Мой Певец

У каждого из нас есть свой Певец. Или Певица, Писатель, Поэт… Не потому, что он принадлежит только тебе, как раз наоборот. Но ты слышишь только его, читаешь только его и, кажется, что он поёт для тебя, пишет для тебя, чтобы только ты услышал,  только ты прочёл…

У нас с бабушкой был свой Певец – Георг Отс. Вернее, это был бабушкин Певец, а я просто пристроилась… Когда он пел по радио, бабушка говорила : «О! Георг Отс!» и включала радио громче. Я тоже стала говорить : «О!»  У меня ещё не было своего Певца.

Однажды по радио я услышала песню. Это был «Бухенвальдский набат». Я хотела позвать бабушку и не смогла. Голос - мощный, глубокий, страстный, великолепный, завораживающий - словно остановил меня. И я дослушала песню до конца. И только потом побежала к бабушке на кухню. «Бабушка, есть певец, который поёт лучше, чем Отс! Его зовут Муслим Магомаев…» Бабушка посмотрела на меня и сказала « Ну-ну…» Мудрая моя бабушка поняла, что я выросла и у меня появился свой Певец…Она так и осталась верна Георгу Отсу.

Я часто заходила в музыкальный магазин за нотами, но теперь мне нужны были пластинки. Но ещё не было пластинок с голосом Муслима Магомаева. Это потом, когда они появились, я выстаивала длинные очереди в любимом магазине, чтобы получить заветную пластинку…

Как-то раз в нашем городе появились афиши: «Концерт Муслима Магомаева» . Билетов не было. Их не стало как-то сразу. Просто не было и всё. Много раз я подходила к театральным кассам, надеясь на чудо. И однажды чудо случилось.

На школьной линейке в один прекрасный  - действительно, прекрасный, чудный!-  день нам объявили, что райком комсомола выделил нашей школе десять билетов на концерт Магомаева. Но! Пойдут лучшие из лучших – активисты, отличники…

Как же я хотела на этот концерт! Как хотела! Несколько дней я просыпалась с мыслью о концерте и засыпала с этой мыслью… Я уже видела себя на концерте, слышала любимый голос…

В один из наполненных ожиданием и мечтами дней, мне велели на большой перемене зайти в школьный комитет комсомола. Нас часто приглашали туда: дать очередное поручение, спросить, как выполнено предыдущее… И я не удивилась. Но, когда открыла дверь маленькой комнаты комитета, я увидела, что там собрались уже несколько человек. Секретарь, парень из десятого класса, ничего нам не говорил, ждал. Когда подошли все, я мысленно  пересчитала собравшихся. Нас было ровно десять человек! Сердце моё ухнуло и покатилось куда-то… Я догадалась, зачем нас позвали! Секретарь торжественно сказал, что   мы, именно  мы,  пойдём на концерт Магомаева! Что нас рекомендовали первичные комсомольские организации  и учителя…Я не слышала больше  ничего и не видела никого… Душа моя ликовала: я пойду на концерт! Пойду! Я услышу его, я его увижу!

Дома я сразу достала своё самое лучшее платье – вишнёвое, полушерстяное… Оно уже было коротковато и немного выцвело, но это было единственное выходное платье… Я привела его в порядок – отгладила,  пришила большие кружевные манжеты и такой же воротник – выпросила у бабушки. Мы учились во вторую смену и я  думала: только бы отпустили в день концерта с двух последних уроков, иначе я не успею переодеться. А в школьной форме мне не хотелось идти на концерт, хотелось быть взрослой, нарядной…

Концерт был в новом Дворце спорта, конечно, я сидела на трибунах, очень высоко. Но глаза были молодые, острые,  и всё видели прекрасно.

И вот вышел он…Зал взорвался! Я ничего не слышала и не видела вокруг – только его. Я наслаждалась этим  великолепным голосом, впитывала его, растворилась в нём… Я хотела, чтобы концерт никогда не заканчивался…

…После концерта я пошла домой пешком. Идти было далеко. Не хотелось ехать в автобусе, слушать какие-то разговоры чужих, не причастных к замечательной сказке людей, расплёскивать себя…  Хотелось побыть ещё немного с собой и с голосом Муслима…

В один из этих дней позвонила мамина знакомая, тётя Капа. Она работала на местном телевидении и сказала, что в передаче «Музыкальный салон» будет выступать Муслим и что она может провести меня на эту передачу.

Меня провели в тёмную концертную студию и посадили в уголке, велев сидеть очень тихо.. Рядом сидели две девушки - помощницы режиссёра. Записи в то время на телевидении ещё не было, всё шло вживую. Девушки провели в студию Муслима – немыслимо красивого, элегантного, в пиджаке песочного цвета. Редактор музыкальных программ расспрашивал его о стажировке в Италии и Муслим с удовольствием рассказывал и об Италии, и об Азербайджане, о Баку, о концертах по Советскому Союзу…Видно мне было плохо, заслоняли телеоператоры со своими огромными телекамерами, слышно тоже плохо – микрофоны работали для телезрителей, а не для нас… Потом он пел. В студию дали фонограмму, иначе бы  не получилось. Это был итальянский цикл – «Белла бамбино», марш Эскамильо… Когда передача закончилась, его нужно было очень быстро проводить, так как и другие передачи тоже шли вживую, и диктор работал из концертной студии. Но Муслим сумел всех поблагодарить за это короткое время, пожать руки операторам. А, проходя мимо нас, сказал: «Девчата, спасибо!» Я никакого отношения не имела к телевидению тогда, но мне казалось, что я тоже причастна, что это именно мне Муслим сказал «Спасибо»…

Потом появились и другие певцы, которые нравились мне – Ободзинский, Мулерман, Хиль…Но они только нравились и всё. О Муслиме я не могла сказать – нравится. Я жила этим голосом. Он совпадал с биением моего сердца, с ритмом моей души. Я не ездила за ним на его гастроли. У меня не было такой возможности, и я  считала это не слишком этичным. Мне совсем не нужно было, чтобы он знал обо мне. Достаточно было того, что я знаю о нём.  Что он поёт для меня…

Разные были годы. Долгие. Были и очень тяжёлые дни…В такие дни я слушала голос Муслима… Он спасал меня.
Всегда…