кровь. Теперь он заметил, что незнакомец назвал его именем, которое он использовал там, в парящей железной тюрьме. Ужас медленно распространился в сознании.
Бежать! Пальцы нервными движениями извлекли из воздуха меню. Кнопка «выход» на месте. Тырк. Дзынь. Ещё. Ещё!
- Отпусти…х-хых… прошу-у, - захрипел маг, пытаясь стащить себя с железной руки.
- Я – ожившее в этом мире отмщение, - рыцарь медленно покачал головой. – Я – воля Айнкрада. Не того, сотканного из цифр. Реального. Просить бесполезно.
- Нет! Не-ет! - истерично засмеялся маг, пытаясь совладать с подступающим безумием. – Ты всего лишь игрок, такой же, как я! Куча полигонов. Что ты мне сделаешь здесь?
- Сейчас ты почувствуешь.
Бронированная латная перчатка прикоснулась к забралу, сдвигая его вверх. В рассеянном утреннем свете виднелась затылочная пластина. Из глубины шлема на мага смотрела Пустота. Перед глазами Золотого Шеврона встала площадь Стартового Города и огромное, парящее в небе пустое одеяние.
- Протяни руку. Внутрь.
- Нет! Не… не хочу…
Рука против воли поползла вверх. Страх заполнил сознание. Это был безотчётный животный ужас соприкосновения с чем-то неведомым.
- ЕЕЕЕ-е-е-е!!! – зашёлся маг в крике. Если он протянет туда руку, случится что-то плохое. С ним. Точно. Но… н-н-н-невозможно противиться!
Пальцы. Кисть. Запястье.
Вся рука будто бы погружается в холодный океан, вытягивающий волю к жизни и заменяющий её страхом.
- Страх смерти, - проговорил пустой доспех, и звуковые волны отдались в руке огненного мага. – Истечение жизни – капля за каплей. Гниль. В своём мире ты станешь тем, что принёс в Айнкрад.
- Не … не хочу! Не хочуууу, - зашёлся в крике убийца, выдёргивая онемевшую руку.
Рыцарь опустил забрало и притянул свою жертву поближе, к самым пустым глазницам. Его безразличный голос вытолкнул какое-то слово, и маг исчез с тихим хлопком. Над тем местом, где он висел, загорелась прозрачная надпись: «Игрок рассоединён».
Рыцарь отвернулся и двинулся вдоль ручья неспешным, но отрицающим само пространство шагом, с каждым движением удаляясь на десятки метров, словно призрак-ветер нёс его, подобно осеннему листу
