Апостол Петр с раннего утра был не в духе. Его лицо постоянно хмурилось, и было видно, что он чем-то крайне недоволен.
- Ну, почему это я должен во всем разбираться? - недовольно ворчал он. - И так всем понятно, что его место в аду. Он один из величайших грешников, которых видел мир. Так нет же... Говорят: «Допроси и вынеси свой вердикт!»
Вон, как хорошо Люциферу. Ничего не надо изучать, никого не надо выслушивать, и знай - успевай принимать новые души.
Да и архангелу Гавриилу не менее повезло. Забрал душу, сдал её мне, и больше нет проблем.
Мне же приходится всех выслушивать, вникать в каждый поступок, всё взвешивать, и лишь потом объявлять приговор. При таком раскладе невольно подумаешь, что лучше бы этот Казанова продолжал жить.
- Однако делать нечего, – вздохнул Апостол. - Придётся все дела на сегодня отложить и заняться только его душой. Больше нельзя откладывать, а то Люцифер уже давно её поджидает.
- Приведите мне душу Казановы! – приказал Апостол ангелам. - И оставьте нас тут одних, а то она вас может смутить подробностями прожитой жизни.
“ Кто знает, что он ещё начнёт рассказывать?! - подумал про себя святой. - И без его речей, день ото дня, падших ангелов становится всё больше и больше. Ну, что за создания эти женщины, что умудряются в души самих слуг Всевышнего вселить сомнения, а те отказываются от вечности и райской жизни, чтобы стать грешниками.
И, что странно, ведь заранее знают, что в аду к ним особое отношение. За один и тот же грех у Люцифера падшим ангелам полагается десятикратное наказание. Однако, и это их не удерживает. На свою, вернее, на мою голову создал наш Господь женщину.
Жил же себе Адам спокойно в раю, и не было никаких проблем. Так нет же, надо было обязательно ему дать подругу. Знал бы, кто надоумил Господа нашего на это, так сам бы этого умника препроводил бы в ад. Но Господь всегда подчеркивает, что он самолично принимал решение о сотворении женщины. Но зачем было так поступать? Одни потери в нашем воинстве от этих созданий. А сколько достойнейших мужчин из-за них попали в руки Люцифера, так этого и не счесть… Однако, вот и сам Казанова!".
- Явился, страшный греховодник? - повернулся Пётр к великому обольстителю женщин. - Вот и настал день твоего суда, хотя мне и так понятно, где должна томиться твоя душа. Но я всё же выслушаю тебя, чтобы ты, раскаявшись и приняв решение нашего праведного суда, свергнулся в ад.
- Теперь расскажи мне, в чём ты сам себя считаешь грешным, добровольно покайся, и поверь, сразу почувствуешь, как твоя душа просветлеет.
- Поверь, Апостол Пётр, что я долго размышлял об этом, - вздохнул Казанова, - но так и не нашел ничего плохого в моих поступках. Выходит, что и каяться мне, пожалуй, не в чем.
- Значит, ты считаешь, что жил праведной жизнью? - удивленно воскликнул Апостол. - Тогда, что должны сказать те отшельники, которые добровольно обрекли себя на вечное уединение и лишения всех мирских благ? Даже они считают себя грешниками. И ты сейчас желаешь приравнять себя к этим святым?
И это говорит Джакомо Казанова, после смерти которого тысячи мужей могут спать спокойно и не бояться за своих жён. Ты-тот самый великий авантюрист и греховодник, который постоянно нарушал одну из заповедей Всевышнего, Господа нашего Бога: «Не прелюбодействуй и не пожелай жену ближнего своего…»
- Зачем же горячиться, пресвятой Апостол! – посмотрел в глаза Петру Казанова. – Обещаешь ли ты мне вершить праведный суд? Там, на земле, мы знали, что твоя справедливость безгранична, и я не имею права задавать такой вопрос. Но, всё же, выслушай меня и, только после этого, вынеси свой окончательный и справедливый вердикт. И каким бы он ни оказался, я смиренно приму его и скажу - суд был праведным и непредвзятым.
