Клейменные злом

     «Что такое «вас ис дас»?
        Немцы драпают от нас!» - наяривала  звонко гармошка, и ей вторил тонкий бабий голосок артиста.
     Солдатики, плотно сидевшие на склоне оврага, дружно, с азартом  хлопали. И лица всех светились радостью.
     Бледное солнце неподвижно зависло в полуденном небе. Ни ветерка. Пыльно, жарко, потно.
     Гриневский стоял недалеко от сколоченной наспех деревянной сцены и старался не смотреть на сидевших зрителей.
     - Андрей, будешь яблоко? – Дугин пихнул его локтем в спину.
     - Нет, не хочу. – Гриневский не обернулся, лишь чуть отступил в сторону. Обтер платком шею, ладони. Затем вытащил изящный самодельный портсигар, достал папироску, постучал  мундштуком  о крышку и,  не спеша ,закурил.
     - Что это они… - подумал раздраженно. – Как с ума посходили… - Красиво, кольцами выпустил дым и, всё-таки, искоса взглянул на Дугина. Тот, не отрывая блестящих выпученных глаз от артистов, со смаком, полным раскрытым  ртом жевал сочное яблоко, и сок тонкой-тонкой струйкой медленно стекал с уголка губ.
     Андрей на секунду брезгливо скривился.
     - Господи! Что ж, всё-таки… в такой день…. Всё как-то по-дурацки… Песни эти… Дугин этот…
      Поднял глаза на склон. Бойцы продолжали веселиться. И офицерский состав, сидевший впереди – тот тоже хлопал и улыбался.
      -« Косточка белая…» Плебеи… Примитивы…  Как им может нравиться эта пошлость? – удивился он. – Примитивы…  «Драпают немцы от нас», драпают… Вот, посмотрим завтра, как они от нас подрапают… Сидят, смеются, уроды… Ведь наступление завтра, бой… За родину, за святое жизни отдавать, а они!.. Дряни этой смеются… Как же могут?.. Ну, солдатики ещё как-то…  А эти-то, «кровь голубая»?..  Они-то что, ничего интересней не слышали, не читали?  И это, чавкало большеротое… Когда научится по-человечески есть?
     От «виллиса» к ним уже бежал водитель.
     - Генерал сказал, -  тяжело, с отдышкой проговорил водитель. – через пять минут отъезжаем.
     - Ну, наконец-то. – Гриневский отряхнул и без того чистую, отутюженную и подогнанную по фигуре форму. Чётко, по-уставному откозырял просеменившему миму капитану-пехотинцу в  засаленной гимнастёрке и направился вслед за водителем и Багиным к машине: у него, старшего  дивизионного писаря-делопроизводителя ещё много работы оставалось в штабе перед наступлением: ярлыки поменять на новых картах, карандаши подготовить, заточить.  Завтра не до этого будет: списки убывших да награжденных готовить… Маята одна да запарка. Не до карандашей будет. А так всегда при наступлении!