ДОЧЕНЬКА

под парусом против ветра – затея дурная и безнадёжная и, потому, как правило, плыли на Восток - за ветром.  Однако, постоянно предававшийся размышлениям Рой, придумал такую форму паруса и то, как его устанавливать, чтобы плот, всё-же, мог двигаться на Запад - навстречу ветру.  Наверное, он был первым человеком, кто придумал такое и, много веков спустя, в Египте, рыбаки и торговцы уже широко пользовались этим изобретением смекалистого Роя.  Кроме того, Рой приметил, что если держаться морских течений, то можно, несмотря на их переменчивость, всё же, плыть много легче против ветра на Запад … Понятно, что всё это требовало ума, труда и смекалки, которыми, к счастью, и отличался Рой от других людей.

И вот, построили Рой и Ула свой семейный плот: большой, добротный, да такой, что можно было разместиться на нем, даже, с полудюжиной ребятишек.  И поплыли они на Запад.  Плыли зигзагами (как теперь говорят - галсами), т.е. под острым углом навстречу набегающим дуновениям ветра.  А вот для того, чтобы не уйти слишком далеко, на Юг или на Север, от нужного курса, Рою приходилось, время от времени, перекладывать парус с одного борта на другой, а также ставить, придуманные им, плавучие якоря, которые он сплел из пальмовых листьев.  Как бы там ни было, плавучий островок «молодоженов» исправно двигался, хоть и не слишком быстро, зигзагами вперёд вслед за уходящим за горизонт Солнцем.  Так они и жили: день за днем, месяц за месяцем, год за годом, плывя по бесконечному Океану в полном, чаще всего, одиночестве.

Конечно же, им доводилось встречать в бескрайнем океане небольшие островки из песка да камня, едва возвышавшиеся над водой.  Эти островки, обычно, были настолько малы, что на них можно было разместить едва ли парочку бунгало…  А главное, на таких островках уже «гнездились» какие то люди и они всегда неприветливо смотрели на чужаков.  День-два местные жители, все же, позволяли непрошеным гостям перевести дух на твердой земле, а затем советовали им убираться подальше.  К сожалению, за малостью времени, отпущенного хозяевами островков для ремонта плота и отдыха, Рой оказывался в ещё более сложном положении, чем в море: ведь нужно было так много сделать, а на крепкую – кровь с молоком Улу, как оказалось, рассчитывать было нельзя…  Каким то образом, за считанные часы, она ухитрялась раззнакомиться со всеми местными жителями, в особенности – с мужчинами к большому недовольству тамошних женщин и девушек…  Ну, а когда спадал дневной зной, сброженное кокосовое молоко сносило голову не ей одной и позволяло забыться и позабыть о всех неприятностях и бедах.

Ула не была ленивой девушкой, но, всё же, предпочитала не работать, а плести венки из ярко-зеленых или бурых водорослей, а то и просто наблюдать за плеском волн.  И, хоть, работы на плоту было всегда достаточно (ловить и вялить рыбу, заготавливать водоросли,  сушить копру, вить веревки и плести циновки из высушенной волокнистой койры кокосовых орехов, да и многое другое для того, чтобы, хоть как то, прикрыть их плоть от жгучего солнца …) Рой безропотно переносил, проявившуюся со временем склонность Улы к ничегонеделанию и старался всё делать сам.  Он очень любил свою женщину, и ему нередко казалось, что у неё, наверное, имеются какие-то важные причины для безделья …

И он не ошибся, так как однажды Ула объявила ему, что понесла и будет иметь дитя.  Не нам судить о том, кто в действительности стал отцом ребенка Улы.  Во все времена с уверенностью можно было лишь сказать, кто мать того или иного ребенка, а вот с отцовством - всегда было непросто…  Ведь, если положить руку на сердце, то далеко не каждая женщина знает, кто именно из мужчин стал отцом её ребенка, но это - отдельная и весьма деликатная тема.  Такова жизнь!

