Грузный пожилой мужчина в полушубке и валенках, тащивший на плечах небольшую мохнатую елочку, остановился и нарочито сердитым голосом выговаривал сновавшей у его ног крохотной рыжей собачонке:
- Вот привязалась, бестия! Откуда ты? Чья? А, юла?
Псина не испугалась. Она только отскочила чуть назад, и, подняв острую, похожую на лисью, мордочку гавкнула. Тонко, словно взвизгнула.
Сергей Иванович возвращался из лесничества. Жена очень просила поставить в доме елочку. «Так хочется вдохнуть ее аромат», - говорила Анна или, как обычно звал ее муж, Аннушка. Просьбу супруги Сергей Иванович исполнил. Договорился о покупке деревца и вот тащил домой драгоценную поклажу. Драгоценную потому, что такое простое желание Аннушки вселяло надежду: а вдруг это первый знак к выздоровлению? Анна Владимировна вот уже третий год после инсульта лежала бревном, могла лить слабо шевелить правой рукой да разговаривать еле внятно. Сергей Иванович все заботы о любимой женщине взял на себя, умывал, кормил, причесывал, газеты вслух читал, специально расспрашивал старух-соседок, знавших немало сплетен, и пересказывал слухи жене, стараясь развеселить и вдохнуть в умирающее тело хоть капельку радости. Аннушка его попытки ценила, но ничего с собой поделать не могла. Чувствовала, как силы тают с каждым днем, тоньше становится нить, связывающая ее с жизнью.
Собачонка проводила Сергея Ивановича до подъезда, а когда мужчина отворил дверь, замерла, не решаясь следовать дальше.
- Экая нерешительная стала, - улыбнулся старик, - заходи, сама же напросилась.
Дважды повторять не нужно было: «лисичка» нырнула внутрь, оглянулась на доброго человека и начала взбираться по лестнице, старательно обнюхивая ступени. На втором этаже у квартиры с номером шесть собака остановилась.
- Какая умница, - восхитился Сергей Иванович, - да, мы с женой здесь живем. Сейчас я тебя с ней познакомлю.
В комнате сильно пахло лекарством и старостью. Рыжая гостья чихнула и замерла у порога.
- Не бойся, не обидим, - позвал хозяин квартиры. – Иди, поздоровайся с Аннушкой.
Собачонка слабо вильнула хвостиком и ступила в комнату со странным запахом.
- Что такое? – спросила Анна Владимировна, лежавшая на кровати на боку.
- Гости у нас, - усмехнулся Сергей Иванович, - привязалась на улице. А прогнать – душа не позволяет. Мороз. Околеет еще, бродяжка.
Губы женщины раздвинулись в непослушной полуулыбке:
- Малышка. Жалко ее.
- Вот и я так подумал, что ты не будешь против, - Сергей Иванович водрузил в заранее приготовленную кадку елочку, расправил придавленные ветки. – Вот и у нас с тобой праздник, к тому же с гостями.
На мгновение Сергей Иванович прикрыл глаза, отвернувшись от жены. Вспомнил, как три года назад разбился в автомобильной аварии Алеша, единственный сын: летчик, штурман от бога, не раз выручавший товарищей в небе, смерть нашел на земле – по вине пьяного водителя, гнавшего по «встречке» и не вписавшегося в поворот. Во время похорон Алексея не выдержало сердце Анны Владимировны: кулем она свалилась на гроб. Бригада медиков, прибывшая на машине «скорой помощи» отвезла женщину в больницу, из которой ее выписали домой спустя месяц. Умирать. Врач не стал лукавить. Но Сергей Иванович крепко выматерился и принялся ухаживать за женой, пытаясь если не поставить на ноги, то продлить существование дорогого и единственного близкого человека. Год назад Анна Владимировна начала еле шевелить рукой, появилась речь. Сергей Иванович приободрился: значит еще можно побороться. И он боролся. Один. Потому что супруга, похоже, потеряла радость к жизни, будто похоронила ее в могиле вместе с сыном. Кажется, за эти три года Аннушка впервые о чем-то попросила мужа и впервые улыбнулась.
- Пахнет, - чуть приподнимая руку, словно пытаясь дотронуться до колкой еловой лапы, сказала жена.
Старик осторожно отломил небольшую веточку и положил на постель.
- Колется, - улыбнулась женщина. – Приятно так…
Собачонка взвизгнула. Она уже сидела подле кровати. Привстав на задние лапы, кудлатая гостья лизнула руку.
- Щекотно, - сказала Аннушка. – Очень приятно…
- Так, голубушка, - Сергей Иванович поманил собачку, - пойдем, покормлю тебя. Голодная, небось.
- Сергуня, мясца ей положи, - прошелестела жена, и в горле Сергея Ивановича заскребло: так Аннушка не называла его с молодости.
- Обязательно, - бодрым тоном отвечал он, направляясь к холодильнику. «Лисичка» покрутилась еще около кровати больной и шмыгнула в кухню, где ее ждала тарелка с едой.
- Вот и хорошо, что Сергуня не останется один, - прошептала Анна Владимировна.
- Как же мы назовем нашу приблуду? – спросил муж, возвращаясь.
- Малышка…
И снова старик вспомнил. И понял, почему не стал отгонять бродяжку, позволил проводить себя до дома и дал приют. Когда-то – сколько лет прошло с тех счастливых пор! – маленький Алеша притащил с улицы щенка. Рыжего. С острой, как у лисички, мордочкой. «Можно?» - умоляюще смотрели две пары глаз - детские и щенячьи. Аннушка разрешила сыну оставить собачку. Алеша назвал ее Малышкой. Возился с ней целыми днями, а однажды во время прогулки Малышка побежала за кошкой и провалилась в незакрытый колодец. Когда собачку достали, помощь ветеринара уже не потребовалась. Сын плакал навзрыд. Сергей Иванович хотел было принести другого пса, чтобы утешить ребенка, но Алексей отказался. «Это не моя Малышка!» - отрезал мальчик. Интересно, а чтобы он сказал сейчас, глядя на эту рыжую собачонку?
Новообретенная Малышка меж тем устроилась у кровати, положив голову на тапочки Сергея Ивановича, и сладко уснула. Видно, успокоилась, что не прогонят. А уж она еще докажет, что сможет любить и оберегать покой этого дома.
- Это хорошо, что ты Малышку нашел, Сергуня, - тихо сказала жена. – Будет тебе отрадой. Устала я…
