А было это давно!
И нужно ли это вспоминать!..В настоящем благополучии!
Поженившись, как все молодые семьи, столкнулись с проблемой жилья. В то время началось строительство Атоммаша в Волгодонске, где можно было через год получить квартиру.
Собственная квартира!..
Не то что в Волгодонск, а к чёрту на кулички поехали бы молодые семьи!
В самом Волгодонске жилья уж было не снять, но сняли в Цимлянске, в 20 км от Волгодонска, в частном секторе.
Эх! Как бодрит зарядка! Тридцать лет! Небольшая, но приятна сила в руках! Жена! Ах! груди какие пышные! А как сын полугодовалый их сосёт! А молока сколько! Насосавшись засыпает с титькой во рту! А молоко из соска само течёт!..В нос попадает, а он чихает ручонками взмахивая! Не жизнь, а поэзия!..
Но низменна бытовая реальность!..
Уже другие мысли, и откуда они?..
И настроение... Как Чехов писал? Будто мыла поел...
Всплыло вчерашнее...
Когда тебе, рабочему человеку, считавшего себя борцом за коммунизм, хозяином настоящей жизни, сказали, вчера на угольном складе, что уголь по разнарядке,.. тем, кто по очереди и кому положено! А так, как ты всего месяц назад приехал в Цимлянск, ты вобще чужой... Не положено..Проходи товарищ, не мешай работать!..
Вот так не советский!.. “Чужой” Был холостой, не зная настоящей жизни, в комсомоле горло драл за социализм, коммунизм!.. Обличал, призывал...
Хотя правильно! Чем я лучше других! Я всегда выступал за справедливость! Всё должно быть по очереди!Но как же мне быть? Моей семье – жене с грудным полугодовалым сыном? Может быть я что-то не то сделал? Была работа. Съёмный флигель и через 15 лет могли бы получить квартиру. Не захотели. Я! В большей степени.
А уж поздняя осень! А там и зима! По небесной уж разнарядке.
И... ты, как оплёванный, опустив плечи вышел с угольного склада. Но всё равно ищешь оправдания. “это отщепенцы социализма”, не настоящие коммунисты.
И пропал азарт зарядки и опять опустились плечи. Пора собираться на работу на Атоммаш. А квартира там будет не меньше, чем через год, а, может быть и два. Но, как же топлива достать!
Дрова... тоже по очереди. Чем же топить?.. Как же малыша и семью обогреть?..
Горком партии?..
- По месту работы... Профсоюз...
- А чем Вы лучше других?.. Очередь, списки...
Дирекция Аттомаша?..
-Мы Вам ничего не обещали,.. строительство только началось, через год предоставим Вам, согласно очереди, квартиры.
С детсва вскормлённый идеями социализма и происками капитализма, в реальной жизни ты вдруг чуть начинаешь понимать, что ты “дурак”, ты только на собраниях нужная часть коллектива, часть нужная лишь для поддержания коммунистической идеологии. А вне собраний, ты ни партии, ни комсомолу, не нужен, если там нет друзей, товарищей. И как тяжело осозновать, что ты своей семье, руками своими, головою ничем не можешь помочь, а голова только ищет оправдания этим идеям, чтобы не и как бы не сойти с дорожки социализма. А реальность - съёмную квартиру отапливать чем? и хоть ты мужик, но такой непрактичный!.. А у тебя жена... на тебя надеется с полугодовалым сыном, но не на твою идею социализма.
Вот тебе тридцать лет... Коммунизм то строил, а его всё нет...
Пришёл с работы, казалось бы: радоваться малышу: гугукает, ножонками, ручонками сучит... А отец не может тепло ему обеспечить! И ни родных, не знакомых!
Хорош мужик, нечего сказать?..
Ты, вообще слышишь, что я тебе говорю?
Пробилось: жена.
...Да, конечно.
Повторяю бабулька, хозяйка квартиры говорит?.. Сушняку на зиму можно набрать в лесничестве?... за бутылку вина?
Да а, а перевезти, лапонька, как?..
Ты сходи к ней! Поговори.
...Да, конечно! Счас иду.
Бабулька, хозяйка нашей квартиры жила от нас и по нашей стороне через три дома.
Пока я пытался открыть ветхую калитку, баба Ксеня уже стояла перед ней.
Поговорили.
