Шустрик, ты нашёлся!

оздоровительную пробежку в соседний парк, но часто сходил с дистанции, не доходя до парка, и застревал в соседнем дворе, где всякие мужики всегда играли в шахматы, домино и карты. И тогда, не дождавшись его, мама с Ваней шли спасать папу, снимали с дистанции и возвращали домой к большому негодованию спортсмена.
- Папа, выведи Ваню во двор, - попросила мама, - пока я готовлю нам завтрак.
Ваня взял красный совок и такого же цвета ведёрко, бережно уложил в него всё ещё спящего Шустрика, протянул руку папе, и они вышли из квартиры. По лестнице Ваня спускался сам, держась одной рукой за перила, а в другой, вытянутой в сторону, держал ведёрко с Шустриком, чтобы не растрясти его. Благополучно спустившись, они без происшествий дошли до песочницы, ещё пустой в этот ранний воскресный час. Все ребята ещё спали, потому что у них не было собак, и даже Витька спал, а таксу выгуливала на поводке его сердитая и толстая-претолстая мать, не разрешающая погладить собачку. Ну, и не надо, у Вани теперь есть Шустрик. Он поставил его на полочку, что была прибита к столбику, удерживающему крышу песочницы, прислонил к нему и попросил друга:
- Ты постой здесь, пока я немножко поиграю с песком, ладно? – Шустрик не возражал. – Давай, я выкопаю подземный ход, и мы будем с тобой пролазить по нему. – И на это предложение от Шустрика возражений не последовало, и Ваня с увлечением принялся копать ход сначала совком, а потом и рукой, всё больше углубляясь в песок так, что пришлось лечь для удобства на живот.
А мама с папой позавтракали без колбасы и сыра и немножко поругались, выясняя, кто больше времени проводит с сыном и кого он по этой причине больше любит, и начали одеваться, чтобы идти дружной семьёй на прогулку. Папа собрался быстро, а мама завозилась со своими красивыми волосами и уже почти смирилась с тем, что они не слушаются, как во входную дверь сильно и отчаянно застучали.
- Откройте! Откройте! – послышался громкий плачущий голос сына, который ещё не дорос до кнопки звонка.
Мама, забыв о волосах, побежала скорее в коридор, открыла дверь и увидела заплаканное лицо Вани и испачканные песком джинсовый костюмчик и кроссовки.
- Что случилось? – спросила испуганно. – Кто тебя обидел? – отряхнула кое-как отпрыска от песка и втащила за руку в коридор.
- Ма-а-ма, - из скорбных глаз Вани сочились крупные слёзы, ползли ручейками к уголкам искажённого обидой рта и стекали по подбородку на курточку, - Шустрика у-у… - он судорожно всхлипнул, - …ду-у-у-ло, - и, не сдержавшись, громко зарыдал.
Мама присела, утёрла прямо рукой мокрое его лицо, привлекла, защищая, к себе.
- Как удуло? Куда? – спросила, переживая вместе с сыном боль утраты маленького друга.
- Не зна-а-а… - опять всхлипнул Ваня, - …ю-ю. Ветер как дунет, он и уле-е… - взвыл страдалец, - …те-е-л. Сначала по воздуху, а потом по дво-о-о-ру. Ему боль-но-о. И я его больше не-е, - Ваня тяжело вздохнул, - видел.
- Ну, успокойся, мой дорогой, - расцеловала мама сына прямо в мокрые щёки. – Найдётся твой дружок. Сейчас папа пойдёт и найдёт.
Папа нахмурился как от манной каши, но команду выполнил и даже без поощрения. Тоже поближе подошёл к несчастному.
- Кончай, мужик, рюмить, - говорит. – Вытри сопли и слёзы и пойдём искать твою ищейку. Покажешь, в какую сторону её удуло.
- Туда, - показал Ваня в сторону входной двери.
- Куда туда? – переспросил отец. – На лестницу, что ли?
Ваня даже рассмеялся от непонятливости родителя, и мама – тоже, а потом и папа, и все обрадовались тому, что уже нашли хорошее настроение для сына.
- Идите, - подтолкнула мама обоих, - я тоже скоро выйду, вместе поищем, а потом пойдём гулять.
- Я без Шустрика не пойду, - опять накуксился сын.
- А мы его обязательно найдём, - пообещал папа, - найдём и тогда пойдём. Наверное, его далеко удуло, и он лежит где-нибудь в закутке, спрятавшись, дороги домой не знает и хозяина ждёт.
Они обошли и внимательно осмотрели весь большой двор, потом вместе с мамой тщательно поискали в той стороне, куда пса удуло. Смотрели и в газоне, и в цветнике, и в урнах, и под машинами, и в подъездах домов, - нигде нет. Ваня даже устал ходить, наклоняться и заглядывать. Лицо у него стало хмурым, он хотел ещё раз заплакать, но не получилось, наверное, все слёзы уже вытекли. Заметив утомление сына, мама предложила:
- Ванюша, пойдём-ка домой, там подождём, пока папа найдёт. Пойдём, родненький, а то ты устал.
- Да, да, идите, - согласился отец, - я один поищу.
- Обязательно найди, - дала строгую команду мама. – Какая она? – спросила у осоловевшего сына. – Рыжая или коричневая?
- Рыжая, - ответил Ваня, - лохматая, глазки как бусинки, а язычок красный.
- А уши, - уточнил папа, - уши стоячие?
- Нет, - поправил хозяин, - они повислые.
- Ясно, - уяснил отец приметы пропажи, - будем искать.
- Найди обязательно, - ещё раз приказала мама, - да поскорее. А мы пойдём домой.
Дома они уютно устроились на диване, мама взяла книжку Сент-Томпсона про всяких животных, а Ваня забрался на диван с ногами, положил голову на мамины колени, и они стали читать и слушать про собак. Только недолго, потому что Ваня, утомлённый ранним подъёмом и утренней нервотрёпкой, быстро заснул. Мама осторожно уложила его здесь же, на диване, а сама, нежно поцеловав сына в лоб, пошла на кухню готовить обед. В квартире всё затихло, каждый был занят своим делом, и так было может час, а может и два – во сне время течёт по-разному, - пока не щёлкнул замок входной двери и послышался громкий голос отца.
- А вот и мы!
Ваня словно и не спал, быстро соскочил с дивана и побежал в коридор. Там, у двери, стоял широко улыбающийся отец, а рядом, у его ног, сидел маленький рыжий и лохматый щенок с высунутым красным язычком, весело поблёскивая тёмными бусинками глаз. Ваня упал перед ним на колени и обхватил обеими руками.
- Шустрик, ты нашёлся!
У мамы от радости выступили слёзы на глазах, папа радостно и смущённо хмыкал носом, а больше всех радовался тому, что он нашёлся, Шустрик. Он сразу же облизал хозяина в нос и в глаза, Ваня тоже хотел его облизать, но у него был короткий язычок, и пришлось только крепко прижать друга к себе, чтобы его снова не удуло.