Ваня проснулся рано, раньше всех в доме, раньше мамы и папы. Он бы тоже не проснулся, но яркое солнышко заглянуло в окно и направило лучик света прямо в глаза. Ваня открыл их и сразу зажмурился, спрятавшись от света, но снова открыл, услышав непонятный шелест и тихое покряхтывание. Приподнявшись чуть-чуть, оглянулся и увидел, как на его маленьком столике подпрыгивает-пляшет лист бумаги, на котором он вчера нарисовал маленькую лохматую собачку и назвал её Шустриком. Тихонько, крадучись, выскользнул из-под одеяла, встал и, осторожно приблизившись к столу, присел на корточки, чтобы можно было разглядеть, что там под листом, кто заставляет его прыгать. Никого и ничего. Только хотел прихлопнуть развеселившийся листок ладошкой, как раздался рассерженный хриплый голосок:
- Переверни меня, переверни!
Ваня сначала от неожиданности оторопел, но он был храбрый мальчик, даже не боялся прыгающих лягушек, и потому он ни капельки не испугался и быстро перевернул листок, чтобы никто не успел укусить за пальчик.
– Уф-фу! – сказал недовольно Шустрик. – Ты зачем меня перевернул вчера? Я устал лежать всю ночь на животе под тяжёлой бумагой. Освободи меня скорее!
- Как? – не понял Ваня.
- Как, как! Что ты закакал? Неужели не ясно? – рассердился маленький уставший и невыспавшийся пёсик. – Возьми ножницы и вырежь, только осторожнее, не отрежь уши и хвост, иначе я взвою от боли. Ну, давай!
Ваня поспешил найти свои маленькие ножницы, перевернул листок и аккуратно вырезал собачку. Она обрадовалась, сразу ожила, присела на столе, разинула пасть и показала длинный язычок, свесив его на одну сторону челюсти.
- Давай дружить, - говорит, весело поблёскивая коричневыми бусинками глаз. – Давай разучивать всякие команды.
Ваня присел на стул и озадаченно сунул немытый с утра палец в рот.
- Я не зна-а-а-ю, - протянул, нахмурившись.
- Что же, мне тебя учить? – рассердился Шустрик. – Это же так просто! Ну, давай, командуй мне: «Дай лапу!».
Ваня повторил:
- Дай лапу.
- На, - подал лапу Шустрик. – Гав!
Ваня радостно засмеялся.
- Дай лапу! – скомандовал снова, и послушный пёсик снова с готовностью выполнил команду.
- Дай лапу! – ещё скомандовал хозяин, но на этот раз Шустрик не послушался.
- Ну что ты зарядил как попугай: «Дай да дай!». Надо поощрить меня, чтобы я слушался.
- Как? – Ваня непонятливо округлил глаза.
- Опять ты «Как да как!» - возмутилась умная собачка. – Надо дать мне что-нибудь, чтобы я хорошо заучил команду. Есть у тебя что-нибудь вкусненькое?
- Конфеты есть, печенье, - стал перечислять Ваня, - варенье малиновое…
- Фу-у! – фыркая, замотал головой пёс. – Какая гадость! А колбаса есть? Или сыр?
- Сейчас посмотрю. – Ваня побежал на кухню к холодильнику и скоро принёс, запыхавшись, кусок колбасы. – Вот!
Шустрик сразу обрадовался.
- Порежь на маленькие кусочки, чтобы я их мог глотать, не теряя времени на прожёвывание. – Пришлось послушному хозяину снова бежать на кухню за ножом. Привередливый пёс показал ему, на какие кусочки нарезать, и снова сел, приготовившись к командам. - Давай, командуй! – а сам не сводил глаз с вкусно пахнущей колбасы, и даже язык у него намок от стекающей слюны.
- Шустрик, дай лапу! – правильно и строго приказал хозяин, и пёс с готовностью поднял её.
- Давай скорее кусочек, - заворчал, - а то я уже устал держать лапу и забуду команду.
Ваня подал ему маленький кусочек колбасы, пёс одним движением горла проглотил и облегчённо опустил лапу.
- Давай, - говорит, - повторим для запоминания, можешь дать два кусочка или три, чтобы я лучше усвоил. – Они повторили, радуясь, что оба выучили трудную команду. – Теперь давай заучим для другой лапы.
- Шустрик, другую! – быстро сообразил умный хозяин, какую надо подавать команду, и отдал умному пёсику сразу три кусочка колбасы.
