знает… И аккумулятор сел… И сигналка зажигание клинит… Всё к одному… - Володька безнадёжно махнул рукой. – И ни одной машины! А завтра опять рабочий день, никто, может, и не приедет… Хоть помирай…
Помолчали.
- Не-е, - протянул, наконец, мужичок. – Не получится. Я ж дороги ни хрена не знаю! Первый раз здесь, заплутаю ночью! Ты то в своей сидеть будешь, ничем не поможешь… Утром, вот, после рыбалки… Часа в два, а?.. Ночью не поеду! – категорично проговорил он. Затоптал окурок, пыхнувший искрами на ветру, и упорно смотрел в сторону. Ответа не дождался, и вновь заговорил:
- Я и в сигналке не разбираюсь, а то бы помог… Что уж я, не понимаю, что ли, как бывает?.. Там, говорят, «секретка» спрятанная… Не искал, нет?.. Её отключить надо, может, поможет?.. – уставился он на Владимира, и даже фонарик направил тому в лицо.
Но Володьке было уже не до него. Он уже давно всё понял. Ему хотелось сейчас лишь одного: залезть в машину и прижаться к тёплой собаке. И не слушать этого… «земляка» - ровесника…
- Понял я тебя, понял… Спасибо за помощь.
Он повернулся, пошел, спотыкаясь, к машине.
- Да я бы, вправду, помог! Не разбираюсь! – громко продолжил ему в спину рыбак.
Володька обернулся.
- Понял я, понял! Спасибо! Дай Бог тебе в такое же дерьмо не попасть! – так же громко ответил он и даже руки развёл в сторону. – Иди, иди! Мне собаку прогулять надо!
Свет фонаря стал удаляться.
Вовка выпустил Ульрику, сам присел на порог машины и снова закурил.
«…Видишь? Там, на горе возвышается …»
- Как же так? – растерянно думал он. – Ровесник же мой… старик… бросить вот так… А если б зимой?.. – Собака ткнулась в ладони. Он посмотрел на её чернеющий силуэт, погладил, но мысли были о другом. – Замёрз бы… Окочурился… А ведь земляк, ровесник…
Собака упорно двигала носом, пялилась на него.
- Сейчас, милая. Глоток остался. – Он пожужжал фонариком, нашел бутылку. - На, пей.
Собака припала к ладошке.
- А хлебушек?.. Будешь? – Он подсунул её очерствелую пайку. – Нету больше, Рикушка, ничего…
Собака взяла кусок и зачавкала.
-«Видишь? Там, на горе…»
- Давай, поспим немного… Давай, - попросил он. Собака запрыгнула в машину.
… В окно настойчиво стучали. И весь салон был ярко освещен фарами подъехавшей сзади машины. Скалилась Рика.
- Сейчас, - он приоткрыл запотевшее стекло. – Сейчас, ребята, выйду…
Руки ходили ходуном от холода. Он всё никак не мог подцепить стопорную кнопку двери. Наконец, поднял и вылез из машины.
- Здрасьте. – Ноги не держали. Он повалился на машину, уцепился за багажник на крыше. – Здрасьте. И не слышал даже, как вы подъехали. Крепко, видимо, заснул…
Трое парней в яркой блестящей при свете фар одежде с удивлением смотрели на его трясущиеся руки, на беснующуюся в машине собаку и улыбались.
- Перебрал, что ли, вчера? Эк, как тебя трясёт!
- Нет, от холода это я… - Он всё силился прикурить от спички, но никак не мог поймать сигаретой огонёк.
- Да не мучайся ты! На! – один из парней протянул ему зажженную сигарету. Ребята уже не улыбались. – Случилось что?
Вовка кивнул головой, зачмокал губами, пытаясь раскурить сигарету.
- Брелок в воду уронил. А сигналка движок заблокировала. И аккумулятор, как назло, сдох… Разобраться не могу, дубоватый я в этом… И почему сирена воет? У нее питание свое, что ли?
Он смотрел на темные, шевелящиеся от ветра кусты, и старался не встречаться глазами с ребятами. Чего они… Помогут, что ли… Самое время лодки качать – да на воду, самый клёв… И за себя было стыдно: старая штормовка, трясёт всего, как с похмелюги, обросший… Бомж бомжом…
А ребята оживились.
