КРЕСЛО

КРЕСЛО

        Оно было красиво... Необычайно... Невероятно красиво. Словно не было творением рук человеческих. Высокая спинка с какими-то таинственными, манящими изгибами. Подлокотники... Из красного дерева, бессовестно играющие солнечными бликами, уверенные в своей неповторимости, в своём очаровании. А кожа... Чёрная, как крыло древнего ворона, и сияющая, будто  покрытая тонким слоем прозрачного, волшебного лака. И оттенок... Этот едва уловимый оттенок, пробивающийся сквозь густой мрак вечной темноты.  Фиолетовый? Да, да... Фиолетовый... Фиолетово... Фиолетово-чёрное....

       Анна Владимировна работала в этой компании пятый год. Работа не отличалась особым разнообразием, и уже к концу первого года работы она стала не просто высококлассным специалистом, – она стала настоящим «профи», асом в своём деле. Рано или поздно это должны были заметить и месяцев семь-восемь тому назад её назначили заместителем начальника отдела. Карьера, хоть и не слишком стремительно, но, кажется, складывалась…
       В свои тридцать два года Анна Владимировна так и не встретила суженого, не родила детей. Слегка полноватая, страдающая близорукостью, она не расставалась с очками. Практически уже поставив крест на личной жизни, Анна Владимировна всецело отдавалась работе. Формально являясь заместителем начальника отдела, она, по сути, «тащила» на своих плечах весь отдел. Даже на совещания к директору департамента ходила всегда только она.
       Кроме начальника отдела, Андрея Петровича, мирно ожидавшего грядущего выхода на пенсию и ни во что не вмешивающегося, в отделе работало ещё три человека. Две юные сотрудницы, Наташа и Марина, и подающий большие надежды, только-только окончивший вуз  Олег. Анна Владимировна ощущала по отношению к своим молодым коллегам какую-то невероятно глубокую нежность. Иногда ей казалось, что это её... Её две дочурки и сынок... Дети, о которых она так мечтала в годы своей юности. И нежность, которую Анна Владимировна испытывала к этим молодым людям, вольно невольно окутывалась облаком невыразимой, бескрайней грусти.
       Она установила этакий патронат над ребятами. Всё, что она знала и умела, она старалась передать им. Показать, объяснить, научить. Часто она доделывала за них работу, оставаясь после окончания рабочего дня на час, два, а то и на три... Дома ведь всё равно  её никто не ждал... Никто... Даже кошку она не рисковала заводить. Ведь это – ответственность. Вдруг что случится...
       Ребята отвечали Анне Владимировне взаимностью. Между собой они называли её ласково: «Наша Аннушка». Уверенность в том, что их начальница самая добродушная женщина - и в этой компании, и в других в радиусе ста километров, - что им неимоверно повезло, была абсолютно непоколебимой.
       Каждый новый день был в точности похож на предыдущий. Повторяемость... Рутина... Но это совсем не угнетало Анну Владимировну. Она, как обычно, приходила раньше всех и покидала отдел, когда за окнами уже темнело. Охранники с облегчением вздыхали, принимая от неё ключи.
       В повторяемости она находила стабильность, в рутине – уверенность в том, что завтра она точно так же будет нужна, необходима. Так было уже не один год, так есть и так… Так и было бы, и ещё очень и очень долго, если бы не…
      Звонок телефона и журчащий голос секретаря директора департамента напоминал о том, что сегодня состоится планерка, как обычно. Только – на час позже. В кабинете директора департамента меняли мебель, а эти сборщики что-то слишком долго суетятся… Трескотня секретарши утомила Анну Владимировну. Она положила трубку; перелистывая подготовленные для доклада бумаги, пыталась сообразить, чем ей занять этот час? Вспомнив, что с утра «загрузила» молодёжь задачами, решила им немного помочь. Она подозвала Олега, взяла подготовленные им наброски и углубилась в правки. Час пролетел незаметно. Телефон. На этот раз секретарь была краткой: «Вас ждут!».