- Вот, правильно делаешь, - похвалил пёс, - чего её жалеть, вон ещё сколько осталось, можешь и сам съесть немного, - великодушно разрешил хозяину, - мне не жалко, - и Ваня тоже съел несколько кусочков и ещё нарезал. – Ой, что-то я устал, - потянулся Шустрик всем маленьким телом, вытянув короткий хвост, какой нарисовал ему Ваня, - а колбаса осталась и сыр нетронутый. Давай, выучим самую хорошую команду.
- Какую? – Ваня не знал такой.
- Какую-какую, - заворчал пёсик. – Ничего ты не знаешь, это тебя надо учить, да жалко колбасы и сыра. Вот, я сижу, а ты мне говори: «Лежать!» и сразу давай кусочек колбасы. Нет, лучше давай два кусочка сыра, а то мы его ещё не пробовали, и вдруг аппетит разыграется, а сыр останется нетронутым и пропадёт. Ну, давай, командуй. – Ваня разрезал, торопясь, и сыр на кусочки, а пёс, наблюдая, советует: - Можешь нарезать кусочки побольше, я проглочу, он мягкий.
Ваня так и сделал.
- Шустрик, лежать! – крикнул громко.
Пёсик послушно лёг на живот и вытянул лапы вперёд, открыв жадную пасть, а командир тут же всунул ему в рот сначала один кусочек, потом второй. Шустрик проглотил и опять заворчал недовольно:
- Ну, чего ты ждёшь? Давай, командуй теперь: «Стоять!», и кусочек выбери побольше, или лучше два, или три, а то мне кажется, что ты ничего не даёшь, а я глотаю один воздух.
Ваня сразу уяснил, что от него требуется и опять громко закричал:
- Шустрик, стоять! – а Шустрик медленно, нехотя, поднялся – ему нравилось лежать.
- Зачем кричать? – обиделся на хозяина. – Я и так хорошо слышу. На друзей не кричат, а то опять залезу в бумагу.
Ваня испугался потерять друга и стал умолять:
- Нет, нет, не залезай. Я больше не буду, я буду с тобой дружить. Хочешь, съешь весь сыр, мне для друга не жалко.
- Не надо, - отказался пёс по-дружески, - а то ты меня разбалуешь, и я стану непослушным. – Они, помирившись, потренировались ещё несколько раз, пока Шустрик не взмолился: - Фу, устал, попробуй-ка сам: «Встать-лежать, лежать-встать!», и тяжело приходится умным служебным собакам. Мы же не заводные, мы живые. А ну-ка, давай, я покомандую:
- Ваня, лежать! – и послушный Ваня опрометью бросился на кровать, а добрый Шустрик кричит ему вслед: - Куда ты, вот непутёвый! Сыр-то возьми, а то плохо запомнишь команду. – Встать! – Ваня с радостью вскочил с кровати и подбежал к столу. Жалко, что у него нет хвоста, а то бы он завилял им. – О-хо-хо! Наелся, научился, теперь неплохо было бы и попить чего-нибудь.
Ваня тут же предложил самый любимый напиток:
- Хочешь газировки?
Пёс скривил нос и помотал лохматой головой, тряся длинными ушами.
- Вредный напиток, ты его не пей, от него в нос газом шибает и нюх пропадает. Вот молочка я бы попил, есть у вас? – Хозяин опять побежал на кухню и принёс почти целый пакет, свою чашку и маленькое блюдечко. – Вот это я люблю, - облизнулся Шустрик, умильно покосившись на пакет. – Наливай скорее, а то в горле совсем от команд пересохло.
Ваня, не скупясь, налил ему целое блюдце и себе немножко в чашку за компанию с другом.
- Пей, я молока не люблю.
- Ну и зря, - напившись и отдышавшись, сказал Шустрик. – Оно нам очень полезное, от него косточки быстрее растут и крепнут и сам весь растёшь быстрее. А кашу я не люблю – она морду пачкает, потом долго облизываться приходится. Фу-у, - и лёг на бок, вытянув лапы. – Давай, отдохнём как следует, а то у меня глаза слипаются.
Но отдохнуть им помешала мама. Вошла с улыбкой и озадаченно всплеснула руками.
- Ванюша, что это такое?
Переполненный радостью сын подбежал к ней, ухватил за руку.