- Андрюха! – крикнул один из них. – Иди сюда! Консультация нужна! По твоей части…
Из-за машины вышел еще один парень, нехотя подошел.
- Вы мне лодку дадите накачать, в конце концов? – пробурчал он. – Рассвет скоро, а у нас еще конь не валялся… Привет,- попутно кивнул Владимиру. – Что у вас здесь?
- Андрюх, кончай ныть. Помоги отцу, с вечера «загорает».
- Что случилось? – всё также угрюмо спросил Андрей.
- Да он брелок замочил! Не просушил – и щелкать начал! Движок заблокировало.
- Ладно, разберёмся. Серёга, иди, лодку качай. Батя, собачку бы подержать…
- Она не т-тронет. Уч-чёная… - заикаясь от холода проговорил Владимир. Но, на всякий случай, уселся на пассажирское кресло, а Ульрику отправил на заднее сиденье.
Андрей – как был в цивильном костюме – зарылся под панель. Долго копошился.
- Батя, посвети. - Отодрал боковую обшивку, «прошелся» по проводам. – Вот оно, родное! Ты смотри, куда зафигачили! – Он отсоединил автономное питание. – Живём, батя! Покатишь сейчас!
Они вылезли из машины.
- Возьми тряпку. Чистая. А то весь костюм извазюкаешь, - протянул ему ветошь Владимир. Стыдно было – до омерзения к себе! В кармане лежала лишь помятая сотка: ни к чему ему деньги на рыбалке были. Опять дурак дураком! – Андрей, - сказал он глухо. – Мне заплатить нечем. Сотка только у меня. Масла, правда, полканистры есть! - вспомнил он вдруг обрадованно. – Возьмёшь?!
Тот тщательно вытирал руки.
- Серёга! – крикнул он в сторону своей машины. – Накачал? Мы почти закончили. – Обернулся к Володьке. – Давай, садись. Пробовать будем.
Вовка с зажатой в ладошке купюрой сел за руль и включил зажигание. Двигатель нехотя заурчал и смолк.
- Понятно. Вылазь. Покури пока. Эй, мужики! Айда сюда!
Подошли ребята, уже переодетые в рыбацкий камуфляж.
- В общем, так… У него, кроме аккумулятора, ещё и бендикс западает… Сейчас метров тридцать толкнём – схватится. Только, батя, ни в коем случае не глуши! Иначе не заведешься, понял?
- Андрей, возьми,- просительно сказал Владимир, протягивая тому «сотку». Руки до сих пор дрожали.
- Слушай, бать, ну, не унижай меня. И себя тоже. С кем не бывает. Лучше выручи кого-нибудь… в следующий раз… Главное – не глуши машину, понял? Не заведёшься! Садись. И вторую сразу включай! И подсос вытяни!
- Ребята, а вы откуда? Челябинские?
- Копейские. Садись, батя, садись! Нам на озеро пора!
- Ой, ребята, стойте! – Он залез в багажник, вытащил кашу с прикормом. – Возьмите, может, пригодится…
- Ты - то как, поймал что-нибудь?
- Нет, поклёвки даже не видел,- сокрушенно помотал он головой. – А соседи, через залив, дёргают чего-то…
- Всё, всё, садись…
Он сел за руль. Через несколько метров машина взвыла, и движок заработал. Ребята отстали. Он притормозил, высунулся из окна.
- Ребята, спасибо вам!
- Давай, давай, удачи, отец! Не глуши! – донеслось в ответ.
Он включил дальний свет и покатил по степи. Ульрика опять сидела рядом и внимательно смотрела вперед, в сереющие дали.
- Вот, ребятишки… Лет по двадцать пять, поди… - думал он дремотно. Печка была включена на полную мощность, и конденсат на стёклах потихоньку испарялся. – В чистом полез, даже не переоделся… И деньги не взял… и масло… И не ровесники… Чужой старик, а они… Андреем зовут… Ты смотри! – усмехнулся он. – Андреем…
Посмотрел на Ульку. Та, почувствовав его взгляд, обернулась.
- Всё, милая, всё,- погладил он её по голове. – Сейчас и ужинать, и завтракать будем. Выручил нас Андрюха. Спасибо ему. Всё, милая…
«Видишь? Там, на горе…»
На горизонте заалело.
