Мистика ?..

- Вот ты говоришь, любишь железную дорогу... А я теперь – не-е-ет! Лучше я самолётом или автобусом…  Знаешь, что со мной произошло однажды в поезде? А вот послушай…

Был я начинающим журналистом. Послали меня в командировку в соседний город. Там передовик объявился, токарь-карусельщик.

Знаешь, что такое карусельный станок? Нет? Вот и я не знал. Прочитал я про эту карусель, как думаю, с ним один мужик-то справляется? Огромная штуковина, скажу я тебе… Ну,  на месте разобрался. Материалу набрал не на заметку или статью, а на очерк потянет…  И мужик хороший оказался, компанейский…

Поезд у меня вечером уходил.  Ну, день я по их музеям походил, по галереям картинным. Дождался вечера. Подхожу к поезду – ба! Вагон тринадцатый и место, понимаешь, тоже тринадцатое… Не, я не то чтобы, а всё-таки как-то… Не по себе стало. А вагон купейный, места все заняты. Ну, нашёл я своё тринадцатое. Захожу. А там девица сидит. Красоты неописуемой. Ну, я по бабам не очень-то ходок…. А тут прямо обалдел. Волосы рыжие, длинные, глаза огромные, зелёные… Сидит, ногу на ногу закинула. Юбка короткая, а ноги-и… Я таких ног больше никогда не видал… Длиннющие, породистые… Грудь тоже… богатая грудь. Короче, обомлел я.
Сел на свое место напротив, смотрю на неё.

А она так приветливо: «Вы, может, чаю хотите? Проводница предлагала. Или в вагон-ресторан пойдёте?»
Ну, я говорю, по ресторанам как-то не приучен, а чаю не хочется. Спать я больше всего хотел. Всё-таки, в гостях – не дома, не выспался…
Спрашиваю: «Может, мне выйти, Вам, может, переодеться надо?»
Она: «Нет-нет, не беспокойтесь…»
И улыбается так загадочно…
Ну, думаю, хотя ты баба и красивая, но я Таньке своей изменять не собираюсь. Тем более, второго ждём.

Говорю: «Ну, как хотите, а глазки ваши прикройте, я извините, брюки снимать стану…»
А она говорит: « Не будете вы спать…»
Это ж почему, думаю? Очень даже буду! Я спать хочу!
Тут свет в вагоне пригасили, и в купе стало полутемно…. Вот думаю, и славно – сейчас раздеваюсь и ныряю под одеяло…
Глянул на девицу, и… веришь-нет, ремень перестал расстёгивать…

Вместо девицы сидит против меня старушка старая, дряхлая… Волосы седые, растрепанные, на голове чепчик-не чепчик, шляпка-не шляпка…  Юбка днинная, ноги закрывает, руки старые, узловатые и держит она в этих самых руках клюку какую-то…. Ну, чисто баба-яга сказочная!
Моргнул я, думал, чудится, ан, нет! Смотрю,  сидит. Губёнки свои тоненькие кривит, стало быть, улыбается…
Говорит хрипловато так: «Ну, что спать-то передумал? Хочешь, я тебе всю жизнь твою расскажу?»
Я от неожиданности головой-то и мотнул, хочу, мол.
Ну и начала она… Про родителей моих, чего я и не знал даже… Ну, мыслю себе, про это узнала где, или выдумывает.  Не проверишь, родителей уж нет… А потом она стала про меня – какой был, где учился, как я на ржавые грабли в тринадцать лет задом сел, потом в больнице зашивали… Этим-то я уж не хвастал ни перед кем, стыдоба… А потом и говорит мне:

«Жена у тебя хорошая, не изменяй ей. Сейчас ребёночка ждёт, девочка родится. С мальчишкой у тебя проблем не будет, и учиться хорошо станет, и семья у него славная будет, внуков полюбишь… А вот девочку в пять лет к врачам веди – заболевание у неё нехорошее найдут. Да пораньше веди, не запускай… Пусть кровь проверят. Слабенькая будет, учёбой не напрягай… А шестнадцать исполнится, на экскурсию её не пускай автобусную… Жена-то твоя недолго проживёт, дети ещё не вырастут. Женись потом на её сестре двоюродной, Марии. Она бездетная, твоим мать заменит. А сам ты журналистом не будешь – не твоё это…  Скоро поймёшь. Сам учиться пойдёшь, монтажником станешь классным…»
Что она ещё гудела, я уже не слышал. В голове зашумело, в глазах помутилось… Больше не помню ничего.

Очнулся от голоса проводницы – «Подъезжаем, собираемся!» Смотрю – лежу головой на столе, на руках своих…
Глянул перед собой – девица! И никакой бабки… Улыбается мне. «Выспались?» - говорит. Сумочку с крючочка сдёрнула и в дверь. В дверях обернулась, смотрю – бабка давешняя!
Я портфель схватил и за ней… Только нет её нигде. Нигде, понимаешь? Словно и не было!
У проводницы спрашиваю – кто со мной ехал? А она: «Никто. Вы один в купе ехали…»

И что ты думаешь? Всё, что она сказала, сбылось… Дочка родилась. Пять лет исполнилось, я её с женой к врачу отправил… Всё правда… Хорошо, что рано привели, проверили. Быстро на ноги поставили. Врачи потом спрашивали – почему вы решили проверить ребёнка, всё же внешне в порядке было? Что я им скажу? Интуиция, говорю… А в шестнадцать лет вот что было. Она школу окончила. Семнадцать-то ей только в августе должно было быть. А там планы – после выпускного катание по городу на автобусе! Не пустил. Рыдала, просилась… Не пустил. Их автобус в поворот не вписался, много ребятишек ранено было...  Права была бабка-то.  Жены уже не было… И не болела, а как-то враз её скрутило… Дочке только девять было, парню одиннадцать. Куда без матери? Пытался сам справиться… Мария… Да, она всё ходила, помогала. А потом я ей сказал – оставайся. Чему быть, тому, видно, не миновать…

И про меня тоже всю правду бабка сказала. Чувствую – начинаю писать и нудно мне, аж скулы сводит… На планёрках мои материалы ругали все, кому не лень… Чего мучиться?  Смотрю, в газетке, в которой мой материал опять не дали, объявление – нужны сварщики-монтажники. Пошёл. А не умею ж ничего! Сначала подсобничал, присматривался. Потом на курсы послали, подучился. Теперь у меня шестой разряд, выше нет!
Только вот поездами я больше ни-ни! Ну её… эту мистику!