требования к Китаю? А может быть сделать вид, что не придают значения готовящемуся договору или вообще не осведомлены о происках России в Китае?
После долгих обсуждений было решено опубликовать украденный документ в англоязычной Шанхайской газете, в Пекине такой не было, чтобы привлечь внимание всех участвующих в торговле с Китаем государств к стремлению России начать промышленную ее эксплуатацию, пусть и завуалированную под транзитную железнодорожную магистраль форму, подтолкнуть их к подобного рода притязаниям к Китаю и, тем самым, возбудить в Китае внутреннее недовольство, реакцию отпора. Тем более, что там очень сильны популистские, националистические течения, не только в низах, но и среди высшей маньчжурской знати. И затем всемерно проводить работу по дискредитации русских в Китае и Корее, используя для этого любую возможность. Провоцировать возмущения, организовывать столкновения, вплоть до вооруженных, местного населения с русскими, и вообще европейцами, независимо от рода их деятельности.
Чтобы со временем самим прибрать Китай к рукам.
Хаккоитиу! - Мир под одной крышей! - должен начаться с присоединения к Японии Кореи и Китая.
ИВАННИКОВ. СЕУЛ-ФУЗАН. РУССКИЕ В КОРЕЕ.
Неожиданно легко Иванников сблизился с переводчиком русской миссии Ен Пан-са. Он несколько лет прожил во Владивостоке и выделялся, в числе немногих, среди своих похожих в массе друг на друга соплеменников высоким ростом и привычкой носить европейскую одежду. Несмотря на присущий жителям многонациональной России известный демократизм, здесь, в небольшой русской колонии, ощущалась некоторая натянутость в отношениях с аборигенами, связанная, видимо, с полнейшим незнанием местного языка, ощутимой неприязнью корейцев ко всем иностранцам и успешно привнесенного англичанами, американцами и германцами духа White man.
Ен Пан-са жил на территории миссии, на половине короля, и пользовался заметным уважением королевской свиты. Иванников несколько раз обращался к нему с незначительными просьбами, сугубо лингвистического характера, стараясь усовершенствовать свой корейский, и Ен Пан-са охотно просвещал его. Переводчик принадлежал к тем благородным натурам, которые с трудом пересиливают себя просьбой об одолжении, но с великой радостью стремятся помочь другим. А корейский Иванникова, слабое знание реалий и обычаев, все это нуждалось в подсказке, если не постоянной опеке. И Ен Пан-са вскоре с удовольствием взялся быть его гидом по городу и учителем языка и обычаев, хотя, и занят был чрезвычайно. Да и круг обязанностей Иванникова не уменьшился, несмотря на прибытие в Сеул полковника Путяты с четырнадцатью младшими офицерами и военным врачом Червинским, для обучения корейской арии и отряда телохранителей короля Кочжона.
Через заднюю калитку миссии выскальзывали они на главную пыльную улицу и принимались бродить по городу, вскарабкивались на крутые горки, с интересом обходя сложенную из крупных валунов городскую стену, не спеша, осмотрели все шесть городских ворот, карнизы которых украшали чугунные изображения мифических животных, а сами деревянные ворота были раскрашены в виде национального герба из сложенных голова к хвосту синего и красного головастиков; любовались с самой возвышенной части города - от Северных ворот - видом столицы, расположенной в узкой долине, между холмами и даже горками; осматривали бойницы, проделанные в крепостной стене для обороны от неприятеля; низкие арки над ручьями для снабжения города питьевой водой, забранные крепкими коваными решетками; побывали у расположенного рядом с Северными воротами, за городской стеной, древнего монастыря, возле которого под крышей с загнутыми вверх краями на громадной каменной глыбе застыл высеченный из цельного камня Будда; с трудом, скользя и спотыкаясь, перебирались через городские ручьи по древним каменным мостам, пришедшим в полную негодность, но не ремонтируемым; поднимались на вздымающийся едва ли не в центре города конусообразный холм, именуемый Гора Нянзам, где выслушали рассказ караульщика, как по звону колокола он разжигает огни на пяти каменных столбах, чтобы передать этими сигналами вести и приказания из столицы во все концы Корейского королевства; с особым любопытством оглядели стоявшую недалеко от хижины караульщика-пиротехника красную деревянную молельню с примыкающим к ней алтарем, и молодого, красивого, полного сил, сладко потягивавшегося монаха, заведующего этим часто посещаемым храмом, ночное пребывание в котором, по народной молве, избавляет женщин от бесплодия; дивились на базаре бесчисленному множеству разложенных на ярких циновках всевозможных корейских, китайских и японских мелочных изделий и безделушек, ворохами морской капусты, переливающимися всеми цветами радуги с синими муаровыми спинками живыми еще скумбриями, сушеным и очень соленым минтаем, не менее популярным в Корее, чем воблы на Волге, тарань в Малороссии и кэта на Амуре, яркой зеленью мясистых листьев таннамули и цу, идущих в суп, осторожно трогали пальцами небольших безжизненных осьминогов; заходили в приспособленные под лавчонки передние комнаты грязных фанз, серыми рядами застывших вдоль тесных улочек, в которых продавали главным образом рис, сушеные плоды, изредка дичь и снадобья восточной медицины, в том числе из корней и семян лотоса, женьшеня, пантов оленей и сердца и печени тигра; опять осматривали крепостные стены, арки, мосты, задирали головы в каменном мешке между старой и более поздней башнями Восточных ворот; поражались искусству древних каменотесов, прорубивших в скале широкую дорогу, так называемый "Пекинский проход" к Западным воротам, по которому в столицу прибывали послы богдыхана; гладили теплое дерево крытой лаком резьбы боковых колонн разрушенной уже более года треугольной арки, воздвигнутой шесть лет назад в честь последнего визита в Сеул послов императора Небесной империи; бродили по старому, выкрашенному красной краской с массивной загнутой кверху на китайский манер крышей давно заброшенному королевскому дворцу в сопровождении двух жирных, желтых, нездорового вида евнухов-гидов, занимавших в развалинах дворца маленькую комнатку, противными детски-женскими голосками стращавших наперебой небылицами о привидениях, якобы населявших дворец; прикладывали ухо к низко, не более фута над землей висевшему "Большому колоколу", который, после удара по нему тяжелым молотком, долго гудит; лакомились отличным виноградом, необычайно сладкими и душистыми ярко-оранжевыми мандаринами, водянистыми грушами, крупными ароматными полосатыми яблоками и другими фруктами, которые покупали у бродячих торговцев-попусанов.