         – Олежка, ну ты понял? Давай, доделай в этом направлении… Я на планёрку, – Анна Владимировна выпорхнула из отдела и, слегка покачиваясь, засеменила в сторону кабинета директора департамента.
        Уже в «предбаннике» она заметила изменения. Секретарь восседала за новым столом какого-то странного  цвета: и не коричневый, и не красный, а чем-то напоминающий запёкшуюся кровь под тонким слоем лака, шаловливо играющего солнечными лучами.
        – Анюта, оцени! – с горделивой радостью начала секретарша. – Настоящее красное дерево… А у шефа… Там вообще!.. Упасть – не встать… Это – Италия! Или Голландия? Нет, кажется, всё-таки Италия! Или… Блеск! Скажи?..
       – Да-а-а-а… – протянула Анна Владимировна. – Красиво! Я пошла?
       – Угу! Там все уже…
       Взявшись за ручку двери, Анна Владимировна вдруг почувствовала, что её ладони вспотели. Опять? И так каждый раз…  Нет, это был не страх… То есть, не совсем страх… Это было ощущением чего-то… Чего-то… Величия, что ли? Чего-то такого, что  над… Над ней… Высоко…
       Выдох... Поворот ручки... И она вошла в кабинет. На удивление, все уже были в сборе. Впервые она пришла на совещание последней.
       Опустившись на свободный стул, Анна Владимировна молча, кивком головы поздоровалась с присутствующими и обвела взором кабинет. Да-а-а... Новая мебель изменила его почти до неузнаваемости. Теперь помещение наполнилось какой-то торжественностью, каким-то новым, особым величием, какой-то музейной магией, завораживающей, обволакивающей безмерностью тишины.
       Оставалось поздороваться с директором департамента. Она повернула голову в его сторону, нацепила на лицо привычную маску отшлифованной годами улыбки и ... замерла.
       Её руководитель восседал на... На чём-то невероятном, непостижимом... Глаза Анны Владимировны поймали свечение, волшебное, почти неразличимое, фиолетово-чёрное свечение... Это свечение заполняло её. Вползало внутрь, в мозг, в лёгкие, в сердце. Наполняло её всю. Что это? Кресло? Обычное кресло? Но... Как? Как же...
      Ей дали слово. Она автоматически, словно запрограммированный кем-то робот «озвучила» подготовленную информацию. Шеф подвёл итоги, дал указания. Совещание окончено. Все засуетились и потопали к выходу. Она не вставала. Она не могла оторвать глаз от этого кожаного чуда. Она продолжала впитывать в себя это странное фиолетово-чёрное свечение, это волшебство.
     – Анна Владимировна, у Вас что-то ещё? – голос шефа заставил её вздрогнуть.
     – Нет! Нет! Так... Задумалась... Спасибо! Иду... – она с трудом встала из-за стола, словно отрывалась от родника, так и не утолив  жажды, и вышла из кабинета.
      С этого дня видения кресла цвета вороньего крыла с загадочным фиолетовым отливом стали преследовать её. Только работа отвлекала от них! Но как только выдавалась свободная минута, фиолетово-чёрное свечение возникало вновь перед глазами и манило её таинственной недостижимостью объекта. Кресло... Оно стало приходить к ней в снах. Всё чаще и чаще...  И теперь уже – каждую ночь...
       Через две недели случилось то, о чём Анна Владимировна и не мечтала. Директора департамента давно приглашали на работу в министерство. Он колебался, отнекивался и... И, в конце концов, – согласился.
        Генеральный вызвал Анну Владимировну к себе, с видом искренней отеческой заботы и с интонацией, достойной открытия самых торжественных мероприятий, сообщил, что руководство долго и тщательно думало над тем, кто способен занять освободившуюся вакансию и достойно руководить таким ответственным участком, как этот департамент.
