зелёный фонарь. Я взял в руки карабин и двери начали откатываться назад.
То, что я увидел на слепящем белом снегу, повергло меня в шок, это длилось какое-то мгновение, пока я не услышал выстрел, который грянул слева от меня.
Представьте себе ленту шириной метров шестьсот и длиной километра полтора всю состоящую из волков, которая двигалась вперёд с приличной скоростью Впереди этой огромной стаи был вожак, огромный северный волк. Позади которого, не уходя в сторону ни на шаг, бежала вся стая. Пилот вертолёта открыл двери, как только мы приблизились к стае, и стрелки открыли огонь. Уже много серых тел обагрённых красными пятнами крови и покрасившие белоснежный слепящий снежный наст лежали мёртвыми на снегу, впереди еще была половина стаи, когда я прицелился и увидел, что тот волк, в которого я прицелился и выстрелил, уткнулся мордой в снег. Придя в себя от первого шока, я начал методично стрелять в одного за другим. Кажется, до момента, когда пилот закрыл двери и пошел на разворот, я положил десятка два хищников. Через десять минут опять загорелась зелёная лампочка над дверью, и всё началось сначала. Мы стреляли и перезаряжались, затем опять стреляли и опять перезаряжались.
Благодаря нашим костюмам и шлемам, мороза мы не чувствовали, у всех появился какой-то азарт убийства и, тут мне на ум пришли строчки из песни В.Высцкого:
«Идёт охота на волков, идёт охота!
На серых хищников матёрых и щенков.
Кричат загонщики и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу и пятна красные флажков!
Волк не может нарушить традиций,
Видно в детстве слепые щенки,
Мы волчата сосали волчицу,
И всосали – Нельзя за флажки!
А «охота» продолжалась, мы разворачивались и опять заходили в хвост стаи, опять и опять, а волки как прикованные к вожаку бежали за ним, не отступая ни на шаг.
« Наши ноги и челюсти быстры,
Почему же вожак, дай ответ,
Мы затравленно мчимся на выстрел,
И не пробуем через запрет».
А бойня продолжалась, и я почувствовал что-то в поведении людей, стрелков из моей команды, грамотных и хладнокровных военных начальников, занимающих высокие и ответственные должности в армии. От их решения, зачастую, зависит жизнь и здоровье им подчинённых людей. Так вот, в поведении этих людей проступила сквозь лоск должностей, муштру училищ, воспитание академий - животная страсть к убийству.
И это так потрясло меня, что когда, в очередной раз открылись двери вертолёта и мы приближались к, довольно, поредевшей стае, я стрелять больше не стал.
В моей душе поселилось какое-то опустошение. Это была не охота, а настоящая бойня. Судя по всему, это настроение передалось другим стрелкам из нашей команды, не всем, но пара стрелков уже имитировала стрельбу, на самом деле они не стреляли.
Да, как говорится, де-юре мы всё делали правильно, такие стаи хищников несут большую угрозу и оленеводству и жизни и здоровью людей, всё правильно. Но де-факто мы устроили бойню и вряд ли наши дети, жёны, невесты, знакомые и не знакомые люди видя эту картину, прислушались бы к голосу разума и оправдали нас. Мне кажется, что тут что-то неправильно, должно быть какое-то другое, более цивилизованное и менее жестокое решение такого вопроса. И специалисты должны продумать и найти такое решение, чтобы навсегда избавить братьев наших меньших от подобной бойни.
Ведь мы же люди!!!
Конец.