- Мама, мама, не ругайся, это мы с Шустриком учили команды и завтракали. – Мама увидела виновника беспорядка на столе и, конечно, не стала ругать любимого сыночка, а он потянул её ближе к столику. – Посмотри, - показал пальчиком на вырезанную из бумаги собачку. – Это Шустрик, мы с ним дружим.
Мама улыбнулась.
- Какая замечательная собачка! – похвалила друга сына. – Пусть он теперь отдыхает, а мы пойдём с тобой умоемся, оденемся и покушаем кашки.
Ваня скривил губы, сморщил нос и потряс остриженной головой, отобрал у неё руку и даже накуксился.
- Фу – каша? Ею только морду измажешь.
Мама посмотрела на него укоризненно и тоже покачала головой.
- Ванюша, ну кто так грубо говорит!
- Шустрик! – сразу сослался сын на успокоившегося друга.
- Ему можно, - разрешила мама, - он – собака, а ты – хорошо воспитанный мальчик.
- И Витька рыжий тоже так говорит, - привёл ещё один веский довод малыш. – Он, когда выйдет во двор, всё хвастается своей таксой, а она, глупая, ни одной команды не знает, даже лапу не даёт. А Шустрик у меня умный, он сразу научился и лапу подавать, и сидеть, и лежать. Только его надо поощрять колбасой или сыром, маленькими кусочками. У Витьки такие в полиэтиленовом мешочке лежат. А чтобы лучше запомнил, надо давать по два или по три сразу. – Опустил глаза и тихонько добавил, сознаваясь: - Мне тоже досталось.
- Я вижу, - опять ласково улыбнулась мама, нисколько не жалея колбасы, кусочек которой ещё остался на столе, не съеденный друзьями.
- Мы и молочка попили, - похвастался сын, - я немножко из чашки, а Шустрик – целое блюдце, смотри, - он поднял и показал маме, - оно пустое.
Мама ещё больше обрадовалась, расцеловала сына в губы, пахнувшие колбасой и молоком.
- Вот молодцы, ясно теперь, почему ты отказываешься от каши, - погладила обжору по голове, пригладив торчащие на макушке мягкие волосы.- Однако пойдём умываться, одеваться, а потом гулять.
Ваня тоже очень обрадовался.
- У-у… - начал громко радоваться, но мама приложила палец ко рту, и он сразу сбавил голос, чтобы не разбудить уставшего от команд и колбасы Шустрика, - …ра-а, - закончил тихо радостное восклицание, подошёл поближе к столику, наклонился над собачкой, лежащей на спине, прошептал: - Шустрик, спи, я скоро вернусь, и мы пойдём с тобой выгуливаться, - и отошёл на цыпочках до самых дверей, идя вслед за мамой умываться.
Папа тоже был доволен, что у них появилась собака, и ему можно теперь спокойно, не отрываясь, посидеть у телевизора или почитать газету, пока сын обучает Шустрика.
- Папа, - решил сын привлечь и отца к заботе о собаке, - сделай Шустрику маленький коврик, а то ему негде лежать, и маленькое блюдечко, из которого он будет кушать.
Папа недовольно сморщился, ему не хотелось отвлекаться от любимого воскресного дела, и он отослал просителя к маме.
- Знаешь, сын, по части спальных принадлежностей и посуды у нас мама специалист, обращайся к ней, а я больше по футболу.
- Мама! – жалобно пристал отфутболенный сын к матери.
- Сделаю, сделаю, мой родной, - пообещала мама, - а потом все вместе погуляем, - и строго посмотрела на отца. – Сегодня воскресенье, и на работу идти не надо. - У них в семье только мама подавала команды, а мужчины – и маленький, и большой – всегда их выполняли. У Вани самой любимой командой была «Гулять!», а папа её не любил, он любил гулять на диване, но он был хороший и не стал спорить, а молча уткнулся в телепрограмму. – Ну, давай, сынуля, одеваться, а то Шустрик проснётся, а тебя нет.
- Я сам умоюсь, - большой маленький сын решительно отказался от помощи мамы и старательно намочил лицо холодной водой в ванной из-под крана так, чтобы поменьше попало в глаза и на щёки. Он и одевать себя помог маме. Они натянули на него маленький джинсовый костюм, как у больших дядь и обули в новенькие кроссовки, как у папы. Папа в них иногда ходил на
Благодарю как педагог и собаковладелец :)
Приглашаю в наш журнал на бумаге