В то время, как исторические центры европейских городов преображаются, завлекая толпы туристов, центр Москвы, наоборот, разрушается, не завлекая никого. Заинтересованному инвестору нравится какое-нибудь место, - вот и всё. Дальше ещё проще – компетентными службами и комиссиями составляются все необходимые документы для уничтожения этого архитектурного памятника для более «нужного» сооружения, скажем, гостиницы со стоимостью номеров по пятнадцать тысяч долларов в сутки за каждый. Ничего не сделаешь – закон капитализма, тем более, ломать – не строить. Главный аргумент – прибыль. Дума тоже на стороне инвесторов. Надо закон? Пожалуйста! Мы состряпаем любой, только плати, всё равно нам в России не жить. Это, так сказать, перевалочная база. Всем известно, что такое лоббизм инвесторов и застройщиков в сносе старой Москвы.
Только, вот загвоздка. Застраивался и преображался исторический центр столицы веками. Сердцем Москвы являлись такие улицы, как Кузнецкий мост, по брусчатке которого можно было прогуляться, посетить десятки магазинов и приобрести какую-нибудь диковинку за вполне приемлемую цену. Теперь, особенно в вечернее время, с минимальным освещением, улица напоминает времена бомбёжек 41-го года. На всю улицу – два магазина: супердорогая одежда и золото. Район ЦУМа и Большого театра – заградительные строительные щиты, в тёмное время суток напоминающие противотанковые ежи с рокотом отбойных молотков. Знаменитый «Метрополь» - корабль призрак, который одиноко стоит на рейде, даже экономя средства на опознавательных знаках в виде освещения. Не лучше выглядит и Гостиный двор с вечной стройкой и ремонтом. Варварка, бедная Варварка! Лишилась она главного своего монумента – гостиницы «Россия». Теперь за четырьмя убогими церквушками зияет место «зиероу», примерно, как на месте взорванного торгового центра в Большом Яблоке. Всё – ловушка захлопнулась, некуда идти бедному туристу.
Отрадно, что не все памятники смогли проглотить алчные капиталисты и реформаторы. Одной из этих аппетитных построек семнадцатого века, появившейся на Ваганьковском холме напротив кремлёвских стен и является всемирно известный дом Пашкова. Он был построен по заказу капитан-поручика лейб-гвардии Семёновского полка Петра Егоровича Пашкова, сына деньщика Петра Великого. Дом на протяжении многих лет вызывал удивление и считался одним из самых красивых зданий столицы. В нём собиралась городская знать, устраивались балы, концерты симфонической музыки. Горожане приходили посмотреть на диковинные в то время газовые рожки и невиданных птиц в клетках – китайских гусей, белых павлинов и других плавающих в двух небольших бассейнах.
В советское время здесь располагалась публичная библиотека СССР им В.И.Ленина.
Несколько десятилетий дом Пашкова не использовался, так же там постоянно производился ремонт, который начался в 1988 и закончился в 2007 году.
В период реставрации государство мало отпускало денег на пришедшее в негодность здание. Средства массовой информации забили во все колокола, подняв людской гнев. Надо было решать, что делать, потому что ремонт затягивался на десятилетия.
Создали комиссию для определения объёма работ и продолжения финансирования. Назначили день «X», пригласили несколько ведущих телевизионных каналов и передовых московских изданий.
Я работал тогда оператором на одном из телеканалов. Наша съёмочная группа прибыла вовремя и уже к девяти утра мы выгрузили всё оборудование для съёмки сюжета. Корреспондент договорился с прорабом о посещении знаменитой крыши великого памятника старины, и мы с удовольствием поднялись по старой пыльной лестнице на когда то самую высокую крышу столицы. Мы были в касках и строительных жилетах, так что люди работающие там не обратили на нас особого внимания. А между тем, каждый из них занимался своим делом – кто снимал старую медь с крыши, чтобы толкнуть её в пункт сдачи металлов, кто устанавливал гипсовые балясины на ограждении крыши. Плотники меняли высокие деревянные двери на знаменитом бельведере дома Пашкова. Я зашёл внутрь него и притронулся к стенам.
«Да, здесь летал профессор Воланд. Интересно, бывал ли здесь Булгаков?».
Рабочие по очереди подходили к большой литровой бутылке водки и прикладывались к ней, никого не стесняясь.
«Я думаю, Воланд бы понял и оценил их поступок».
Я вышел на крышу, с которой открывался вид на задыхающийся в пробке мегаполис. С этого места Воланд взмывал в небо. Тогда, при Пашкове, его детище было самым высоким в Москве. А сейчас строители, применяя новые технологии высотного строительства, круто изменили облик столицы. Сверху вырисовывалась примерно такая картина – как на старом, вековом кладбище, на месте старых могил появляются новые, так и здесь, бетонные скелеты небоскрёбов за месяц-другой уродуют и съедают многовековую красоту и архитектуру старой Москвы.
«Интересно, если Булгаков являлся нашим современником, поместил бы он Воланда на крышу высотного жилого комплекса «Крылатские холмы»? Или на шпиль сталинской высотки? И хватило бы великому магу сатанинской силы залететь на смотровую площадку Останкинской башни и не задохнуться от выхлопных газов. Давайте вместе порассуждаем об этом.