- Обещаю! - перекрестился Апостол Пётр. – Я выслушаю тебя и беспристрастно взвешу все твои проступки и добродетели, если, конечно, таковые найдутся в твоей грешной душе.
- Так в чем же я обвиняюсь? – усмехнулся Казанова. - В том, что я много времени проводил с дамами? Но все мужчины, а не только я, их любят. Так уж завещано самим Всевышним, что «плодитесь и размножайтесь». Или я не прав? Даже в вашем воинстве есть из-за женщин потери. Это документально зафиксировано в Библии, где говорится, что «и ангелы начали спускаться на землю и совокупляться с дочерьми человеческими». Куда уж нам, простым людям, устоять перед женскими чарами.
- Ты мне Библию не вспоминай! - воскликнул в гневе Апостол Пётр. -Незачем тебе, нарушающему все законы, говорить о Святом писании, и стараться оправдать свои поступки падшими ангелами. Я всё, что там написано, отлично знаю, как и то, что падшие ангелы понесли своё наказание, и теперь, вместо того, чтобы жить с нами в вечной благодати, томятся в аду. Ты лучше за свои поступки отвечай, несчастный грешник.
- Но, Апостол, пока не вынесен мой окончательный приговор, меня нельзя называть грешником, - возразил Казанова. - Ведь именно про это я и говорил, когда просил, чтобы суд над моей душой был праведным.
- Хорошо-хорошо!.. - махнув рукой, пробурчал святой. – Выходит, ты возражаешь, что соблазнял женщин?
- Конечно, возражаю! Зачем меня обвинять в том, чего не было! - возмутился Казанова. - Не я их, а они меня соблазняли!
Услышав ответ, от неожиданности Апостол Пётр даже подскочил, а подсудимый, словно не замечая этого, продолжал: - Вспомни, как только я прибывал на бал или входил в общество, то сразу же отовсюду раздавался женский шепот: “Смотрите, смотрите, сам Казанова пришёл. Какой он прекрасный! Какой восхитительный! Какой мужественный! Как он хорошо сложен! Интересно, а он, и вправду, такой неотразимый мужчина и любовник?” - Есть ли в моих словах хоть капля лжи?
- Нет, всё так и было! - нехотя признал Апостол Пётр. - Но из этого никак не следует, что тебе надо было менять даму за дамой! Всему есть предел… А ты нарушил допустимые грани.
- Это не я их менял, дорогой Пётр, а они меня передавали из рук в руки. И Бог мне свидетель, как, бывало, я от них уставал, как они мне надоедали. Иногда я так хотел покоя. Желал отдохнуть от женщин, просто потанцевать и повеселиться, как обычные мужчины, но всегда находилась какая-нибудь дама, которая из-за такого поведения начинала сомневаться в моих мужских способностях. И у меня просто не было выбора. Либо я должен был ей уделить требуемое внимание, либо прослыть мужчиной без мужества. А это стыд, несмываемый позор! Там, на земле есть свои законы, которые вам, слугам Господа и не ведомы.
"Опять эти женщины! - подумал про себя апостол Петр. - И почему им всегда необходимы приключения? Почему не могут жить спокойно и молиться о спасении своей души? Однако, если так и дальше пойдет, то этот Казанова мне докажет, что он чуть ли не святой".
- Ну и что в этом такого? - уже громко продолжил Апостол. - Разве это является поводом и причиной для твоих постоянных любовных приключений?!
- Дорогой Пётр, чтобы об этом судить - надо пожить среди людей. - Поверь мне, что для мужчины нет большего оскорбления, как обвинение в утрате мужества. Это здесь вы все - святые. А там, на земле, святой считается мужская честь.
- Хорошо-хорошо! – засуетился Апостол. - Не надо углубляться в подробности. Будем считать, что в этом виновен не ты, а женщины. Я тоже, хоть и живу на небесах, знаю, на что они способны и куда могут привести душу человека из-за своих желаний.
