Книга четвертая. «Простая жизнь».
Vitam iustam.
«Много лет размышлял я над жизнью земной.
Непонятного нет для меня под луной.
Мне известно, что мне ничего не известно, —
Вот последний секрет, из постигнутых мной.»…
(Омар Хайям в переводе Германа Плисецкого)
Часть третья.
Плата за любовь.
Глава 1.
Проводить лето у моря, у сестер Валерии и Евгении, вошло в привычку с раннего детства, для здоровья хорошо, да и где еще можно так вдохновиться на будущую зиму, как не возле живой, дышащей, бескрайней красоты природы, где сливается две бездонности. И вот судьба была к ним настолько щедра, что в один из таких отпусков, они не только хорошо отдохнули, но и встретили свою любовь, принесшую им в подарок домик у моря, да не один, а целых три. Первым был дом на Азовском море, в три этажа, на самом склоне утеса, с довольно необычной постройкой, на вид внушающей всем скопление тайн и загадок. Второй дом был просто невообразимым богатством, которого никто никогда не ждет, которое выпадает единицам и достается адским трудом. Дом – дворец на Черном море, родовое гнездо семейства Гаев, в которое они вошли, приняв узы брака. И, наконец, маленький домик с мансардой, спрятанный от посторонних глаз заброшенным лесом, протоком реки и заливами двух морей. В нем-то и произошли недавние события, всколыхнувшие семейство Гаев и заставившие мужскую половину, главенствующих представителей Рода бессмертных, пересмотреть свое отношение к жизни и оглядываться на простых смертных, окружающих их ежедневно, а не прятаться, боясь быть замеченными.
Никакие события не проходят бесследно и в одиночестве. Всегда найдется маленькая петелька, цепляющаяся за незаметный случай в большом событии, что становится составляющей в продолжение последующей жизни.
И так, прошла целая неделя после умопомрачительной поездки родителей на залив. Дом привели в порядок, но осмелится ли кто, еще хоть раз пожить в нем? Хотя, кладя руку на сердце, отвечу - да! Все забывается, забудется и это.
Ев набралась терпения и семь дней не трогала своего горячо любимого мужа Дэна вопросами, ожидая пояснения, он упорно отмалчивался, а возможно и не помнил, мимолетного упрека о продаже картины, которую и не продавал.
- Дэн! – прервала Евгеша свою сдержанность, с шумом захлопнув книгу. – Я жду! – высокая, стройная девушка, с короткой стрижкой черных волос и голубыми, как майское небо глазами, приняла воинственную осанку, сидя на низенькой кушеточке, устланной подушками, под самым окном, выходящим на галерею, окружающую половину дома, их второго этажа.
- Чего? Разве мы куда-то собирались? – его весь вид был отрешен от нее, но и не выражал погруженности в работу. Он сидел за своим компьютером, запрокинув руки назад, собрав свои светло русые волосы на затылке, открыв волевой лоб и, скорее всего, читал. Глаза, светло серые, немного прищуренные, как бы улыбались и бегали по строчкам. Причем на лице не видно и намека на нечто веселое. Волевой подбородок, единственная черта повторяемая у всех мужчин Гаев, выдвинут вперед. Он прикусил нижнюю губу и только после этого поднял к жене взгляд.
- Не строй из себя забывчивого юнца! Я жду уже неделю, твоего объяснения. Ты начинаешь меня злить!
- Кош! – Дэн потянулся и опустил руки. Локоны мгновенно прикрыли его лицо и задиристо шевелились, он упорядочил прическу и положил руку себе на грудь: - Поверь, я не врублюсь, о чем ты? – она посмотрела на него так, что слов не понадобилось. И это юнец, с возрастом за восемьдесят, как школьник насупился: – Прости! Я, правда, забыл во всей этой кутерьме. Какой аукцион, ты говоришь, был?
- Великобританский!
- Утешает. – пальцы быстро забегали по клавиатуре. Дэн, младший сын Жана, главы рода бессмертных, профессор медицины, был самым непредсказуемым весельчаком. Неким балагуром и выдумщиком на милые шутки. Несмотря на то, что внешне он выглядел на двадцать пять, все, даже его сверстники по возрасту, естественно принимали его за молодого парня, но прислушивались к мнению и верили беспрекословно, в поставленный, после быстрого осмотра, диагноз. Евгения постоянно забывала, из какого он рода и сколько лет у него за плечами, но чем дольше он листал виртуальные страницы, тем взрослее становилось его лицо.
- Что тебя утешает?
- Что не наш!
- Дэн, не притворяйся! – поднялась и подойдя к столу, прежде чем обойти его, еще раз внимательно глянула в лицо – Дэн был серьезен, как никогда и не думал отмахнуться очередной шуточкой:
- И не думаю! Говоришь, я продал картину? – Дэн бегал по сети интернета, отматывая новости в нужное число. – Дорогая, поверь, мне это не надо! Какого числа? Ага! Вот нашел – Соттбис…. Да!
- Что да?! – Ев торопила, теребя его за плечо, видя, как он повторно начал читать информационный текст.
- Почему книжный двор? – Раздумывал Дэн. – А не Кристи? Не так бы было обидно, все-таки предметы роскоши знаменитых семей!
- Дэн! Ты решил мне преподать история аукционов?! Поясни, в конце концов, или я взорвусь!
