бутерброд зубами, глотает, почти не пережевывая, давится, запивает кофе, снова откусывает, ощущая на языке вкус хлебного мякиша, молочную свежесть масла и нежную легкость мяса. инженер и ч'аа удивленно смотрят на Акселя, улыбаются и весело перемигиваются. - Он распробовал на вкус медвежьего мяса, - смеётся инженер. ч'аа важно кивает в ответ.
Наскоро позавтракав, они выступают. Инженер выбирает теперь путь полегче. Сверяясь с компасом, он отчетливо забирает вправо до тех пор, пока не выходит на хорошо утоптанную тропинку.
-Тропа старателей, - говорит инженер, оглядываясь. - Известна со времени первопоселенцев. Начинается от ручья Сайруса и ведет прямо к Трем Розам. Крепитесь, Аксель, до фактории, можно сказать, рукой подать. В ответ Аксель лишь недоверчиво хмыкает. Он усвоил главное правило таежной жизни - расстояния здесь просто не принимаются в расчет. Утверждая о том, что-де до интересующего вас пункта рукой подать, местный житель может иметь в виду и пять минут хода и несколько дней пути. Испытав в полной мере действие этого правила на своей шкуре, Аксель решил для себя не слишком доверять словам и обещаниям старожилов, жить своим умом и набираться терпения. Поэтому он крепче стиснул зубы и поддернул вверх сползший рюкзак, чтобы не слишком мешал при ходьбе. Забавно, но инженер его не обманул. Солнце еще подбиралось к зениту, когда они спустились с обрыва, поросшего высокими деревьями, напоминающими земные сосны в долину, покрытую высокой сочной травой, над которой поднимались длинные бревенчатые блокгаузы фактории, окруженные стеной, сооруженной из сизо-серых необработанных пластокерамических плит.
В серёдке огороженной территории стоял большой двухэтажный дом. На нижнем этаже находился салун, верхний был поделен на две половины. В первой устроили гостиницу, во второй располагались апартаменты хозяйки. Постояльцы поднимались в свои номера по широкой лестнице, на половину хозяйки вела узкая витая лесенка, расположенная в углу за стойкой бара. Хозяйка фактории, Невада Энн Макбрайд, унаследовала дело после смерти отца, старого Фарги Макбрайда, пришедшего в эти места с первой волной старателей. Фарги первым открыл копи Лазоревой Цепи, успев застолбить самые богатые участки. Он стал первым миллионером и первым, кому нечаянное богатство не принесло удачи.
Свой первый миллион он заработал через неделю после открытия жилы в Лазоревой Цепи. Через полгода он мог спокойно скупить половину планеты, если бы ему пришла в голову такая блажь. Фарги тратил деньги без сожаления и не считая, и сколько бы он не потратил, у него всегда оставалось вдвое больше. О нем слагались предания. Одни вполне серьезно утверждали, что он открыл неиссякаемый источник, другие говорили, что старина Фарги заключил союз с местным дьяволом, третьи рассказывали, что секрет успеха он выведал у верховного колдуна племени мъер, для чего ему пришлось подвергнуть строптивого дикаря ужасным пыткам. Ка бы то ни было, за Фарли прочно укрепилась слава не знающего поражения счастливчика, способного извлечь выгоду из самого-пресамого дохлого и пропащего предприятия. Для новичков он был непререкаемым авторитетом, идолом, путеводной звездой, героем, достигшим заветного берега, овеществленным символом великой мечты, заставляющей людей срываться с насиженных мест и устремляться в глубины пространства вслед за ветреной птицей счастья, в надежде ухватить однажды неуловимую насмешницу за хвост, для старожилов же Фарги был чем-то вроде большой занозы в заднице. Его общества искали, им восхищались, знакомством с ним гордились и его же страстно ненавидели. Его проклинали и перед ним заискивали. Ему желали одинокой смерти и мечтали выдать за него своих дочерей. Вокруг него кипели нешуточные страсти, а он жил, не обращая внимания на злобу, зависть и меркантильный интерес обывателей. Он напоминал несокрушимый утес, с легкостью выдерживающий штормовые валы и оттого никто в Доусоне сначала не поверил слуху, что Фарги разорился.
