож… Хотя там непонятно ещё, конечно. Две недели только…
- Молодая бабушка, - улыбнулась и Елена. – У моих вот ещё нет…
- Да уж, - засмеялась соседка. – Сорок пять – баба ягодка опять!
- Сорок пять? – удивилась Елена. – Мне тоже… Но Вы так молодо выглядите!
- Весело живу, - улыбнулась соседка. – Меня Галиной зовут, а Вас?
Елена представилась. Они стали разговаривать сначала о детях, мужьях, потом об всём на свете… Словно знали друг друга уже много лет.
- Ой, Вам, наверное, уже спать хочется, - спохватилась Елена. – Многие уже спят… А я тут Вам мешаю… Вы стелите, а я пока в тамбуре постою.
- А знаете что?. – предложила Галина. – Давайте я наверху лягу.
- Что Вы… Неловко…
- Да мне эта полка верхняя боковая дорога… Именно это место, сорок второе… Она меня ведь и замуж выдала, - тихонько засмеялась она.
- Да? - улыбнулась Елена. – И как же она сумела?
- Сейчас расскажу… Вы спать не хотите?
- Что Вы! Интересно же, - снова улыбнулась Елена.
- Ну, это давно было… Теперь я уже бабушка, а была тогда девчонкой, дипломницей. Мы с мамой и братом жили в небольшом посёлке, мама – воспитатель в детском саду… Она нас одна растила, отец рано умер. А я сумела поступить в институт в большом городе, сама, без всякой протекции. Никаких курсов тогда не было, или я не знала о них. О репетиторах и речи не шло, где маме было деньги брать? Да и не было репетиторство тогда в моде… Ладно, это всё присказка… Так вот, послали меня на преддипломную практику, далеко, двое суток ехать. А я и рада, нигде раньше не бывала, хотелось хоть что-то посмотреть. Приняли нас, практиканток, на предприятии очень хорошо. Отдельную комнату в общежитии выделили, а были мы из разных городов. Мне даже предложили должность младшего инженера… Ведь мне и оставалось, что практика, да диплом. А главное – заплатили за работу хорошо, как младшему инженеру и заплатили.
Девчонки утром уехали, а у меня поезд был вечером. Я подарки купила маме и брату. Недорогие, конечно, хотелось маме зарплату привезти, помочь как-то. И вот уже в поезде обнаружила я, что кошелька в сумочке нет… Билет, документы отдельно лежали, а деньги все в кошельке. Где я зевнула, где у меня его украли, не знаю… А ехать двое суток. Хорошо, что за постельное бельё сразу в кассе взяли, а то бы на голом матрасе ехала. Ой, как мне обидно было! Как обидно! Сама виновата… И есть, как назло, хочется… А вокруг все жуют, ужинают. Забралась я на свою полку , в подушку уткнулась, плачу… Только бы не увидел никто, да не понял.
Утром кипятку взяла, попила и снова на полку. А народ уже завтракает, пахнет так… Да ещё на каждой станции старушки у перрона стоят, с картошкой отварной, с огурчиками малосольными, с пирожками… По вагонам из ресторана ходят с тележкой , разные вкусности предлагают… Весь день я на полке провалялась, наплакалась… Вечером, когда уже все укладываться стали, сходила в туалет, умылась. Ну, куда опять? На полку… Есть хочется, аж до спазмов в желудке. Ну, легла, отвернулась от всех, слёзы сами так и побежали опять… Вдруг, кто-то меня за плечо трогает. Повернулась чуть – проводница молоденькая. Говорит: «Девушка, зайдите к нам на минутку…»
Думаю, не дай Бог ещё и с билетом что не так… Пошла за ней. Она дверь открывает, а оттуда запахи такие… У меня так голова закружилась, я даже за дверь ухватилась. А старшая и говорит … (Потом я узнала, что это мать с дочерью в одном вагоне работали. Ну, дочь временно, подрабатывала летом, а мать постоянно). Так вот, старшая и говорит:
- Садись-ка с нами. Голодная ведь…
Я головой трясу, нет, мол, нет, не хочу, а она как прикрикнет:
- Ну-ка, садись быстро! Деньги, небось, украли все?
Тут я разревелась так… Просто Ниагарский водопад, - улыбнулась Галина. – Всхлипывая, рыдая, рассказала всё: и про практику, и про маму, и про то, как денег не обнаружила…
Накормили они меня. Ничего вкуснее той картошки с огурцами да помидорами я не ела…
Потом старшая, её Ниной Васильевной звали, позвала вторую, Таню, вышли они. А я сижу, ем, ем… Даже стыдно…
Вошли они, я поблагодарила и… снова заплакала. Теперь уже не знаю, отчего.
А Нина Васильевна и говорит:
- Вот что, Галя… Плакать не надо, не поможет… Вот возьми.
И протягивает мне две пятидесятки… Сто рублей!
Я головой затрясла, не возьму, мол, такие деньжищи!
А Таня и говорит:
- Ты что думаешь, мы тебе их дарим, что ли? Мы взаймы даём! Заработаешь, отдашь!
