Рекрутеры (Часть III )

сержант, как тебе миротворческая миссия?

- Какая там к чёрту миссия, сразу в бой бросили.

- А ты бы не пошёл.

- Так они обещали заплатить.

- Заплатили?

- Нет, и я думаю, уже не заплатят, но рад, что остался жив.

Лежачий больной застонал, перевернувшись на бок:

- Заткнись, Дзвонык. Ты меня на войне заманал своей болтовнёй и здесь продолжаешь.

Самолёт вырулил на полосу, разогнался и взмыл в небо. Пустыня в иллюминаторе уменьшилась до размытого пятна и исчезла из вида. Они летели в родные края. Не верилось. Что может быть лучше возвращения домой после долгого отсутствия? Хотелось просто помечтать о доме, родителях, и Вика закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, но мужской баритон помешал осуществлению планов:

- Девчонки, надо рассчитаться, мы не благотворительное общество.

Усатый громила в синей униформе не шутил и не собирался уходить без добычи.

- Как так? – удивилась Вика. – Командование всё решило.

- Командование, моя сладкая, на земле, а в небе всё решаю я. Надо заплатить за перелёт, иначе в Турции, на дозаправке, вас придётся высадить.

Услышав слово «Турция», проснулась и Рита.

- Вик, в чём дело?

- Вот, требуют заплатить за рейс.

- Хорошо, давай заплатим. Сколько мы должны?

- Всего восемьсот долларов.

После шопинга в американском магазинчике из заработанных на кухне денег осталась только половина требуемой суммы.

- А четыреста пойдёт? – взмолилась Виктория, представляя себя наложницей в турецком борделе.

- Вы хотите, чтобы я из своего кармана покрыл недостачу? Неужели я поверю, что после службы у янки вы на мели? На ваши места в Турции посадим украинских солдат из госпиталя.

Миротворец развернулся, намереваясь уйти.

- Подождите, мы отдадим вам два новых телефона и планшетник.

Предложение о натуральном обмене заинтересовало усатого. Он оценил предложенный товар и небрежно разбросал его по глубоким карманам:

- Тут и третьей части не выручишь, теперь они бывшие в употреблении. Давайте ещё двести бачей и в расчёте.

- Но у нас больше ничего нет, - сорвавшимся голосом простонала Вика. -Пожалуйста…

Но значение волшебного слова громила не знал и даже не догадывался о его существовании в русском лексиконе.

- Будем должны вам, мы обязательно найдём вас и рассчитаемся. Пожалуйста….

- Добрэ, ловлю вас на слове, - заключил миротворец и, выпятив брюшко, засеменил по проходу.

Белобрысый ожил, выбрав уши Вики за стену плача:

- Это прапорщик Нэпыйпыво, он нажился на войне, как никто другой.

- Как это понять?

- Продавал оружие и продовольствие повстанцам.

- Разве так можно?

- Войну и развязывают для этой цели. Одни нищают и погибают, другие – богатеют и процветают. Это Буш принудил нашего презика вступить в альянс.

- Для чего Бушу война?

- Чтобы не допустить обвала доллара и краха экономики штатов.

Речь украинца тянулась, как песня, новые куплеты сыпались один за другим, без интервала. Скоро колыбельная убаюкала Вику. Ей приснилась пустыня. Будто Али просит воды, а она сама пьёт и не может погасить жажду. Бутылка не кончается, живот становится объёмным. Захотелось в туалет. Она нехотя встала, пробралась через носилки и зашла в заветную кабинку.

Вика и не ожидала идеального состояния этого воздушного отсека: окурки, грязь, окровавленные бинты, использованная туалетная бумага украшали интерьер туалета, напоминая каждому посетителю об уровне культуры воинского контингента. Она поправила волосы, отворила дверь, намереваясь выйти, но от сильного толчка отлетела к стене и ударилась головой о зеркало.

- Что вы тут делаете? – возмутилась Вика, гневно глядя на прапорщика.

- Как что, за долгом пришёл.

Миротворец спокойно запер дверь, тесня девушку внутрь помещения.