      – Короче говоря, Анна Владимировна, Вы назначены директором департамента. Приказ я уже подписал. Правда, пока исполняющей обязанности... Но, я уверен, это ненадолго. Уверен, что Вы справитесь... Поздравляю! – завершил свой спич Генеральный директор, с неживой улыбкой на лице протягивая ей руку.
      – Сп... Спа... Спасибо! – не сразу вымолвила она от неожиданности. – Поста... Постараюсь не по... Не подвести Вас!
      – Да-да! Что ж, – приступайте! Занимайте кабинет – и за работу!
      В состоянии, близком к обмороку, Анна Владимировна вернулась в отдел. Торопливо, на ходу отвечая на поздравления сотрудников, она собрала свои вещи и направилась к  новому месту работы.
     – Аню... Анна Владимировна, здравствуйте! – встретила её секретарь, вытянувшись во весь рост, растерянно и слегка встревожено улыбаясь. – Что-то хотите? Кофе? Чай?
     – Позже, – бросила Анна Владимировна и зашла в кабинет, захлопнув за собой дверь.
     Замерев у порога, она ласкала взглядом своё бывшее навязчивое видение. Теперь оно –  вот, это реальность! Теперь это кресло – её! Только её! Она подошла и притронулась к его коже. Провела рукой по спинке, подлокотникам. Она еле сдерживала себя. Ей хотелось обнять это чудо, прижать его к себе. Слиться с ним! Слиться, как если бы с любимым мужчиной… Мужчиной, которого она всё ещё ждёт.
     Несколько минут она просто стояла и гладила, гладила, гладила... Ощущая кончиками пальцев гладкость кожи, впитывая в себя запах и как бы окунаясь в фиолетово-чёрный омут, она наслаждалась. Наслаждалась этим мгновением, превратившимся в вечность.  
       Она села, опустив расслабленные руки на подлокотники, откинувшись всем телом на спинку. Закрыла глаза.
       – Ну, здравствуй! – какой-то еле слышный  шёпот вползал в её уши, проникая в сознание и куда-то ещё глубже... – Вот мы и вместе... Ты и я...
       Анна Владимировна встрепенулась, открыла глаза и окинула взглядом кабинет. Никого! Тихо-тихо! Веки её сомкнулись...
      – Мы – одно целое! Теперь - ты со мной... Теперь ты – властительница! Ты будешь повелевать! Ты – царица! Ты – Клеопатра! Ты – Екатерина Великая! Ты – Великая! Ты будешь карать или миловать! Карать! Твой департамент... Твой... Будет лучшим... Лучшим           в компании... Ты научишь их работать! Заставишь их работать! Ты покажешь им...                       Ты заслужила... Заслужила! – шёпот проникал в неё, наполнял, сплетаясь в голове в бесформенный и плотный клубок из импульсов, мыслей, эмоций, ощущений с фиолетово-чёрным оттенком...
     «Наша Аннушка» умерла...
     Через месяц сотрудники называли её совсем иначе: «АВ-АВ». Сейчас и не вспомнить, кто первым придумал это прозвище. Но теперь... Теперь она разговаривала только так...
     Она ввела жёсткую дисциплину. Задания должны выполняться в чётко обозначенный ею срок, иначе – лишение премии. За опоздание на минуту – лишение премии. Уход с работы только по её личному распоряжению, исключительно. Выходные? Выходные дни те, которые определила она. Она даже ввела обязательную форму одежды. В её департаменте одеваются только так! Олег как-то заикнулся о КЗоТе, о правах... К вечеру он написал заявление...             «По собственному»...
      Как-то Наташа попросила её отпустить с работы на час раньше. Сестра, не сориентировавшись, отправила к ней племянника. Девятилетний ребёнок едет сам в маршрутке, в незнакомый ему город. Встретить…
     – Наталья, это – Ваши проблемы или Вашей сестры! На работе – работают! Уйдёте, как положено! Не раньше! Я отпущу, когда сочту нужным!
      Наташа…  Наташа не сказала ничего… Ни-че-го…

      Департамент стал лучшим…  Самым лучшим в компании…  Фиолетово-чёрным…

      Но…  Не вечно… Ничто не вечно!
      Кто-то затеял