получалось, от волнения и злости. – Найти Жана!
- А он нужен? – взбеленилась Ев.
- Ев! Очень, нужен! – вмешалась Вел, - хотя бы за тем, чтобы убить!
- Он должен быть где - то рядом. – Эд взял ее за руки, думая: «Пусть говорят что хотят, хоть матом ругаются, только бы помогло». – Войди в меня, ты же там была уже. Найдешь лазеечку, а уж оттуда достучишься до него. Просто пошли ему картинку, пусть увидит не то, что с Ви сейчас, а как она…. Ну, ты понимаешь. Это подхлестнет его. Чтобы у них не произошло, но допустить ее гибели он не сможет.
- А говорили, что чувствуете наше состояние, как свое! – бурчала Ев, уже осознавая необходимость этого предприятия.
- Девочки! Я уверен, ему, кто-то или что-то закрыло глаза. Не оправдываю, нет! Не смотрите на меня с укором и недоверием. Но и судить не буду, пока не поговорю и не узнаю правды.
- Намекаешь, что это мама виновата? – Вел сжала кулаки.
- Упаси Бог! Даже не думал! Однако я знаю, как он ее любит.
- Любил! – поправила Вел.
- Нет! – Замотал головой Эд, - Не поверю, что чувство ушло внезапно.
****
Виен все так же сидела на подоконнике, как и час назад, смотрела в пустоту, через мир за окном. Постепенно боль уменьшалась, как и огонь отверженности в ее ладони. Опустила голову и разжала пальцы - записка исчезла. Истерика сразу же вернулась. Вскочила на ноги, в голове было только то, что она потеряла, большего глаза не воспринимали, ничего другого не видели. Крутила головой, водила руками, обшарила кушетку, попыталась отодвинуть, но не смогла. Опустилась на пол и обыскала каждый кусочек, ползая под окном. Резко выпрямилась, закрыла глаза и принюхалась. Открыла дверь, листик лежал на столе:
- Вот ты, моя боль и унижение! У тебя тот же запах, что и у смерти. Теперь-то, мы не потеряемся. - Сникла, плечи поползли к земле, горбясь так, что уменьшилась вдвое, шаркая босыми ногами, перебралась к себе. Губы совсем пересохли от жажды и потрескались, принося боль, при малейшем движении, и прозрачную жижу вместо крови. Зато боль напомнила, что она все еще жива. Притихла и слушала, как долго, на этот раз, боль продержится. Едва та стихла, Виен вызвала ее вновь и, прикрыв глаза, следила, куда, внутри нее, опустится. Это было новым занятием, похожим на истязание собственного тела. Она даже начала получать от этого, некое наслаждение, немалое удовлетворение. А в голове был всего один вопрос – как долго она сможет это терпеть?