- Тогда у меня есть к тебе один вопрос – неожиданно произнес Казанова.
- Ты хочешь спросить? – опешил Пётр. – Может, ты не понимаешь, где находишься?
- Да, так и есть, - спокойно продолжил Казанова. - Была ли здесь, на твоём праведном суде, хоть одна, знакомая мне, дама, которая помянула бы меня недобрым словом?
- Нет, такого не было, – с большим недовольством вынужден был признать Апостол Пётр. - К моему великому сожалению, все они с восторгом вспоминали ночи любви с тобой. И, к еще большему сожалению, ни одна из них не раскаялась в том, что любила тебя. Даже муки ада не смущали.
- Вот это я и надеялся услышать, - улыбнувшись, вдохновился Казанова. - Согласно твоим слова выходит, что я своими любовными приключениями нёс в мир добро!
- Тогда расскажи, скольких мужей ты убил на дуэлях? Сколько крови пролито тобой, несчастный? – в гневе воскликнул святой.
- А была ли хоть одна дуэль из-за моей прихоти кого-то убить, из-за желания лишить человека жизни? – вопросом на вопрос ответил Казанова. - Это меня постоянно вызывали на дуэль, и я не мог им отказать в удовлетворении чести, что тоже касается мужского достоинства. В противном случае, меня бы считали трусом, а это один из самых больших пороков. Или я ошибаюсь?
- Нет, это так! – недовольно кивнул Апостол Пётр. - Трусость - страшный порок, ведущий напрямую в ад.
- Тогда и в вопросе дуэлей я безгрешен! - усмехнулся Казанова. - И, кроме того, среди всех моих соперников на дуэлях нет ни одного мужчины, который бы добросовестно исполнял свой супружеский долг. Все дуэлянты были теми мужьями, которые лишали своих жён мужского общества, и которые сами любили соблазнять чужих жен. Надеюсь, я доступно объяснил?
- Да-да! Большего и не надо, – стал оглядываться по сторонам Апостол и покосился на дверь.
Он был уверен, что ангелы подслушивают их разговор.
- Мне все понятно...
- Вот, я и восполнял их мужские промахи, - продолжил Казанова. - А это ни в коей мере не может считаться грехом. В чем ещё меня обвиняют?
- Пример твоего поведения оказал весьма дурное влияние на многих мужчин, – горестно вздохнул Апостол Пётр. - А развращение душ - это смертный грех. И только его одного достаточно, чтобы ты угодил прямо в ад.
- Каждый из нас волен сам выбирать свой жизненный путь, – уверенно произнес Казанова. - И нет моей вины в том, что я стал примером для подражания. Каждый рождается со своей судьбой, и не вправе, даже при большом желании, поменять ее. Согласно этому, высшие силы обрекли меня быть Казановой. Значит, Всевышнему, Господу нашему, Богу было угодно, чтобы я был именно таким, а не другим.
"А ведь он прав - подумал Апостол Петр. - Творец, он непременно знал об этом, но умолчал, не предупредил никого о своих замыслах".
- Ты лучше говори о смущении чужих душ, которые стремились подражать тебе, – вслух продолжил Апостол.
- А разве я имею право осуждать поступки других? - Удивился Казанова. - Опять же в Библии сказано: «Не суди, да не судим будешь»! Или я не прав? А заповедь «Не делай себе кумира» уже пересмотрена?
- Нет, она незыблема! – совсем растерялся Апостол Пётр.
- Я ведь не говорю, что Дон Жуан, который жил до меня, виноват в том, что я-Казанова.
- Ну, с Доном Жуаном мы здесь разобрались, – чуть пришел в себя Апостол Петр. - Он сразу признал себя виновным и сейчас пребывает в аду.
- Какие ещё имеются ко мне обвинения? – вопросительно посмотрел Казанова на Апостола.
- У меня таковых нет, -