И вот пришло время, и родила Ула девочку смуглую и глазастую, которую родители назвали Мали.  У Мали были огромные миндалевидной формы карие, с бирюзовыми белками глаза, и такие же красивые, как у Улы, брови на высоком челе.  Эти брови выделялись ещё и необычностью и изяществом своей формы, в особенности, - сросшимися «крыльями» на переносице…  А ещё у Мали были «кисточки» из густых темных волосиков на вершинах её ушек…  Совсем, как у белочки, и Рой мог часами любоваться своей дочуркой.  Её раскосые глаза (откуда они такие?) – завораживали всякого и Рой нередко забывал о времени и о необходимости переставить парус, или вытащить плавучий якорь... и тогда плот относило совсем не в ту сторону, а Солнце оказывалось не сзади, или впереди по курсу, как полагалось бы, а с боку…  Но, что такое какая то потеря скорости, или пройденной дистанции по сравнению со Счастьем Отца!

Росла их дочурка не по дням, а по часам.  Она обожала наблюдать за тем, как Рой работает: всё вертелась под руками и старалась подсобить папке, когда ему приходилось особенно трудно.  В такие минуты «папина доця» (да, именно так называла Мали её мама Ула, всегда умилительно наблюдавшая за этой парочкой, когда… не спала!) так пыхтела от натуги, что её маленький и курносый носик покрывался обильной испариной, а затем и крупными капельками пота.  И было совершенно непонятно, как на таком маленьком носике удерживается столько капелек влаги…  Но, они удерживались, хотя, …  Время от времени, эти соленые капельки слетали с носика Мали и попадали в её распахнутые, не по годам крупные глаза, и тогда она смешно фыркала и звала на помощь… папу.  Заметьте, папу, а не маму!

Не стоит принижать роль любой матери в жизни её ребенка, но ради справедливости, стоит сказать, что, всё же, маленький человечек, нередко, начинает отдавать предпочтение тому, кто просто уделяет ему больше внимания: если мама – то маме, если папа – то папе, если бабушка – то бабушке…  В некотором смысле, маленькие детишки до 5 лет напоминают котят, или щенков, которые неотступно следуют за теми, кто их чаще кормит, ласкает, или играет с ними…  Это уже, попозже, всё может измениться в пользу нерадивого родителя: ведь каждый может перетянуть ребёнка на свою сторону подарками, посулами или, даже, угрозами…  Но, к счастью, в своем нежном возрасте маленькие дети инстинктивно и очень точно чувствуют настоящую любовь, или фальшивую имитацию любви и заботы… Если бы так было всегда!

Но, вернемся к тому необычному факту, что маленькая Мали всегда звала на помощь отца, а не маму!  Совместные дела сдружили их так, что Мали, подражая отцу, непрестанно вылавливала что-то в воде около плота и радостно тащила это к Рою:

- Папочка!  Я думаю, что это (!)  пригодится нам в хозяйстве, - деловито тараторила она и, не дожидаясь ответа, складывала эти, чаще всего ненужные предметы на задворках плота…

- Моя ты хозяюшка! – ласково ворковал Рой, с нежностью глядя на свою помощницу.   - Что бы я делал без тебя?  Что бы делал?

Гордая собой и похвалами отца Мали ещё усерднее трудилась, а Рой погружался в сладкие мечты счастливого Отца, у которого растёт такая замечательная дочь.

Нечего и говорить, что Рой действительно заслужил такую привязанность дочери.  Ведь когда с ней что-либо случалось, он бросал всё и устремлялся ей на выручку.  Вот и сейчас, он ополаскивал пресной водичкой смуглую мордочку (бузю!) дочурки, а она недовольно фыркала, вырываясь из цепких объятий отца, а затем счастливо таращила на своего спасителя свои бездонные очи …   Это было неподдельное счастье и единение душ большого, сильного мужчины и его маленького дитяти!

- Папочка, а почему солнышко днём горячее, а ночью – нет? – непрестанно вертя своей лохматой головкой и заглядывая Рою прямо в глаза, всё спрашивала и спрашивала Мали…  - А почему рыбки не тонут?  А куда бегут волны?  А если ты умрёшь, ты будешь скучать за мной?...