Однако вскоре управляющий Нью-Доусонского отделения Транскорпоративного Всегалактического инвестиционного банка "Крот, Крот и Шварценкопф" подтвердил смутившую городское общество новость. Фарги стал банкротом. Тотчас все от него отвернулись. Пнуть павшего кумира не считали зазорным даже те, кто ходил прежде в лучших друзьях миллионера. Столп общества с легкостью был втоптан в пыль, смешан с прахом и забыт. Он стал историей и падкие до героев невежды бросились искать себе нового идола для поклонения. Жизнь Фарги была загублена, да только Фарги так не думал. Он запряг в старую повозку оставшегося верным ему мула, нагрузил на нее остатки своего имущества и отправился на запад. Доусон не вспоминал больше о Фарги Макбрайде, не вспоминал до тех пор, пока старатели, идущие к Лазоревой Цепи от побережья Маршалла и останавливающиеся по пути в Доусоне не стали рассказывать о фактории, построенной на берегу реки Олсена и о ее хозяине, Фарги Макбрайде и о трех его женщинах, жене и двух дочерях, в честь которых он, старый Фар Макбрайд назвал факторию Тремя Розами.
Воистину, это было триумфальное возвращение Фарги. Макбрайд не сгинул навсегда в нищете и безвестности, он сумел подняться и не просто подняться, он стал владельцем обширной сети факторий и фортов, разбросанных вдоль реки Олсена, на побережье Маршалла Квинса и в долине сэра Капитана Джадда. Его состояние оценивалось в полмиллиарда федеральных кредитов, что втрое превышало прежние накопления. Дочери Фарги Макбрайда считались самими богатыми невестами Запада, а жена, помимо красоты, обладала весьма практичным умом и в деловой хватке не уступала мужу. Фарги Макбрайд мог гордиться собой. Доусон был посрамлен, повержен, унижен и опозорен. Фарги счастливо прожил остаток своей жизни и ,умирая, мог с гордость сказать, что судьба отнеслась к нему благосклонно. После похорон старика Макбрайда, вдова и младшая дочь перебрались в Гринсбург, столицу округа, а старшая возглавила разросшееся предприятие отца и управляла им не по-женски твердо и жестко.
Остановившись у самого края уходящего вниз склона, Аксель с любопытством осматривал лежащую у его ног долину. Он отметил про себя, что ошибся, думая, будто по тропинке они дойдут прямо до фактории. На самом деле, к фактории вела пыльная дорога, петляющая среди небольших холмов. Река Олсена, широкая и полноводная, протекала в метрах ста от фактории. Аксель разглядел несколько грузных баркасов, пришвартованных к причалу. Лодки поменьше, уложенные в ряд, чернели просмоленными днищами на берегу.
Пока Аксель любовался открывшейся перед ним картиной, инженер, не останавливаясь, шел вперед и уже совершенно исчез из виду. Аксель, удивленный и раздосадованный поступком инженера, бросился его догонять. Спустившись по склону, он ринулся в заросли травы и нос к носу столкнулся с поджидавшим его инженером. Инженер выдержал долгую паузу и спросил: - Решили снова умереть, юноша?
Аксель отрицательно мотнул головой.
-Так за каким хреном вы пялились на местные красоты? Я разрешал остановиться?
-Нет... я просто...
-В тайге всегда бывает просто. Здесь каждый подчиняется правилам. Правила кто-то должен устанавливать. Вы устанавливаете правила, юноша? Правильно, нет. Правила здесь устанавливаю я. Не поймете, буду бить, - инженер стукнул согнутым средним пальцем Акселю по лбу, - и бить буду больно.
Аксель возмущенно вскинулся, а инженер уже уходил по тропинке, раздвигая шуршащие стебли руками. Гордону ничего не оставалось, как бросится вдогонку.