Да, на углу переулка стоял дом, новый; недостроенный. Цоколь не оштукатуренный, забора нет, крыльца,.. вход, по-видимому, был сразу в дом. Собачонка, слева за домом сразу залаяла. Справа дома детишки белобрысые загудели:
-А мамка стирается!
-А!...
-А папка пол делает!
-А мы всё строимся, - выпрыгнула из двери тоже белобрысая женщина, с конфузливой улыбкой.
-Э!..Я!..
-Ванечка-а! Слышишь! К тебе новый сосед!
-Ды!.. Я.... - это я... - замямлил я.
-Никак полы не доделаем, а доделывать в доме ещё оёёй! - теребя передник и так же конфузясь, и в тоже время приветливо объяснялась эта женщина.
-Ваня, вот сосед наш новый!
Из дома вышел мужик смуглолицый, с казацким чёрным чубом, уверенно приветливый, радушно протянул руку.
-...Я... К... Вам...
-А, брось ты там!.. Иван, а можно просто Ванёк! Давай лапу, ну, а ты... Санёк!.. Всё понял! Заходи!.. Понимаешь, жена ругается!.. Ну, теперь же за знакомство,.. по делу!.. Ниночка, ну ты нам бутылочку “даров солнца”, и пожевать что-нибудь...
-Нет,.. я, вот.. это, хозяйка... моя... дрова...сказала... - всё мямлил я.
Давай, Санёк, заходи, садись! Мы видишь ещё строимся, ну, построимся!.. Да, почти, Санёк, сам всё делал! Выходные,.. после работы!
-Я... может...Уйду.
-А это моя Ниночка! Видал, каких пацанов мне принесла!.. Да, ты сиди!
-Да, не тушуйся ты! Вот, что я скажу тебе, Санёк! Я мужик простой, мы с тобой соседи! Видишь, у меня Ниночка, золото! Уже и стол накрыт. Ну! За знакомство! Хорошо!..
-А это Ниночка такие огурчики делает. Она у меня знаешь чего только не делает? Вишь, какие занавески: сама делала! Мы в доме сами всё, Санёк, делаем...
Выпив по “одной”, как ни было мне тяжело, я изложил Ивану, что только он может помочь, нашей семье и естественно: “мы за всё заплатим”.
На что получил: “Чепуху, ты, Санёк, несёшь, вот он недавно тоже в люльке лежал, - потеребил Иван головку младшего, пробегавшего мимо и с гордостью глядя ему вслед, - а ты “заплатим”
Час спустя, провожая “Санька”, Иван, утверждая рукой повторял:
-Две бутылки вина лесничему... и мы загружаем телегу сушняком... Да на кой ляд тебе с лесничим говорить, если не знаешь как!.. Я с ним буду говорить! Только так, с утра пораньше подходи ко мне с горючим. Мне?.. Мне ничего не надо! Что, я не понимаю! С грудным в зиму. У меня самого их вон сколько. Что мы нелюди какие что ли?..
Какой я радостный шёл домой! И от человечности Ивана с Ниной, и от вина, хоть, как я ни заглушал, но доля сомнения меня не покидала. Но жену, несмотря на свою неуверенность, я убедил, что дрова будут.
В воскресенье я подходя к дому Ивана, зябко поёживался. Похолодало. В комнате то тепло, но малыша старались утеплить. А мне было зябко снаружи, внутри ещё более зябко! Дорогих мне людей я, мужик, не могу обеспечить! И последняя надежда – привезти сегодня дрова, тоже была зыбкой: а может Иван пьяный. А я со слов хозяйки квартиры слышал, что он любит выпить, а по житейской неопытности тем, кто любит выпить, я совершенно не доверял, и познакомившись с Иваном я понял, что он любитель выпить, а значит ненадёжный человек. “Он с утра будет выпивши” - думал я. А ещё всё будущее мероприятие, казалось мне таким паршивым, недостойным идеалов социализма; а Иван, этот никчёмный, примитивный человек, выпивоха, готов полдня ждать магарыч, за выпивку использовать государственный транспорт! Как мне хотелось бросить всё, сбежать куда-нибудь, скрыться... Я остановился закурил, жадно затягиваясь. Один раз, второй, третий... Но никотин не цианистый калий, разрешающий все проблемы! И постояв, я пошёл лелея другие мысли. - вдруг трактор не заведётся? И два ощущения – лёгкость, если не заведётся и холодок панический в груди... Что тогда делать?
