конце торгового ряда. Именно по этому у него никогда бы не хватило средств сделать во такую выставку. Его холсты так и пропали бы в безызвестности, никем не увиденные. Ведь это все благодаря мне... Но, разве я не имею права отщипнуть хоть кусочек от пирога славы!...» В эту минуту кровь ударила еще сильнее ему в виски. В голове зашумело и, яркой молнией, пронеслись мысли: «Старик ничего не узнает. А, даже если узнает, не станет судиться, он слишком стар.»
Не помня себя от восторга, авангардист распахнул двери зала настежь и вышел к публике. Тесный смокинг не сходился на его широкой груди. Круглый живот свисал над поясом брюк. Авангардист широко раскинул руки и со слезами на глазах закричал:
-- Это я, это я! Родные мои, это я! Я так долго не решался...
Он достал платок и шумно высморкался. Затем продолжил:
-- Я даже автографа не ставил на полотнах, скромность не позволяла. Теперь я здесь, я перед вами, я вечно ваш.
Толпа зашумела. Грянули аплодисменты. Кто-то крикнул:
-- Мы готовы брать картины за любую цену. Они того стоят!
Люди брали картины, не скупясь на отдачу, и с радостными лицами уносили их домой.
Старик, стоявший за колонной, был ошарашен и обескуражен всем происходящим. Он оставался никем не замечен. Кто-то больно толкнул его в суете. Кто-то чуть не отдавил старую ногу. Но он этого почти не чувствовал, волна смятения охватила его. Радость взяла верх над подавленностью. Художник видел сияющие глаза людей, не жалеющих ничего за его полотна. Видел их счастливые лица, уносившие вместе с картинами лучик света и тепла. Старик понял, его труды не пропали, они будут жить в сердцах вечно, и был счастлив от этого. Он посеял зернышко добра на этой земле, а, значит, прожил не зря. И вместе с картинами продлится его собственная жизнь.
А дома, засыпая на своем убогом диване, старик благодарно произнес: «А, все таки, они нравятся...» И это было единственное, что он хотел доказать самому себе за всю свою жизнь.
Но, ни старый художник, ни молодой авангардист не могли знать в тот сумбурный день, что на выставку уже давно захаживал и наблюдал за происходящим сын старика. Он не примирился с глумлением над именем настоящего автора и, все же, смог отвоевать его. Хотя, с превеликим трудом. Заработанные стариком деньги смог вернуть ему лишь частично. Они были потрачены на холсты, краски и кисти для новых шедевров.
Май, 2006г.
