О Карачевских подпольшиках тебе рассказать? А вот что знаю. Когда к нашей соседке Шуре связная от партизан начала ходить, то некоторые стали проситься, чтоб провела к ним, а немцы, видать, и распознали, и подослали к ней провокатора. Приходить раз одна... назвала себя Александрой, будто из Москвы, попала в окружение, немцы над ней издевалися... Наговорила много, а я как глянула на нее, так сразу и определила: провокатор она! Глаза- то у нее верту-учие! Так и нижуть, так и нижуть насквозь! Говорю Шуре:
- Знай, плохая эта женшына. Напрасно ты её привечаешь.
Но она и слушать не захотела, ведь Александра эта уже так к ней подладилася! А тут как раз Новый год. И устроили они вечеринку, пригласили ребят, и ребят-то самых вожаков. Тосты, тосты… эта Александра с Авдеевым милуется, на шею ему вешается: нам, мол, больше, больше народу надо! А он и давай хвалиться, кто и что уже сделал, вот потом немцы их всех и похватали…
А так дело было. Собралася Шура двоих к партизанам переправить, а провокатор эта и увязалася с ними. Собралися они, пошли. Только от Карачева отошли, а их возле Мылинского моста немцы и схватили, покидали в машину. После этого и началися аресты. Забрали и Шуру Собакину, дочку её сестры Инну… всего семнадцать годов ей только и было-то. Потом ходила Мария Васильевна их проведать, так Шура аж вся синяя была… так избили, а Инна даже встать не смогла к матери выйти. Быстро их расстреляли, а с ними и еще человек пятнадцать, листовки у них нашли и списки, кто к ним ходил. А тогда моей золовки Рипы отец работал на железнодорожной будке, и возле них дорога к складам проходила, по которой их везли расстреливать, так рассказывал, что с машины кто-то крикнул: передайте, мол, нашим... А вскорости и за Динкой* пришли. Что делать? А в комендатуре работала переводчицей одна моя знакомая, Ольгой звали. Я - к ней:
- Олечка, что ж я с детьми-то Динкиными делать буду? У меня ж своих трое.
А она и говорить:
- Приготовь-ка взяточку хорошую, а я попробую сунуть ее одному немцу.
Я и насбирала из того, что привезла из Белоруссии: кожи четыре куска, отрез на платье, комбинаций несколько. Пришла эта Ольга со следователем, набрал тот себе на две пары сапог, она кое-что взяла… Смотрю, Динку на другой день и выпустили.
Отпустили через какое-то время и связную Короткову Александру. Пришла она к нам и говорить:
- Что делать? Заставляют меня немцы работать на них. Если не соглашусь, расстреляют.
- Соглашайся, Шур, - говорю. - Хоть какой момент выиграешь! Потом что-нибудь сообразим.
А тут один предатель был, так, бывало, и выискиваить, так и тазить! Как с кем познакомится, выпытаить, так и продал немцам. Вот я и говорю Шуре:
- Давай-ка, убери пока этого...
Ну, уж и не знаю, что она немцам сказала, но забрали его, пытали, били. Но потом стали от нее и большего требовать.
- Беги, Шур, - говорю: - Скрывайся куда-нибудь.
Она и ушла с Харьковым, его еще не успели взять. И уже прошли они Хотынец*, но все ж поймали их. Харькова сразу расстреляли, а Шуру избили, даже ослепла она после этого, и бросили к какой-то бабке в хату. А тут как раз тиф. Заболела она... а побитая была, отошшавшая, и померла вскорости.
И что ж ты думаешь? Нашлися потом те, которые из нее предателя сделали. Когда нас уже освободили, то к нам ходил партизан из отряда Кныша и всё ругал ее: она, мол, моих предала!
- Да ты что! – накинулася я на него: - Голову даю на отсечение за Шурку! Она же всю мою семью могла выдать. А то, что твоих родных предали, так ведь на то и настоящие предатели были.
И рассказала ему всё, что знала про Шуру. Вроде бы поверил... Надо ж!.. кто предавал, немцам служил, так потом спокойно жили, а праведного предателем окрестили. Вот что война делаить.
*Хотынец – поселок городского типа в Орловской области.
*Дина – сестра мамы.
Купить:https://ridero.ru/books/vedma_iz_karacheva/