Вопросы, вопросы – бесконечные вопросы пытливого ребенка к тому, кто всегда был с нею рядом - с момента появления на свет:  кто учил уму – разуму: нежил, услаждал и баловал; не позволял капельке холодной или дождинке пасть на её умненькую головку…   Какое то было счастье, но, к сожалению, -  ничто не вечно!  Всё хорошее, да и плохое проходит на этой Земле.  Прошло, минуло и это счастье Отца, но не дочери …

Когда Мали подросла, и она научилась хорошо держаться на воде, то её интерес к совместному времяпрепровождению с отцом поубавился: она начала подолгу плавать с мамой, играть с ней в догоняшки, кувыркаться в воде и на плоту, или просто загорать и ничего не делать.  А вот Рой!  Рой всегда был занят, и ему было не до игрищ.  Ничего не поделаешь – семья.  А Море - оно, ведь, такое разное!  Сегодня – тихое, да ласковое, а завтра, глядишь – и утопит.  Вот и строил да достраивал семейный плот Рой, чинил его после бурь, ловил рыбу, переставлял парус.  Но самым трудным для него было управлять плотом ночью: не переставишь вовремя парус, уснёшь и… вернулся плот туда, где уже был много дней тому назад, - по большому кругу вернулся.  

Так или иначе, время шло своим чередом, и маленькая Мали стала стройной, гибкой, красивой девочкой, а потом и девушкой и теперь Ула стала заплетать ей длинные густые косы, или собирать их большим узлом на её затылке.  И мать, и дочь очень любили питать кокосовым молочком и подолгу расчёсывать свои ухоженные, несмотря на морскую воду, волосы, укладывая их то так, то сяк, или просто любоваться своим отражением в воде.  И не было дела двум красивым и молодым женщинам до небритого (какое там бритье на плоту в океане!) и нечесаного мужа и отца!  

И, вот, с Роем, мало-помалу, начали происходить тревожные перемены к худшему: тяжелая работа, солёная вода и палящее солнце состарили его раньше времени.  Он всё чаще ворчал на жену и дочь, чтобы те, хотя бы иногда, сменили его у паруса или кормила, и дали ему возможность немного отдохнуть да выспаться.  Но его женщины были слишком счастливы и благодушны, чтобы всерьёз воспринимать постоянное ворчание Роя, которого они, обе, шутя, называли «Папочка».  Папочка – так папочка и Рой безропотно тянул лямку трудной жизни в море в одиночку.

Захотела Ула родить ещё одного ребёнка, – теперь уже мальчика, - и добрый Рой был, конечно же, не против: благо еды они имели достаточно, да и на плоту всем места хватит!  Но, видимо, Господь рассудил иначе, так лишил он их такой возможности: то ли лишил он Роя мужской силы, то ли Улу - женской плодовитости, из-за чего их надежды подарить Мали братика или сестричку таяли с каждым днем…  Всё чаще супруги бранились или сердито молчали.  Рой считал, что его непосильный труд жена и дочь не замечают и не ценят и это - несправедливо.  В свою очередь Ула была, также, недовольна Роем, обвиняя его в том, что они не в ту сторону плывут.  Она считала, что им надо возвращаться обратно на Восток, куда устремилось большинство людей…  Ведь там - люди и с ними не так скучно, как с унылым Роем.  Да и легче им тогда станет: ветер, мол, сам понесёт плот на Восток и Рою не нужно будет стоять день и ночь у ветрила, а самое главное, - он сможет, наконец, заняться своей женой!

Ну, а что с нашей прекрасной Мали?  Чью сторону она приняла в этом затянувшемся конфликте её родителей?  А, вот, наша Мали всегда молчала, и нельзя было понять, с кем она согласна и что у неё на уме.  Она уходила от любых попыток поговорить с нею на подобные темы, и это было, в общем-то,  и понятно: примешь сторону