Они подошли к распахнутым воротам фактории и остановились. Широкий пыльный двор был пуст, лишь у коновязи лениво помахивали хвостами, отгоняя назойливы мух два огромных пегих битюга, чуть поодаль от них, пугливо прядая ушами, стоял понурый мул. По углам ворот располагались две сторожевые вышки, оборудованные прожекторами и шестиствольными пулеметами на высоких турелях. Охранники на вышках откровенно скучали. Инженер звонко свистнул и приветственно махнул охранникам рукой. Охранник слева поднялся со скамейки и опершись на перила стал пристально разглядывать стоящих у ворот путников. При этом он, не переставая, жевал, ритмично двигая челюстями. Охранник справа приподнял надвинутую на лицо широкополую шляпу, глянул вниз и, видимо решив, что незнакомцы не стоят его внимания, снова надвинул шляпу на лицо. Охранник слева сплюнул и вернулся на свое место.
-Надо полагать, нам разрешили войти, - заключил инженер.
В салуне было так же тихо и пусто, как на дворе. Бармен отирался за стойкой, не зная, чем себя занять. В дальнем углу молча пили местное пойло, гордо именуемое виски, трое мужчин, судя по одежде, фермеры.
Бармен с надеждой посмотрел на вошедших. Инженер подошел к стойке, со стуком поставил перед собой пробковый шлем, спросил:
-Хозяйка у себя?
Бармен выдержал паузу и ответил вопросом на вопрос:
-Зачем она вам?
-Скажи, пришел Густав, с товарищами.
Бармен впал в задумчивое оцепенение, затем оттаял, отодвинулся от инженера, вытащил из кармана фартука черную трубку рации, забормотал приглушенно, прикрывая рот ладонью.
Через несколько секунд раздался дробный стук ботинок и по лестнице стремительно сбежала молодая веселая женщина, одетая в рабочий комбинезон с закатанными рукавами. Увидев инженера, она подскочила к стойке, перегнулась через нее, притянула инженера к себе и звонко чмокнула в губы.
-Привет, Густав, какими судьбами?
Инженер поправил сползший на ухо платок.
-Привет, Невада. А у вас тут охрана появилась, - сказал он невпопад и Аксель отметил, что инженера тоже, оказывается, можно вогнать в краску.
-Три месяца назад случилась заварушка, - ответила Невада, смеясь. - Напали незамиренные аборигены из-за реки. С тех пор живем, как в крепости.
-По вам не скажешь. Ворота настежь, охранники бездельничают.
-Так ведь незамиренных армейские оттеснили в горы. Верховного вождя Тланткантку убили. Его помощник, шаман Высокой Туманной Скалы попал в плен. Теперь будет тихо. До тех пор пока незамиренные не изберут себе новых вождей. Вот наши и расслабились. Ничего, я их быстро в чувство приведу...
-Нам нужна лодка, Невада, -перебил ее инженер.
-Лодка, - переспросила Невада, - зачем тебе лодка, Густав?
-Чтобы плыть, - объяснил инженер, изобразив ладонью волны. - Мальчику необходимо попасть в форт Самтер Крик.
-Какому мальчику?
-Знакомьтесь, - инженер показал на Акселя. - Аксель Гордон, Невада. Невада, Аксель Гордон.
-Здравствуйте, - вежливо сказал Аксель.
-Новичок, - уверенно констатировала Невада. - С каких пор ты водишь новичков, Густав?
-Много вопросов, мало ответов, - вздохнул инженер, - кстати - это ч'аа.
-Не придуривайся, Густав,- отмахнулась Невада, - отвечай прямо.
-Его чуть не съел рцунтрук, - сказал инженер, - совсем чуть-чуть. Мы спугнули тварь.
-Тварь нельзя спугнуть, - авторитетно заявила Невада, - тварь бесстрашна и безжалостна. У нее почти нет болевых рецепторов, - объяснила Невада специально для Акселя. - Ты что-то скрываешь, инженер. И друг твой отворачивает лицо. Наверное, он смеется над бедной наивной девушкой.
-ч'аа не смеется, мэм, - сказал,
