первого братика рожала, в город французы ворвались. Сам посуди, до родов ли тут. Она бежать, да где там! Её схватили, держали в плену, пытали... Только через три месяца и удалось второго выродить. Украдкой, пока охранник отвернулся...
- А дальше что, деда?
- Дальше? Дальше они как-то встретились. Никто не знает как. Мой прапрадед на войне улетел однажды в тыл врага, на разведку. А вернулся уже тот, второй, прапрадядя. Хотя говорил потом всем, что по пути на встречное ядро пересел. Как ему поверили, не знаю. Ясно же, что это невозможно. А потом уж война кончилась, и старший брат с победой вернулся. Тут-то и раскрылось, кто куда летал.
- А ядро, деда, это тот шарик, на котором он сидит?
- Наверное, внучек. Видимо, они так первые модели авиакапсул называли. Только мы в них внутри сидим, а они, вишь, верхом... Чудаки...
Ладно, спи, малыш, поздно уже. А то бабушка сейчас придёт - влетит нам, друг ситный, по первое число.
Дед осторожно закрыл дверь детской и на цыпочках вышел в гостиную.
- Всё не уймёшься, старый? - ворчливо прозвучало из дальнего угла. - Мне всю жизнь лапшу на уши вешал, теперь за внука принялся?
- Ну что ты, любимая? - старик всё так же, на цыпочках, прокрался к дивану и, плюхнувшись рядом с женой, обнял её за плечи. - Ты ж у меня одна-единственная, только тебя всю жизнь и люблю, ненаглядная моя.
Пожилая женщина, повырывавшись немного из крепких объятий - больше для вида, чем всерьёз - наконец, смирившись, перестала биться, прижалась теснее, положив голову мужчине на плечо и мечтательно глядя вдаль.
- А знаешь, - слабым голосом сказала она, - Я ведь тогда чуть не развелась с тобой…
- Когда это?- с деланым возмущением поинтересовался старик, - Когда я в метановой криосауне с голубоглазками с Сатурна отрывался? Даже не помню, в какую я тогда „командировку“ отправился. Вроде на Луне дырки сверлил, да?
- Да ну, что мне те голубоглазки. Скажешь тоже. Они же бесполые. Овощи, почитай. Тьфу и растереть! А вот той „вымирающей цивилизации“ я тебе, бабник, нипочём не прощу.
- Кого-кого?!
- Не прикидывайся, кобель! Помнишь тот звездолёт в Антарктиде, якобы с последними представителями планеты Икс Зет? Ты ещё сказал, что из-за особенностей климата на родной планете их организм утратил рецепторы, воспринимающие изменения температуры. Будто бы они не чувствовали холода, как земные люди не чувствуют радиации, что приводило к необратимому обморожению их тел в снегах Антарктиды. И, будто бы, спасти оставшихся можно лишь теплом собственного тела. Дура, я верила тебе! Ну, признайся хоть теперь, скольких иксзетянок ты успел пригреть? А? Чего молчишь? Слыхала я, колония их сильно разрослась за последующие годы. Не без твоей ли помощи, селадон ты чёртов?
- Наговариваешь ты на меня, мать. Не стыдно тебе? Да и потом, когда это было! Ты ж знаешь - кто старое помянёт, мать...
Старик прижался губами к тёплой седой макушке и, словно зачарованный переливающимися мягкими языками голографического пламени в камине, замер на полуслове...