В этих долгих странствиях по городу Ен Пан-са познакомил Иванникова с историей страны, что помогло ему разобраться в текущих событиях.
- Название Корея произошло от сокращенного названия маленького королевства Ко-Корая, притаившегося в снеговых горах на северо-востоке Маньчжурии. Воинственный народ этого маленького королевства поочередно завоевывал соседей - королевства Фую и Чо-Сен. Мудрые китайские историки утверждают, что корейская нация произошла от потомков фуйского племени. В незапамятные времена клан в составе нескольких семейств вышел из Фую и южнее, у реки Иэло, основал свое государство. Королем был избран человек по имени Ко-Корай. По мере увеличения числа жителей, королевство расширялось, пока не поглотило соседние маленькие государства. В период "Трех царств" в Китае - третьем столетии по европейскому летоисчислению - королевство утвердилось в северной части полуострова и на берегу реки Тэтонг возникла его столица - город Пингъян. Видя рост нового государства, и считая его пока слабым, Китай в шестом веке пошел на него войной. Но храбрый корейский народ обратил в бегство многочисленную китайскую армию. Собрались китайцы с силами и вновь напали на маленькое государство, и столь они были многочисленны, что не устояла корейская армия, удалось китайцам завоевать страну. Королевство Ко-Кораи было уничтожено, и на долгих три века страна была присоединена к Китаю, пока, собрав силы за счет пришельцев с северо-запада, в десятом веке народ не поднял восстание. Возглавил восстание буддийский монах Кунг-Во, объявивший себя королем. Один из офицеров его войска по имени Ванг, считавший себя потомком погибшей династии Ко-Кораи, свергнул короля-монаха, утвердился на королевском троне и даже, воспользовавшись междоусобной войной в Китае, присоединил занимавшее юг полуострова королевство Шинра к своему государству. Так и возникло в конце десятого века после Рождества Христова суверенное государство Чо-Сен, что означает "Страна Утреннего Спокойствия" или "Страна Утренней Тишины". Сын короля Ванга дипломатично вступил в дружеские отношения с Китаем и даже стал платить императору Поднебесной небольшую дань, признавая себя вассалом. Это позволило избегать в течение почти двух столетий опустошительных нашествий китайских армий. Однако монгольские орды Чингисхана в тринадцатом веке заполонили Корею и попытались отсюда перебраться в Японию, но безуспешно. Могучий ураган растрепал многочисленную флотилию Чингисхана и погубил значительную часть его войска, а оставшимся в живых пришлось убраться. Корея, находившаяся в постоянной вассальной зависимости от Китая, начиная с пятнадцатого века стала привлекать жадные взоры соседней Японии. Сперва, по соглашению с правителем соседнего острова Цусима, в порту Фузан корейский король разрешил постоянное проживание японских купцов и регулярный товарообмен между двумя странами. Не довольствуясь этим, в конце шестнадцатого века японский сёгун Хидэёси послал сто пятидесятитысячную армию захватить Корею, что японцам легко удалось сделать. Откупавшаяся легкой данью от Китая, Корея не имела врагов, армия ее была слаба, города защищены плохо, оружие устарело. А японцы применили уже огнестрельное оружие, покупаемое ими у португальских торговцев. С помощью Китая, приславшего двухсоттысячную армию, японцев удалось вытеснить на самый край полуострова, но эта пятилетняя война стоила Кореи таких громадных жертв среди населения, что развитие страны безнадежно отставало от летящего времени. К тому же, завоевывая Китай, в семнадцатом веке вторглись в Корею маньчжуры, захватили столицу и заставили короля, в знак покорности, отправить заложниками в Пекин двух своих сыновей. Испытав такие ужасные потрясения, потеряв массу народа и видя страну разграбленной и опустошенной, корейские короли решили совсем отказаться от всяческих связей с внешним миром, чтобы не давать повод кому бы то ни было вмешиваться в дела страны. Строить гигантскую стену, подобно китайской, мы не могли, но образовали на границах барьер, выставив вооруженные кордоны и запретив там всякую хозяйственную деятельность. Чтобы не быть приманкой для иностранных мореплавателей, морские побережья были опустошены, судоходство резко ограничено, а иностранцы, попавшие, подобно португальцу Гамелю, в Корею, задерживались на долгие, долгие годы. Поэтому Корею и
