Пошли мы как-то всей семьей в воскресенье в городской парк погулять. Я давно этого хотел. Во-первых, там всегда мороженое можно поесть, но, главное, на карусели можно покататься. Нет, не та том старом и ржавом колесе, а на новой карусели с подвижным наклоном. Почти все ребята из нашего двора катались, а я нет. Ну, не то чтоб я совсем не катался. В ближнем парке тоже были аттракционы разные. Но все это было не то. В основном, для малышни. А на новой карусели всегда такой крик стоял. Правда, ребята говорили, что там совсем не страшно.
И вот мы уже и мороженое поели и воды попили с пирожным, а у меня в голове главная мысль: как папу с мамой к каруселям подвести. Уже вечерело. А мы ходим, ходим, как вдруг, смотрим, карусели разные вертятся. Я тут же запрыгал от радости и говорю:
- На такой карусели я уже катался, на такой тоже вертелся. Во! На такой хочу!
А от этой карусели крик и визг такой, что хоть не подходи. Вижу, от этого визга мои родители даже притихли как-то. Стоят, молча наблюдают. Потом через какое-то время мама и говорит:
- Может, пойдем к другой карусели. Там вон тоже кричат.
- Ой! Давайте здесь останемся! – вскрикнул я.
- Ладно! Только посмотрим, но кататься ты не будешь. Вдруг еще сорвешься, - сказала мама.
А кругом все крутится, кричит, визжит, хохочет.
- Мам! Пап! Может, попробуем? А? Смотрите, такие же дети, как я, катаются и ничего. Один разочек. А?
- Ладно, иди, садись!- сдался мой папа.
- Нет, если ты разрешаешь, то идите вдвоем, - сказала мама.
- А я причем? – спросил папа.
- Или вдвоем, или никто не пойдет, - сказала мама .
- Мне даже смотреть на это страшно, а если он один пойдет, то я тут же и упаду.
- А мне вдвоем будет не страшно! - сказал я.
- Ну, ладно, пошли, - сказал папа и взял меня за руку.
Залезли мы в капсулу, сели. Нас накрыли какой-то рамой. Понимая, что народ зря визжать так не будет, я уперся ногами в дно, а руками схватился за прутья и трубы капсулы. Сначала было медленное горизонтальное вращение, и все улыбались и махали руками. Как бы прощались. Я помахал рукой маме. Она как-то слабо улыбнулась и тоже помахала. Потом скорость вращения увеличивалась и увеличивалась, а плоскость вращения стала наклоняться все больше и больше. Когда угол наклона к горизонту составил около 45 градусов, раздались первые вскрики и повизгивания. Наклон продолжал увеличиваться, а скорость росла. И вот уже слышно было, как эти одиночные взвизгивания переходят в сплошной визг и крик. Это уже были не крики восторга. Их диапазон был разнообразен, и особенно хорошо воспринимались высокие тона.
А мы молчали. Я скосил глаза на папу. Он сосредоточенно, прищурив глаза, смотрел в одну точку, схватившись, как и я, за трубы капсулы. Я смотрел, как с громадной скоростью летел плашмя на бетон, а потом через мгновенье пред глазами было звездное небо. Нас все это время вращало, крутило и на меня то летела земля, то я улетал к звездам, то мелькали огни набережной, то проносился над ближайшими верхушками деревьев. Мы уже вертелись почти в вертикальной плоскости на колесе диаметром метров 20. Или 15? Или больше? Ничего не соображаю.
И тут что-то в нашей капсуле стало противно скрипеть. Вот если оторвется! Если о бетон врежемся, то разобьет нас вдребезги. А если на кусты бросит? Не! Не долетим! В песочницу попадем. А где-то рядом слышно, как играет оркестр!
А на похоронах тоже оркестр играет, почему-то я вспомнил. Вроде бы стало даже страшновато. Да и карусель что-то скрипит и скрипит! Вот зараза! И отчего это наши ребята заливались от восторга? Во рту вроде сухо стало, и как бы комок в голе застрял. А может это от мороженого?
А карусель крутится! И все - то небо, то бетон, то луна, то люди. Их не разглядеть, они сливаются в полосу, и не видно: они рады за нас, или просто глядят с любопытством. Вот их бы сюда! Смотрю на папу. Он тоже вжался, уперся ногами в дно капсулы и молчит. Изредка посмотрит на меня, улыбнется и опять молчит. Его левая рука касается моей правой. А все кругом кричат, визжат, а мы вертимся, крутимся, скрипим. Но вот скорость вращения стала уменьшаться и угол наклона тоже. Во, уже почти горизонтально вращаемся! Остановились! Вылезли из капсулы и, слегка пошатываясь, идем к маме. Смотрим мы друг на друга и улыбаемся.
- Ну, как, тебе не страшно было? - Спросил меня папа.
- Не, не страшно!
- Странно, все так орали кругом, а ты нет!
- А чего кричать! - говорю я и вдруг тихонько так « Хи-Хи-Хи!». Но какое-то нервное у меня это «Хи - Хи» получилось. Папа вначале даже подумал, что это я так от пижонства хихикаю.
- Ой! Папа! Смотри! Луна-то, какая!
- Какая такая?
- Ну, она не одна, а их аж три у меня!
- Это как, три?
- Ну, одна посередине, а две по бокам прилепились и как бы из-за нее выглядывают.
- Да одна луна! Что ты выдумываешь?
- Да нет! Ты посмотри! Три!
- Я думала, что ты поумней, будешь и откажешься от этой карусели, - сказала мама папе, когда мы подошли к ней.
- Ты посмотри, до чего ты ребенка довел! У него же мозги совсем перевернулись. Троится все. Тоже мне, летчик!
Через 5 минут число лун у меня уменьшилось до одной, и хихикать я перестал. В общем, все проходит! А в народе эту карусель называют «сепаратором» или « центрифугой». Все зависит, от кого, что вытекает, то так и называют.
Но главное, что на следующий день, когда во дворе кто-то завел разговор о карусели, я так небрежно сказал:
- Да, карусель ничего, только вот колесо маленькое. И, вообще, не столько оно крутиться, сколько скрипит!
|
