2. Сэсэ

                                                                  События развиваются независимо от их хода
                                                                                                     Владислав Блюм

      Сквозь щёлку между приоткрывшимися веками, играя всеми цветами радуги, пробивался  солнечный свет.  Дорожная  Пыль  очнулся,  и  первая мысль была не о том, что с ним случилось после обвала, а о том, как происходит разложение белого света при прищуренных глазах.  Телу было тепло и легко, боли он не чувствовал и через несколько мгновений Дорожная Пыль рискнул открыть глаза. То, что он увидел, было выше его понимания. Он лежал  на берегу бухты, выход из которой открывал вид на бесконечную водную гладь. За полосой прибрежного песка стоял чистый сосновый лес, под соснами землю устилал зелёный мох, воздух был наполнен запахами хвойной смолы и воды. Вход в бухту был окаймлён гранитными скалами. Легкий бриз обдувал его тело.
    Дорожная Пыль не испугался, хотя был серьёзно озадачен. Он не спеша встал и подошёл к воде – прозрачной и чистой. Зачерпнув ладонью холодную воду, Дорожная Пыль попробовал её на вкус. Пресная! Огромное море из чистейшей пресной воды! Это было удивительно. Он ходил по горячему песку, вдавливая босыми ногами сосновые шишки, и пытался думать. В голову ничего путного не приходило. Он помнил, как рыл шахту. Помнил, как его тело обвалом зажало между каким-то строительным мусором и чем-то металлическим. Помнил, как ему не хватало воздуха из-за невозможности вдохнуть. Его сознание уходило медленно, сохраняя вялую ясность почти до конца. И вот теперь он снова как будто бы жив, или это уже загробный мир? Он механически шлёпнул себя по голени в ответ на укус слепня и бросил его в воду. Тут же подплыла рыбка и проглотила его. «Так-так… Я его убил, а она его съела. Это не загробный мир, - подумал он. – Тогда, где же я?» А между тем голод  стал напоминать о себе и о теле, которое хотело есть - и не духовную, а настоящую пищу.  И он решил отложить вопрос о том, что с ним произошло. Надо было что-то предпринимать.
    В конце концов Дорожная Пыль решил двигаться по берегу в надежде кого-нибудь встретить. Он стал огибать бухту справа, но вскоре упёрся в узкий пролив между скалами, уходящий далеко вглубь берега. Ширина этого пролива между скалами местами достигала всего нескольких метров. Дорожная Пыль решил идти по берегу этой шхеры. Шёл Дорожная Пыль долго, преодолевая скалы, поросшие хвойным лесом, брусничные полянки и черничные ковры. Босые ноги, намятые камнями, кустами ягод и остатками поваленных деревьев, покраснели и припухли. Наконец, пройдя  километров пять, он обнаружил, что шхера закончилась живописным озером  около километра в диаметре, так что в целом эта шхера с высоты напоминала бы клюшку для гольфа или кочергу. С непривычки он очень устал и, напившись из озера воды,  расположился на небольшом мысочке, от которого в воду уходил пологий гранитный язык. Дорожная Пыль лёг на траву и незаметно для себя уснул.
    Он проснулся ночью от холода. Небо было усыпано звёздами, огромная Луна поднималась над лесом. "Так недолго и заболеть, - подумал он, - Чёрт! И огонь не развести! Если выпадет роса, будет совсем плохо".
Неожиданно Дорожная Пыль заметил вдали на берегу озера огонёк. Сердце радостно забилось: он не один в этом мире! "Скорей, скорей туда", - повторял он, перепрыгивая камни, перемежающиеся с озёрной болотиной. Шумно дыша, с каплями пота на лбу, через несколько минут он оказался около деревянного домика, расположенного на пологом берегу озера. Залаяла собака, дверь отворилась, и на пороге появился человек лет эдак пятидесяти: лысый, чуть выше среднего роста, одет просто, но добротно  в мягкие спортивные штаны и флисовую рубашку, на ногах шлёпанцы. Он смотрел немигающим взглядом, как будто бы хотел что-то высмотреть внутри гостя, а, может быть, ждал, когда Дорожная Пыль заговорит.
- Я это…, тут оказался случайно, вижу дом; а ночь, холодно, вот решил попроситься к вам.
- Ты кто такой?
- Я? Ну..., ну..., человек.
- А как зовут тебя, человек?
- Дорожная Пыль.
- Дурацкое имя. Кстати, меня Сэсэ зовут.
"Сам – дурацкое имя", - подумал Дорожная Пыль.
- Ты откуда взялся? – спросил Сэсэ.
