Далеко-далеко почти на самом краю русской земли, на берегу легендарной реки Уссури, затаился городок Лесозаводск. Название само говорит за себя, поселение разрослось вокруг лесокомбината. Вырубленные в тайге бревна сплавлялись по реке Уссури, в Лесозаводске вылавливались, обрабатывались, превращаясь в строительный материал. Рабочих рук на комбинате катастрофически не хватало. Наш учебный танковый полк нередко подрабатывал на заводе на хозяйственные нужды.
Сколько не ругай руководство завода, меняй директоров, перемещай инженеров и техников, дело без притока рабочей силы с места не сдвинется. Это понимали и на самом верху. В 1957 году руководство страны решило убить двух зайцев одним выстрелом. Московских и Питерских проституток арестовали и насильно отправили в горячие трудовые точки, в том числе и в Лесозаводск. Тем самым отчистив Москву и Ленинград от проституции перед Московским фестивалем, и теоретически решив проблему рабочих рук.
Ночные бабочки произвели в городе настоящий фурор. Стройные, красивые, разодетые в пух и прах – потрясающее впечатление для жителей затхлого Лесозаводска и соседствующего с ним на другом берегу посёлка Ружино. Было кого, было кому, не было за что…. Сексуальный бизнес не состоялся. Разместили их, за неимением жилья, в освобожденном цеху на территории завода. Что они там наработали, не знаю, но я сам слышал, как одна из питерских на крики прораба ответила:
- Какие носилки, начальник! Эти руки ничего кроме рюмки и матросского … никогда не держали, и держать не собираются.
Через месяц в заселенном цеху случился сильный пожар, который испепелил добрую половину заводской продукции.
Полком, в котором я служил, командовал полковник Бук, участник гражданской войны в Испании. Все свои речи он начинал со слов: «Когда я был в Испании пулемётчиком…». Отношения у меня с ним не сложились из-за моей принципиальности, граничащей с глупостью. В инциденте я был прав, но ослушался. Народная мудрость гласит: «Не плюй против ветра, ибо брызги полетят на тебя». Я плюнул и документы на присвоение очередного воинского звания не послали, но на мою сторону стал начальник политотдела полка полковник Соседов, который использовал инцидент в борьбе с героем испанских походов и я получил старшего лейтенанта раньше других. Но это так, к слову.
Этот случай, отличное знание танковой техники и увлечение шахматами сдружило меня с Зорро, офицером, переведенным к нам из другой части. Его фамилию я, к сожалению, не помню. Кличку Зорро он получил за тавтологию: «Окружение должно быть таким, каким должно быть!» Он не только провозгласил, но и повседневно отстаивал свой принцип всегда и во всём. Нам порой не нравились его придирки, но уличить офицера в личном отклонении от них никто не мог. Своим подчиненным Зорро приказывал: «Делай как я!»
Дальневосточный округ организовал шахматный турнир команд воинских частей на первенство округа. Организатором нашей команды: из пяти мужчин и одной женщины был Зорро.
- Леонид, - сказал он мне, - ты играешь слабее всех, поэтому сядешь на первую доску. Всё равно мы не выиграем у сильнейших разрядников, зато со второй доски по пятую всех перещёлкаем.
Так и случилось. Да и я команду не подвёл. Три партии выиграл, причём одну у чемпиона округа, тот, почувствовав мою слабость, расслабился и зевнул фигуру, а я такое не прощаю. Три партии проиграл и две свёл в ничью. Мы взяли первое место. Зорро считал, что в команде два героя: жена офицера Галя, выигравшая у всех соперниц и я, не посрамивший честь первой доски. Добился присвоения мне четвёртой шахматной категории.
Вернёмся к заводу. Государство сделало вторую попытку вытащить его из трясины на поверхность. Расконвоировали часть заключенных, которых в тех краях было, не меряно и направили на завод в качестве брючного ремня для поддержки слетающих штанов.
Преступность захлестнула волной цунами тихий провинциальный Лесозаводск. Каждую ночь происходили грабежи, изнасилования, драки с поножовщиной и прочее. Милиция не справлялась и добилась в верхах: нас обязали помогать милиции путем обязательного патрулирования. Мы разгоняли дебоширов, но подавить преступность не могли.
Однажды, начальник патруля Зорро столкнулся с пьяной дракой, где один из зеков ударил ножом лесозаводского парня, ранив в руку. Зорро не стал раздумывать, выстрелил хулигану в голову и убил его. Следствие признало действие начальника патруля правомерным. Всё бы на этом и закончилось, но не прошло и месяца, как Зорро при подобных обстоятельствах пристрелил второго. Расследовать происшествие приехала окружная комиссия.
Возглавлявший преступную группу зек, встретил Зорро в Ружино и предупредил:
- Простись с родственниками, лейтенант! Мы такое не прощаем.
- Может быть, решим этот вопрос сейчас? Ты только нож вытащи, остальное я беру на себя, – ответил Зорро. Однако, взглянув на спортивную фигуру офицера, зек не рискнул.
Мне же Володя сказал:
- Я буду не я, если эту пакость не пристрелю!
Но было приказано, до окончания следствия, офицера в патрули не назначать.
Ничего не знавший офицер, попросил Зорро подменить его назначенного в патрули, и тот с радостью согласился. Всё произошло быстро и начальством не замечено.
Вечером мы узнали, что главарь местной банды застрелен патрулём. Все жители Лесозаводска и Ружино показывали в пользу Зорро. В городках царил идеальный порядок.
Ночью можно было лечь посреди улицы, осыпать себя деньгами. Никто не возьмёт.
Зорро перевели служить в другую часть.
Ходили слухи, что офицера прислали власти специально, но я в это не верю. Зорро слишком хорошо знал материальную часть танка, киллеру это ни к чему.