- Кошечка! Если бы я выставил хоть один твой портрет, то во Франции, прости, предпочитаю «Друо». Но это меня не просто заинтересовало, это событие завело, нет - меня возмутило! Имя мое, я его носил какое-то время, но как? Где же здесь фото лотов?! – И он побелел, увидев свое полотно. – Ев! Этого не может быть! – Дэн с таким непониманием, смешанным с ужасом, смотрел на жену, что Ев захотелось его прижать к себе и успокаивать, как ребенка. - Я написал ее еще в детстве. Правда! Мне было тогда лет семь, не больше. Дед с Ольгой эту картину долго опекали, повесив в собственной гостиной. Наверное, гордились. А потом война… Это первый мой портрет! – У него появились слезы, искренние, растроганные.
- И что? – Уже спокойно сказала Ев, сев ему на колено, целуя в щеку, а второй рукой гладя по плечу.
- Понимаешь, первый! Я думал - потерян, сгорел, да все что угодно. Так за сколько, говоришь, его продали? – Дэн уже не смотрел на страницы, он растрогался и отвернулся. Настолько болезненной оказалась информация.
- Пятьдесят тысяч евро.
- Ну, это они шутят. – всхлипнул, фыркнул и расправив плечи, сжав кулак, ударил им по столу.
- Дэн! Если все, так как ты говоришь, и ты не в курсе, то кто?
- А вот это я обязательно узнаю! – Поцеловав ее в щеку, пересадил на стул, пошел к двери.
- Ты куда? – не поняла она его действий.
- К отцу и Эду! – оглянулся и увидел, что жена сидит с широко открытыми глазами, полными влаги и вот-вот разревется:
- А я? – сдерживая рвущуюся обиду, проговорила она дрожащим голосом. Дэн открыл объятья:
- Чего сидишь? Видишь, я плохо соображаю! – крикнув Эда, направились на этаж родителей. – Отец! – Дэна распирало, он еще издали позвал отца, прокричав с последних ступеней. По тому, как он твердо клал ладонь на поручень, и твердо ступал, Ев поняла – будет действовать решительно и до конца.
- Только не говорите, что у нас аврал! – Жан открыл дверь и отошел, пропуская всех к себе.
- Нет! – категорически завил Дэн, Эд пожал плечами, поясняя, что не в курсе собрания. – Слава Богу, аврала нет! Есть нечто новое. Мою «Мечту» кто-то продал!
- «Мечту?» - брови Жанна взметнулись в удивлении, он не переспросил какую, он сразу сообразил и тут же черты лица подтвердили.
- Да! – Дэн кивнул и утвердительно добавил. - Помнишь мой первый портрет?
- «Девушку в голубом»?! – переспросил Жан, хотя уже прекрасно понял, о чем идет речь.
- Её!
- И я помню его, - сообщил Эдгар и добавил: - Ник тогда еще прослезился. Но…
- Могу открыть? – Дэн показал на компьютер отца и, не дожидаясь разрешения, открыл нужную страницу. – Почитайте и посмотрите! – он отошел к окну, заложив руки за спину, стоял и нервно притопывал носком правой ноги.
- Это же Ев! – Воскликнул Эд, увидев фото картины с аукциона.
- Скорее, моя пра-бабушка. – заглянула мужу через плечо Виен, привлеченная шумом. – У меня где-то была ее маленькая фотография, на фаянсе, прическа, платье. Но, на Ев похожа, очень. Дэн! Ты выставляешься?
- В том-то и дело, что нет! – возбужденный голос, чересчур резкие взмахи рук, все говорило о накале его настроения. - Ее украли!
- Кто? – в один голос спросили женщины.
- А я не знаю! – развел он руками и впился взглядом в отца, словно тот должен быть в курсе.
- Ну, зато мы знаем, - все еще изучая информацию, произнес Эд, - почему дед тогда заплакал. Значит, говоришь, продали?!
- А если выкупить? – предложил Жан, видя, как это зацепило сына.
- Вряд ли получится, даже если мы найдем кому.- Эд замотал головой.
- Почему? – удивился Жан.
- Потому, что сразу не перепродают! – безнадежно произнес Дэн и уселся прямо на пол.
- А мы предложим замену! – не оставлял своей идеи Жан. - Дэн, неужели не найдешь чем заменить?
- Найду, но… - махнул рукой, все еще не веря в предложенное мероприятие.
- Значит так! - Жан взялся за дело. - Я сделаю тебе бумаги, бланки прошлых лет у меня есть, а ты напишешь завещание, себе же. А там посмотрим.
- Прокатит?
- Сделаем, чтобы прокатило. – похлопал сына по плечу Жан, протянул руку и практически поднял его.
- Тогда пойду, посмотрю, что не жалко. Но «Мечту» - верну! За любые деньги! Кошечка, ты со мной?
- А тебе не интересно, кто ее продал? – Ев шла за ним, покусывая губку.
- Это я тоже узнаю! Ох, не завидую я товарищу.
- Дэн! Но ведь продавец может быть не причем.
- Я ее не дарил! Она исчезла в военные годы, как и еще несколько семейных реликвий. Не из дома, мы все тогда убрали в хранилища, но…. Теперь то я понимаю, что достал все кто-то из своих. Тогда мы проглотили, списали на нацистов, мол, взяли, что нашли, основное хранилище не тронуто было, но раз такое дело, то…