- Мужчина, мы уже, кажется, объяснили, что у нас ничего нет.

- Ты уверена?

- На все сто.

- А я вот нет, - занервничал прапорщик, нагиная голову жертвы к умывальнику. – Всё, что требуется от тебя – постоять в такой позе пять минут.

Резко повернувшись, она попыталась вывернуться и ударить громилу, но тот ловко перехватил руку и заломил за спину:

- Ты же сама просила, повторяя сто раз это идиотское «пожалуйста». Вот и я прошу то же самое. Пожалуйста, я полгода не был с женщиной.

Находясь в тисках кредитора, девушка не имела выбора и, тем более права голоса. Миротворец вошёл нагло и грубо, не считаясь с женской физиологией, и почти сразу опорожнился, вылив полугодовое воздержание внутрь жертвы:

- Вот так, так! Умница!

Она попыталась освободиться от железных тисков, но мучитель продолжал движение, постепенно увеличивая темп. Громила навалился всем телом, и, чтобы как-то удержать равновесие и не упасть, ей пришлось крепко обхватить умывальник руками. Скоро ощущение стыда и отчаяния сместилось на задний план, уступив место добрым эмоциям. Орудие намеренно тёрлось у входа в лабиринт, ещё больше заводя её. Громила уже не казался таким жестоким и свирепым. Жертва подалась навстречу орудию, а наводчик рванулся вперёд, подхватив налету её страстное желание. Оргазм произошёл почти одновременно. Служивый и не думал выходить на поверхность, забыв своё добро в гостях, а она надрывно застонала, захваченная горячей, сладкой волной, ранее неизведанного неземного блаженства.


- Где ты была? – протянула Рита, пытаясь оторвать голову от мягкого кресла.

- Отдувалась…

- Это как?

- Помнишь, на аэродроме ты отдувалась за двоих, теперь мы квиты, а значит, благополучно доберёмся до конечного пункта.

Однако, самолёт не приземлился на дозаправку в Турции, и  аккурат к назначенному времени доставил наших героинь в стольный город Киев.

- Нас обманули! – улыбнулась Вика, весело глядя в иллюминатор.

- Хорошо обманули.

- То есть?

- Я тоже решила обмануться, увидев твои счастливые посоловевшие глазки.

- И как тебе?

- Высший пилотаж!


Глава 2


Знойная марокканская земля удалялась всё дальше и дальше, кивая на прощание золочёными минаретами, зелёными террасами и ступенями, убегающими к морскому побережью. Свежий бриз Атлантики сливался со звуком мотора, навевая тоску и грусть. Мартинос, молодой смуглый испанец, управлял катером, как будто велосипедом, судно подчинялось любому его капризу, рассекая изумрудные волны на тысячи камушков-брызг. Антон поправил очки и туже затянул тесёмки шляпы.

- Ну что, романтик, налюбовался?

- Такой красотой невозможно налюбоваться, дух захватывает!

- Извини, но нам надо приступать к своим прямым обязанностям.

Я тяжело вздохнул и поплёлся за Антоном на нижнюю палубу. Девушки, словно каменные идолы, расположились на полу в просторном холле.

- И что входит в наши обязанности? – тупо спросил я. – Зачем их трогать? Плывут себе, ну и пусть плывут.

- Нет, Ромка, это очень ценный товар, доставить его надо в надлежащем состоянии и, по возможности, обучить азам европейского быта и этикета. Давай разделим обязанности: ты будешь учителем, а я переводчиком.

- Хорошо, давай попробуем. Эй, девушки, подняли свои попки с пола и быстренько в душ, с дороги надо бы всполоснуться!

Арабки мгновенно встали, вытаращив чёрные глаза на Антона.

- Ты уверен, что правильно перевёл? Они стоят, как стадо баранов.

- Нет, дорогой, ты должен честно исполнить обязанности гида, а я – переводчика.

Два совмещённх санузла, в которых можно было разместить всю группу, находились недалеко от кают, но я решил поработать с каждой девушкой индивидуально.

- Как тебя зовут? – обратился я к первой попавшей красавице.

- Амаль.

- В туалет, шагом марш!