Но трактор работал, Иван, не знаю “выпимши” или нет что-то проверял, просматривал в двигателе и при моём подходе сказав: ну, “абдемахт”, давай залезай , сел за руль и мы тронулись...
Заехав в лестничество, и заглушив трактор, Иван проинструктировал меня, какой сушняк выгодней собирать и как лучше укладывать, чтоб больше поместилось на тележку. И мы вместе начали собирать сушняк, но меня всё же тревожило: апологета социализма?
- А как же лесник?”, - на что Иван ответил: “Да не бери ты, Санёк, в голову, заявится он: а нет, так нам еще лучше.
Но вскоре послышалось:
Кто-й-то тут расхозяйничился!
А... Степаныч! Привет! - бросив дровеняку на тележку Иван небрежно подошёл к леснику, и, здороваясь с ним за руку, объяснял:
Понимаешь, человек попал в какой переплёт: приехал на Аттомаш, сняли с женой квартиру у нас в Цимлянске, а у них малец полгода, а видишь она зима на носу, а дрова и уголь, сам знаешь по списку. Ну, что мы не люди? Надо ж помогать!..
Тут лестничество,.. а не собес!..
Ну, Степаныч, что меня не знаешь... Мы с магарой.
Лесник что-то забухтел, но Иван со словами: «Степаныч не замерзать же мальцу» увлёк его к трактору, где и вручил две бутылки вина.
Воз сушняка! Тепло на зиму! А главное: ты себя чувствуешь мужиком, мужчиной: и твой малыш и жена не замёрзнут... Так я гордо восседал на сидении Т-150.
Всё-таки нашёлся выход из положения! Хоть и мала моя заслуга! Но всё же!
Когда Иван ссамосвалил воз сушняка перед забором нашей съёмной квартиры, я с женой (которая к этому времени тоже вышла) поблагодарив, Ивана пригласил его с женой к нам отметить это событие, о чем с женой мы заранее договорились и жена к этому должна была подготовиться...
Но Иван, закурив сигарету и недослушав наши излияния сказал: “што мы будем в ваших двух клетушках теснится, если у нас одна больше двух ваших и мы с Ниной договорились, что наше знакомство у нас отметим. Кидайте свово малыша в коляску и айда к нам!”
Его простодушие и приветливость были такими?
Что не прошло и пяти минут, как наш малыш оказался в руках жены Ивана Нины, которая, несмотря на своих троих не утратила этой материнской любви к малым деткам. Я же, поставив две бутылки вина и сумку с провизией на стол был увлечён Иваном на хозяйственный двор.
У Ивана с Ниной было трое детей, но уже боляханные, может быть поэтому она с таким удовольствием и радостью чичёкалась с нашим полугодовалым. Когда мы ушли:
- Люблю детишек,- сказала Нина передавая жене нашего сынишку, чтобы начать накрывать на стол. Накрывая, она одновременно рассказывала о детях и о муже. Детей у неё было трое. Старший от первого мужа, а последние двое пацанов от Ивана. По её словам, муж у неё был как и у всех жён ненормальный т. е. пьющий, но всё равно очень хороший: он её и детей не обижал, наоборот оберегал и заботился, а что пьющий, так это оттого, что он безотказный, добрый: кто его не попросит что сделать, он никому ни в коем разе не откажет: привезти, отвезти, фундамент залить или ещё что сделать. Деньги взять за работу – вроде неприлично, и от выпивки отказаться, тоже вроде неприлично – хозяина обидешь! Лучше уж себя! Поэтому они и дом строят восемь лет.
К нему любой знакомый, незнакомый подойдёт и, если скажет, Иван надо помочь, он бросает все дела и идёт помогает. И многие этим пользуются. А ему скажешь, Вань, вот ты всем помогаешь, а у самих всё недостроенно, а он в ответ: “Мать, ну, мы ж должны друг другу помогать, мы всё ж люди, да достроим мы свой дом”, усмехнётся, удивлённо, сожмёт кулачища: “Смотри ещё сколько силищи.”
“А тебе, говорю, много помогают?”... Правда, когда несподручно, приглашает... помогают. А больше всего сам всё делает. Но он у меня на все руки мастер.
Нина помолчала, расставляя посуду на столе и грустно продолжила:
А некоторые нагло используют его... Он и без выпивки добрый:- помолчала она,- всем готов помочь, а
