Путешествие заняло два месяца. К промежуточной станции как раз пришвартовался клипер с Иорданским грузом, но компания решила оказать особое уважение своему сотруднику и выслала для встречи комфортабельный катер. Из-за чего и произошла недельная задержка. На борту узнала, что действительно буду единственным человеком на планете. Они могут принять несколько миллионов переселенцев, но желающих нет: слишком далеко от цивилизации. Необходимость моего присутствия объясняется тем, что роботы не имеют юридических прав. Я становлюсь Коммерческим Директором предприятия и в дальнейшем даже смогу самостоятельно заключать договоры. Пока войду в курс дела, меня подстрахуют коллеги из Центра. Потом все свалится на меня, так как руководство издалека стоит чрезвычайно дорого.
* * *
АС: Нет, это не Мария Египетская!
ЕМ: Конечно, Анастасия Степановна! Я повторяю: мы во сне. Все, что ты видишь - фантазия, вымысел.
АС: Нет уж! Вспомни, что ответил Королев, когда его спросили: "Любите ли Вы фантастику? - он ответил: "Я люблю фантастику в чертежах!" А мы что делаем? Искажаем действительность!
ЕМ: Вот ты и попалась, подруга! Нам с тобой о Королеве знать еще не положено.
АС: Ах, да! Выходит, Евдокия Михайловна, я не права. Но посмотри, как Житие написано! Ведь, гораздо лучше! Боже, где же книжка? Ладно, расскажу по памяти:
... На двадцатый день пребывания в пустыне авва (отец) Зосима, молясь, вдруг заметил мелькнувшую вдалеке тень. Он ужаснулся, считая, что видит бесовское наваждение, но, крестясь и, обратившись в сторону призрака, узрел обнаженного человека, чье тело почернело, а короткие волосы выгорели на солнце. Подвижник, заметив Зосиму, пустился бежать. Авва последовал за ним. Но в изнеможении остановился у высохшего ручья и стал просить: "Почему ты скрываешься от меня, грешного? Подожди, подай мне твою святую молитву и благословение! Ради Господа, не гнушающегося никем". Неизвестный крикнул: "Прости, авва Зосима, не могу предстать лицу твоему: ведь я женщина, и нет на мне ничего для прикрытия наготы. Но если хочешь помолиться обо мне, окаянной, брось плащ, тогда смогу подойти к тебе под благословение". "Не знала бы она меня по имени, если б не стяжала дара прозорливости от Господа", - подумал монах и поспешил исполнить сказанное. Прикрывшись плащом, подвижница приблизилась к нему: "Зачем тебе говорить со мной, женщиной грешной и немудрой?" Он же, преклонив колена, попросил благословения. И она преклонилась пред ним, промолвив: "Авва Зосима, тебе подобает благословлять и молитву творить, ты же почтен саном пресвитерским ". Эти слова еще больше поразили преподобного. С глубоким уважением он отвечал: "Мать (амма) духовная! Ты умерла миру и приблизилась Богу. Ты, не зная меня, по имени называешь и пресвитером величаешь. Тебе благословлять!" Она произнесла: "Благословен Бог, хотящий спасения всем человекам". Авва завершил: "Аминь". "Зачем пришел ты, отче, ко мне, грешнице, лишенной всякой добродетели?" "Помолись, амма, за весь мир и за меня, грешного". Святая опять удивилась: "Тебе же надлежит за меня и за всех молиться! Впрочем, раз повелел, исполню ради послушания". Женщина обратилась на восток и приступила к молитве. И поднялась в воздух на локоть от земли. Зосима повергся ниц, повторяя: "Господи, помилуй!" Ему, в который раз подумалось: не привидение ли это? Преподобная, поднимая его, увещала: "Что у тебя за помыслы? Не привидение я!" Она осенила себя крестным знамением. Видя и слыша это, старец пал со слезами к ногам отшельницы: "Умоляю именем Христовым, поведай свою жизнь. Ибо уверен: для того и послан я, чтобы все твои деяния стали известны миру". "Смущаюсь, отче, говорить о бесстыдных моих делах. Ибо должен будешь тогда бежать от меня, как от ядовитой змеи. Но, не умолчу ни о чем. Ты же, заклинаю, молись за меня! Родилась я в Египте и еще при жизни родителей, двенадцати лет отроду, ушла от них в Александрию. Там лишилась я своего целомудрия и предалась безудержному и ненасытному любодеянию. Более семнадцати лет служила я греху и совершала все безвозмездно. Но жила в нищете и зарабатывала пряжей. Я была уверена: смысл жизни - в утолении плотской похоти. Однажды я увидела множество народа, шедшего к морю, чтобы плыть в Иерусалим на Праздник Воздвижения Святого Креста. Захотелось и мне отправится туда. Но не ради Праздника, а ради разврата. Я села на корабль... Сама удивляюсь, как море стерпело мое распутство, как земля не разверзла уст и не свела меня во ад, прельстившую столько душ... Но, видно, Бог не желал смерти грешника. Так и прибыла в Иерусалим, занималась скверными делами. Наступил Праздник. В тот день, очень рано люди потянулись в церковь, где находилось Животворящее Древо, я последовала за ними, и оказалась в церковном притворе. Настал час Воздвижения. С большим трудом, пробравшись к дверям, я, окаянная, пыталась впихнуться внутрь. Но едва ступала на порог, как меня останавливала некая сила. И отбрасывала далеко от дверей, между тем как другие шли беспрепятственно. Я думала, что, может, по женскому слабосилию не могу протиснуться в толпе, попыталась растолкать народ и пробиться к двери. Напрасно. Так было три или четыре раза. Силы мои иссякли. Я отошла и встала в углу паперти, поняв, что грехи не пускают меня в храм. Сердце осветила благодать Господня, я зарыдала и в покаянии ударила себя в грудь. Вознося воздыхания из глубины сердца, я увидела пред собой икону Пресвятой Богородицы и обратилась к ней с молитвой: "О Дево, Владычице, родившая Бога - Слово! Праведно мне, блуднице, быть отвергнутой пред Твоей Чистотой! Но знаю: для того Бог стал Человеком, чтобы призвать грешных на покаяние. Позволь мне войти. Не возбрани видеть Древо, на котором был распят Господь, проливший Свою Кровь и за меня! Будь мне Поручительницей пред Сыном Твоим. Обещаю не осквернять себя плотской скверной, но как только поклонюсь Святому Древу, отрекусь от мира и уйду туда, куда Ты направишь меня". Я почувствовала, что молитва услышана. В умилении, я присоединилась к входящим. И никто не запретил мне войти! Пав на землю, я облобызала Святыни и поспешила предстать пред моей Поручительницей: "О Владычице! Ты не возгнушалась мной недостойной... Настало время исполнить обещание. Направь меня на путь покаяния". Вдруг слышу голос, как бы говорящий издалека: "Если перейдешь Иордан, то обретешь покой". Некто дал мне три монеты. Я купила три хлеба и узнала у продавца путь к Иордану. На закате я дошла до церкви святого Иоанна Крестителя. Омыв в реке лицо и руки, причастилась Святых Тела и Крови Господней, съела половину от одного из хлебов, запила святой Иорданской водой и проспала ту ночь на земле у храма. Наутро, найдя небольшой челн, переправилась на другой берег и горячо молилась Наставнице, чтобы Она направила меня, как Ей Самой будет угодно. Сразу же после того я и пришла в эту пустыню"...
ЕМ: Да... Извини, что прерываю. Но давай больше не встревать в повествование. Кому нужно, сам найдет и прочтет Житие. А здесь, видно, несколько другая история.