Девушка осторожно вошла, осмотрелась и сразу же вернулась, остановившись в дверях.

- Антош, она не хочет мыться.

- Не хочет? Да она унитаза никогда в жизни не видела, а ты, как гид в другую цивилизацию, объясни ей назначение данного устройства и, если надо, покажи, как пользоваться.

Я оседлал толчок и сразу поднялся.

- Ферштейн?

Амаль осторожно повторила манёвр, примостившись на край, и испуганно огляделась.

Я невольно вспомнил «Белое солнце пустыни» и повторил манёвр, на этот раз, сняв штаны.

- Амаль, сюда надо ходить по большой и малой нужде.

Оторвав метр туалетной бумаги, я приподнялся, имитируя завершение процесса.

- Дурак, мусульмане не пользуются туалетной бумагой.

- Неужели пальцем?

- Пальцем пользуешься ты, а они водой.


Сказать честно, первый урок не всем пришёлся по вкусу, но за десять минут я вошёл во вкус и готов был перейти к следующему этапу женской гигиены. Некоторые экскурсантки не на шутку перепугались, увидев воду, хлеставшую из лейки.

- Антош, неужели мне надо показывать, как мыться?

- Ром, представь себе человека, шагнувшего с шестнадцатого в двадцать первый век.

Я крякнул, разделся и включил воду.

Арабки оказались слишком хорошими студентками: в течение минуты одежда, включая нижнее бельё, оказалась аккуратно сложенной на полу холла, а десять Ев мгновенно окружили меня, заполнив всё помещение. Переводчик примостился у входа, хихикая над вздыбившимся солдатом, которого я стыдливо прикрыл руками.

- Да уж, - протянул он, - Патрик дорого бы заплатил за такие съёмки.

Молодые девственные груди, небритые лобки, стройные смуглые ноги, плоские животы – все эти прелести тесной стеной дожидались следующей команды.

- Ромка, убери руки, многие из них никогда не видели мужчину в таком виде.

Всматриваясь в расширенные девичьи глаза, я понял, что Антон говорил правду. Оттянув крайнюю плоть, я продемонстрировал мужское начало и, подняв вверх гель для душа, объявил:

- Кто хочет первым искупаться?

Антон перестал усмехаться, вооружился камерой и занялся любимым делом, а я разделил купальщиц на две группы, периодически наблюдая за банным процессом в каждом помещении:

- Что, Ромка, око видит, да зуб неймёт?

Я вытерся и наспех оделся:

- А ты разве ты не хочешь побаловать своего дружка лакомым кусочком свежатинки?

В ответ маэстро лёг на зеркальную плитку пола и сделал несколько откровенных снимков снизу-вверх:

- Хочу, Ромка, ещё как хочу.

- Так, может, используем по одной, ведь нам не выдали сертификата качества товара.

- Какого сертификата?

- Девственниц.

- Это и коню ясно.

- Но мы же не кони.

Девушки, тем временем, закончили водные процедуры и скучковались в холле.

- Так, теперь одеваемся! В ваших каютах есть шкафы, в которых вы можете подобрать необходимые вещи.

Загадка востока не исчезла вместе с джинсовыми шортами, короткими майками и разноцветными босоножками: обворожительные глаза, тёмные волосы, аппетитные формы продолжали волновать и восхищать.

- Вот так! – воскликнул я победно. – Теперь вы похожи на европейских девушек, которые образованы, талантливы, красивы, знамениты, и, конечно же, максимально раскрепощены.

После соответствующего перевода арабки дружно поклонились, намереваясь усесться на пол, но я решительно пресёк это желание.

- Стоп! Теперь вы будете сидеть не на полу, а на стульях, креслах и диванах, как это делают миллионы европеек.


Мы так увлеклись обучением этикету, что не заметили Мартиноса, который с интересом наблюдал за нашей работой с лестницы.

- La cena está lista, - громко объявил он, бросив скользкий взгляд на молодых африканок.

Я решил, что штурман пошутил насчёт обеда, а пришёл поглазеть на девушек.

- Estás bromeando, Martino?

- No.

-