- Я и сам не знаю. Эти места не похожи на то, где я живу. Просто очнулся здесь на берегу - и всё.
- Понятно, - нахмурился Сэсэ, - Лазутчик, значит.
- Никакой я не лазутчик, в крайнем случае -  приблудный!
- Да, ты не обижайся. Мы таких, как ты, всех так называем, лазутчиками. Я тебе потом объясню. Ладно, проходи в дом. Что на улице мёрзнуть?
В доме было тепло и чисто. Дорожная Пыль  тайком с интересом знакомился с его убранством. С одной стороны, это был обычный сельский дом: стол, стулья, печь, кровать, тумбочка, занавески. С другой стороны, повсюду были странные, неизвестные ему вещи. Он, однако, решил ничего не выяснять и не лезть в чужую жизнь – тут со своей бы разобраться. Сэсэ полез в печь и рогачом вытащил оттуда горшок.
- Горячее ещё! – довольно сказал он и поставил горшок на стол.
- Ешь, вон ложка, хлеб под полотенцем.
Дорожная Пыль жадно набросился на еду.
- Очень вкусно! Что это?
- Тушёное мясо с бобами. Хорошо силы восстанавливает. Я смотрю,  ты как медведь после зимней спячки. Ну, ну. Я пока чай поставлю.
Чайник у нового знакомого был странный: какая-то прозрачная колба, стоящая на спиртовке. Сэсэ достал из буфета маленькие чашечки, кисточку-метёлку, щипцы и пакет с чаем.
- Тебе сейчас лучше всего белый чай попить:  успокаивает.
Заварной чайник был маленький, глиняный. Как оказалось, это собственно и был чайник, а колба – просто ёмкость для кипячения воды. Сэсэ засыпал почки белого чая, залил их водой и поставил на деревянную решётку с поддоном. Через несколько секунд он слил чай через решётку.
- Что ты делаешь!? Сливаешь на помойку такой чай!? -  удивленно спросил Дорожная Пыль.
- Первую заварку пить нельзя. Это вредно.
"Странный этот Сэсэ, очень странный", - подумал Дорожная Пыль.
    Горячий чай теплом разлился по всему телу. Было хорошо, безопасно, однако события последнего времени очень беспокоили его. Наконец он не выдержал.
- Послушай, Сэсэ, ты можешь объяснить, что со мной произошло и почему я разведчик?
- Не разведчик, а лазутчик. Ты не разведываешь, а лазишь, потому и лазутчик.
- Где я лазаю, лажу, тьфу, лезу?
- Через дырку между мирами.
- Какую ещё дырку!? – удивился Дорожная Пыль, - Я не лез ни в какую дырку.
- В своём мире ты попал во вход дыры, выход из которой находится в нашем мире.
- А как выглядит эта дыра?  Это как типа труба? Туда можно крикнуть У-У-У-У-У-У?
- Нет, - язвительно улыбнулся Сэсэ, - Это просто место на поверхности планеты, которое внешне ничем не отличается от других мест. Просто там периодически происходят  необычные вещи. Например, из неё выпадают такие, как ты. К слову, наша дыра диаметром метров  десять у входа в шхеру там, где стоит маячок. В этом месте необычные волны, люди пропадают, светящиеся объекты над ней иногда висят. В общем, всё, как положено.
- Но как я пролез через эту дыру? Что же, я своим телом оказался под водой? Кстати, там какая глубина?
- Метров сто.
- Ха! И как же я вылез с такой глубины? Этого не может ни один человек!
- Не в теле ты сюда пролезал, уверяю тебя. Через дыру прошёл только твой светящийся шар. Собственно этот шар ты и есть.
- А где тело? Оно осталось в моём мире? А откуда у меня это тело? - и Дорожная Пыль вытянул перед собой руку, - У тебя зеркало есть? Я хочу опознать своё тело.
- В морге тебя опознают, - мрачно пошутил Сэсэ,- Но пока ты у меня дома, поэтому на сегодня разговор завершим и спать. Я слишком устал сегодня, чтобы дискутировать с тобой.
    С этими словами Сэсэ стянул с печи матрац и положил его на пол, скинул шлёпанцы и залез на печь. Оттуда к ногам Дорожной Пыли упала подушка.
- Всё, спать. Выключай свет, лазутчик.
     Дорожная Пыль лег на матрац и долго не мог заснуть: разные мысли лезли в голову. В засыпающем сознании мелькали образы Арбузной Корочки, каких-то кричащих людей, скал и воды. Незаметно для себя он провалился в сон.