Я реву, не беру… Потом говорю:
- Дайте мне ручку, я ваш адрес, телефон запишу…
Ну, и свои данные им написала. Господи, как же я им благодарна была! Ночь спала как убитая, до полудня проспала…
А вечером поезд прибыл на наш вокзал. Я обняла обеих на прощание, поклялась, что деньги отдам, постараюсь как можно скорее…
Хотела август отдохнуть, но… Долг! Матери ничего не сказала. Устроилась в наш совхоз дояркой на месяц. Доярки как раз в отпуска рвались, а куда там, заменить-то некому. Мне обрадовались. Ну, и работка , скажу я Вам… Очень тяжело для женщины, да, тем более, я с непривычки. Первые дни и руки болели, и плакала… Ничего. Отработала месяц, зарплату получила. Ну, до ста рублей недотянула. Половину себе взяла, другую маме оставила. С тем и уехала доучиваться…
Устроилась в городе в одну контору (сейчас всё офисами называют, а тогда проще – контора и всё!) полы вечерами мыть. Они в шесть уходят, а я прихожу. Сначала долго убирала, часа четыре. А потом быстрее получаться стало, к девяти уже управлялась. Когда сумма нужная набралась, обнаружила, что бумажку с адресом я потеряла…
Поехала на вокзал. Там мне объяснили, что это в отдел кадров надо, а он не здесь вовсе…Добралась, опять объясняла, что да как. Дали мне адрес.
Дом большой оказался, старый… Поднялась на третий этаж, нашла квартиру, а там звонков! Пять или шесть. Коммунальная квартира. Нашла нужную фамилию, позвонила. Не открывали долго. Потом открыли. Парень какой-то лохматый, встрёпанный, в вытянутой футболке…
- Вы ко мне, барышня? – говорит.
Никто мне не говорил – барышня… Потом поняла – это он хохмил так.
- Если ты Лукашов, - говорю, - то к тебе!
- Проходи, - говорит, и пошлёпал куда-то вглубь квартиры.
Я за ним. Он двери в комнату открыл, и палец к губам приложил, тихо, мол.
- Что? – спрашиваю.
- Не ори, - говорит он. – Мать спит после рейса… А зачем я тебе?
- Да ты-то мне незачем, - говорю с досадой. – Мне Нина Васильевна нужна или Таня.
- Таня- это проблема, - говорит. И задумался так, что я подумала, что там случилось такое?
- Большая проблема, - говорит. – Танька здесь не живёт больше, замуж вышла.
- А где, - спрашиваю, - живёт?
- В Северодвинске, барышня… Да-с. Вот так-с. Вышла замуж за морячка и… тю-тю!
- Да что ты всё ерничаешь? – разозлилась я. – Ты ей кто?
- Брат, - говорит, а лицо сделал печальное-печальное. – Братец родной, вот так-с, барышня…
- Так я, может, тебе деньги отдам? Я долг принесла…
- Не-е… - говорит. – Ни в коем случае… Я пропью, прогуляю, в карты проиграю…
Видимо, у меня такое лицо было, что он прыснул и прикрыл рот рукой.
- Чаю хочешь? – спросил уже просто, нормально.
- Давай,- говорю.
Он на стол так сноровисто накрыл, чашки, конфетки там, печенье-варенье.
За чайником на кухню сбегал. Как ни старались мы тихо, а всё-таки разбудили Нину Васильевну. Вышла она из соседней комнатушки.
- О, - говорит, - гостья у нас!
Я подошла, обняла её.
- Спасибо, - говорю, - огромное Вам спасибо!
Ведь она дочь замуж выдавала, деньги-то нужны были… А она не напомнила про долг.
А она смеётся.
– Дюха, - говорит, - тебе голову ещё не заморочил? А то он у нас специалист!
А сынок её, Дюха, значит, опять лицо скорбное-скорбное сделал, смотрит глазами газели печальной…
Я тоже рассмеялась.
- Тебе в артисты, говорю, идти нужно!
- Не-е, - отвечает. –Я уж учусь… Заочно. Скоро тоже инженером стану. На железной дороге. А давай я тебя провожу? Всё равно мне прогуляться надо, голова трещит…
- Ой, Галя, - смеётся Нина Васильевна. – Не соглашайся… Уболтает!
А он уж из соседней комнаты выходит, рубашечка, рукава закатаны, джинсы приличные.
- Готов, - говорит, - провожать должниц! Я думал, там долгу рубля три… Скрытная ты всё же, мать!
Даже сыну не сказала, вот как. Может, не верила, что верну?
- Наоборот, - спокойно так говорит. – Если бы не верила, не дала бы… Я людей издали вижу…
Ну, пошёл он меня провожать. У меня таких провожатых никогда не было. И нахохоталась я, и болтали мы, словно сто лет знакомы. Знал он много. И о Горации, и о звёздах, и о писателях современных, и о кино…
А потом и говорит:
- Знаешь, что? Я, по-моему, в тебя влюбился. Выходи за меня замуж, что ли…
- Что, прямо сейчас? – говорю, а сама смеюсь. И он смеётся…
Думала, так шутками и отделаемся, а… Потом ещё встретились , и ещё …
А через год я за него замуж вышла. Вот теперь, молодой дедуля ждёт рассказов о внуке. Я и фотографировала там… Ну, будем спать?
В вагоне было тихо, все спали. А Елена Павловна ещё долго не спала, думая о том, что случайные встречи вовсе не так уж и случайны.
И что о встрече со своим мужем она тоже могла бы много рассказать.
И каждый из пассажиров вагона мог бы рассказать о случайной встрече, которая стала главной в его судьбе…
