По преданию, Король ужей, Жильвинос, жил в озере. Однажды он увидел, умывающуюся в тёплой воде, Эгле. Девушка приняла страстную любовь красавца и стала его женой. У них родились трое сыновей и дочь. Злые братья Эгле подло выманили из озера и убили Жильвиноса, в надежде вернуть сестру, но она не пожелала жить дома и ушла в лес, превратив себя и детей в деревья. В литовских лесах дружно соседствуют сосны, клёны, берёзы и, конечно же, сочные красавицы ели - эгле.
Приближалась середина октября, середина осени. В очередной, кажется уже пятый, раз потянуло в места, исцеляющие, по воле Создателя, прежде всего, от бремени психологических анти-накоплений. Накануне отъезда, информация, ясно прочитанная подсознанием, окрылила и озадачила - предстояло некое «значимое» знакомство. По обыкновению, в прежних поездках, хоть то было, по работе или во время отпуска, я сдерживался от искренности в общении, предпочитая уединение.
Литва. Друскининкай.
Красавиц елей лапы в серебре.
Ковёр цветов под ивою плакучей.
Жёлто-зелёно-красный, в октябре,
Смолист и ароматен лес дремучий.
Из недр струит целебная вода…
Ужин. Возбуждённый обилием дневных процедур и прочих удовольствий, отдыхающий народ, вежливо суетился возле «шведского стола», создавая ровный гул обмена впечатлениями.
Медленно продвигаясь между столиками, я высматривал свободное место. Вокруг, кроме сдержанной литовской, слышалась возбуждённая русско-немецкая речь бывших, а ныне живущих, по соседству в Германии, россиян. «Здесь свободно, пожалуйста», - мягкий голос я скорее почувствовал, чем услышал. Слегка обернувшись, увидел добродушнейшую улыбку и приглашающий жест «присаживайтесь».
«Четверть века…», - сквозняком пронеслось и сжалось в висках. Растерявшись, ошеломлённый и онемевший, я увидел друга детства, юности, зрелости. Наваждение. Тот же лучезарный взгляд, улыбка, движения рук, интонации в голосе.
- Виктор Фёдорович, Москва. Приятного аппетита. Третью неделю уже…
Ошеломлённый пережитым ощущением, поддержал со встречной улыбкой:
-Слава, Хельсинки. Сегодня только, на новенького…
-Вот так, просто Слава?
Уловив интонацию неловкости, оба мы были из тех «кому за …десять», уточнил, что и в обиходе, и по документам от второй части имени мы освобождены, что мы, "заграничные", к такому обращению давно уже привыкли.
Ужинать тет-а-тет с доктором философии, профессором, членом Союза писателей мне, доселе, не доводилось. Это обстоятельство добавило адреналина, я продолжал пребывать в растерянности, лихорадочно, по ходу, настраивая IQ своего давно облысевшего и поседевшего «компьютера».
После ужина, не сговариваясь, отправились на моцион, ставший традиционным, на последующую неделю, до расставания. Я внимал молодой лирической душе профессора:
« Лес. Накрапывает дождичек. Быстро темнеет. Поздняя осень. Лес хвойный. Поэтому он кажется каким-то пустым и слишком чистым, как избы литовцев. Сосны-одногодки стоят как спички-палочки, одна возле другой совсем рядом. Лиственных деревьев почти нет, - лишь отдельные кусты клена, осины ярко вспыхивают в сумерках осенним золотом. Да еще земля вся усыпана рыжими опилками - хвойными иголками вперемежку с бурыми опавшими листьями. Они сметены (ветром ли, уборщиками?) в длинные насыпи по обеим сторонам асфальтовых дорожек. И оттого лес кажется пронизанным таинственным струящимся отовсюду неярким светом, в котором влажно мерцают коричневые стволы сосен. Внизу они уже совсем черные, с мшистой зеленью, а сверху украшены вечнозелеными молодыми венцами. Хорошо».
Лирика переплеталась с философией и, это заводило мою страсть, не выплеснутую от бесконечных раздумий «тихо сам с собою».
Мозг сжимался и пружинил
От теорий философских.
Мягко говорил Дружинин,
Дружески и по - отцовски.
Увлекали размышления
С Божьего Благословенья.
Мозг кипел, трещало темя.
Час потехе – знанью время.
Виктор Фёдорович продолжал «прелюбодействовать» с местной природой:
«Ясный солнечный день. И темная хвоя на легкомысленно ярко голубом фоне неба уже не кажется мрачной. И на ее темно-зеленом поле золотом вспыхивают уже редкие листья берез. И их прямые белые ветви кажутся еще более стройными. «Багрец и золото», - никто лучше А. С. Пушкина не сказал об этом времени года».
Да, осень – любимая пора и страсть великого мастера. Через времена, она растекается благостью, вызывая ответный трепет души и чувственность:
Зардел молоденький дубок, и тонкой веткой
Серебряную ель обнял. Он обожал кокетку.
У клена листья, сказка-быль, янтарные жар-птицы.
Рядок, бальзаковского возраста рябин, кораллов россыпью кичится.
Березок стройненьких канкан
В луча светила розовеет.
Искриться хрусталем фонтан.
Душа волнуется, а сердце молодеет.
Пять философско-лирических вечеров растаяли. Всё в бытии нашем подчиняется законам вечного движения:
В гусиных криках, а капелла, звук тревоги.
За клином клин, влекут заморские дороги.
Каждый день, провожая взглядами курлыкающие клинья, прокручивалось "вечное о вечном"...
На следующий, по возвращении в Москву, день Виктору Фёдоровичу предстоял круглый стол в Малом зале ЦДЛ с темой для душ наших,томимых от сотворения мира, «О добродетели».
В последний раз, мы прогуливались под тёплым октябрьским светилом, неподалёку от, вырезанной из куска толстенного соснового ствола, добродушно-задумчивой улыбки мифического старца с распущенными волосами и густой бородой. Жильвинас – Король ужей, охранял покой своей возлюбленной Эгле и детей. Прищурясь, он вслушивался в слова профессора, глубоко понимая их суть своим тёплым деревянным сердцем.
«Не имевший житейского опыта, перво-человек, был соблазнён коснуться «запретного плода». Расплата – выдворение в мирскую жизнь. Через действия и страдания, рождались привычки-нравы, приобретался опыт, формировался характер. Способность поступать наилучшим образом во всём, что касается удовольствий и страданий, человек назвал Добродетелью, а противоположность этому – Порочностью. Добродетель – склад Души, обретённый сознательными усилиями».
«Человек – дитя порока».
К нему судьба сурова и жестока.
Делами светскими «задушен»,
Желает «духа нищеты», очистить душу.
Стяжает «благодати Божьей»,
В миру твердят: «Ты на кого похож?».
Всегда ОДИН. За ВСЁ в ответе.
Стремится верить в ДОБРОДЕТЕЛЬ…
Все эти дни, памятуя о полученном перед отъездом «видении», я пребывал в состоянии благодати, ибо даваемое по вере, принимаю с благодарностью.
Helsinki. 21.12.2013.
В январе этого, 2014 года, Виктору Фёдоровичу Дружинину исполняется 75 лет. Эти впечатления - скромный подарок Юбиляру!
