История любви. Гл. 37. Второй день суда

Глава 37

ВТОРОЙ ДЕНЬ СУДА

На следующее утро Сен-Жюст взошёл на трибуну Конвента. Он сообщил депутатам о вчерашнем "непристойном" поведении подсудимых в трибунале. А также - и это было основным пунктом его доклада - рассказал о раскрытом в тюрьме "Люксембург" заговоре, грозящемся перекинуться в остальные тюрьмы Парижа. Сен-Жюст не стеснялся в выражениях. Он заявил, что непосредственными вдохновителями этого "гнусного заговора", угрожавшего свободе, республике и счастью всего французского народа, были, конечно же, Дантон и его сообщники. "И их вчерашнее поведение в трибунале только доказывает их вину", - подчеркнул он. - "Разве когда-либо невинный возмущался против закона? При такой дерзости их не требуется уже других доказательств их преступных деяний... Несчастные! Сопротивляясь закону, они тем самым сознаются в своих преступлениях".
Депутаты со страхом слушали эту гневную речь Сен-Жюста, каждое слово которого падало в напряженной тишине большого зала беспощадно и резко, как нож гильотины.
Участь подсудимых была решена. Декрет, сформулированный накануне Робеспьером, "Об упорядочении прений в революционном трибунале" был принят сразу и безоговорочно. Против не было ни одного голоса.
- Я не сомневался в мудрости великого Конвента, - проговорил довольный Сен-Жюст, перед тем, как покинуть трибуну.

***

- Мой дорогой Камилл, ты всё ещё на что-то надеешься, - горько усмехнулся Эро де Сешель, взглянув на листок бумаги, который Демулен держал в руках.
Они сидели на скамье подсудимых в ожидании начала заседания трибунала. Как и вчера, был полный зал народа. Слышался оживленный гул. Люди собрались сегодня и на улице, стоя перед раскрытыми окнами. Здание трибунала было оцеплено усиленной охраной национальных гвардейцев. Удвоенное их количество присутствовало и в зале суда.
- Что ты спросил, Эро? - Камилл, задумавшийся о чём-то, посмотрел на своего друга.
- Я о твоей защитной речи.
- Ну да, я всё-таки надеюсь, что они вызовут наших свидетелей.

Де Сешель только грустно улыбнулся в ответ и отвернулся в сторону.
- Эй, красавчик Эро! - Дантон толкнул его в бок, - смотри-ка, эта рыжая девчонка просто глаз с тебя не сводит. - Он засмеялся и кивнул в сторону публики, где в первом ряду, как и вчера, опять сидела девушка с пышными рыжими волосами.
Она поймала взгляд Эро и смущенно улыбнулась ему.
- Её зовут Мишель, - ответил Эро. - И она желает нам удачи.
- О... - Дантон хлопнул друга по плечу, - уже познакомились! Когда же ты успел?
- Это не то, о чём ты думаешь, Жорж, - парировал Эро, - просто эта милая девушка успела сказать мне пару слов, когда нас вели в зал. Она действительно, очень переживает за нас.
- Больше за тебя, конечно, - усмехнулся Дантон.

Фабр д'Эглантин, сидевший с краю, выглядел совсем больным и постоянно вытирал пот. Ночью у него был жар, а сейчас он держался из последних сил.
- Фабр совсем плох, - шепнул Камилл Дантону.
- Да-а, - протянул Дантон, - бедняга. Ему сейчас хуже всех.

По залу поднялся оживленный гул. Камилл поднял голову и увидел, как в зал быстрым шагом вошёл Эрман, председатель трибунала. За ним шёл общественный обвинитель Фукье-Тенвиль, а следом - Вадье, член Комитета общественного спасения. Сегодня с утра он привёз Фукье ответ Конвента и кроме того, должен был следить за ходом суда, которое на этот раз должно было пройти гладко.

Незадолго до этого Вадье передал Фукье декрет Конвента "Об упорядочении судебных прений", принятый буквально час назад.
- Теперь вам будет легче, - проговорил он.
Фукье развернул бумагу и пробежал глазами по тексту.
- Наконец-то! - обрадованно сказал он. - Да, это то, что нужно. Теперь они в наших руках.

***

Эрман потряс колокольчиком, призывая публику к тишине.
- Объявляю заседание революционного трибунала открытым! - громко сказал он. - Только что нами получен декрет Конвента "Об упорядочении судебных прений", изданный сегодня.
- Какой ещё декрет, чёрт побери?! - выкрикнул со своего места Дантон.
Он встал и гневно посмотрел на Фукье. - А где наши свидетели?
- Дантон, сядьте, - бросил Эрман. - И слушайте.
Он развернул бумагу и начал читать.
- Итак, Национальный Конвент постановил, чтобы заседание трибунала продолжало следствие по делу заговора Дантона, Демулена, Сешеля и прочих обвиняемых без перерыва.
Чтобы председатель суда употреблял представленные ему законом меры для внушения должного к нему и революционному трибуналу уважения, и для прекращения всякой со стороны обвиняемых попытки к нарушению общественного спокойствия и преграждению правильного течения правосудия.
Определяется, что каждый из обвиняемых в заговоре, который будет сопротивляться или оскорбит народное правосудие, немедленно будет изъят из прений.
- Просто чудесно, - тихо сказал Эро. - Нашли способ заставить нас замолчать.
- Какая подлость! - воскликнул Камилл, не удержавшись. - Точнее, нам просто затыкают рот!

- Демулен, замолчите, - Фукье посмотрел на него своим тёмным, немигающим взглядом, - или сейчас декрет будет приведен в действие лично к Вам.
- Ты не дочитал до конца, Фукье! - громко бросил Дантон. -  Там же должно быть и другое. Ответ на наше требование о свидетелях. Кстати, где они?
- Да, да! - раздались крики в зале, - где их свидетели?!
- Тише! - Эрман опять зазвенел колокольчиком, - Дантон, требую вас уважительнее обращаться с представителями закона.
- Читай, Фукье, - обратился он к общественному обвинителю.
Фукье кашлянул и развернул ещё одну бумагу.
- Граждане! - громко начал он, - для того, чтобы трибунал мог убедиться, какая опасность угрожает свободе и республике, Конвент переслал нам следующие сведения, полученные Комитетом общественного спасения. В тюрьме "Люксембург" готовился крупный заговор, впоследствий он должен был охватить другие тюрьмы Парижа и революционный трибунал с целью освобождения подсудимых и уничтожения республики.
Вот доказательство! - он потряс в воздухе доносом Лафлота, - некий гражданин Лафлот, содержавшийся в тюрьме "Люксембург" заметил гнусные замыслы заговорщиков и во время сообщил о них Комитету и лично гражданину Робеспьеру. Нет сомнений, что нить заговора тянется отсюда! - он пафосно указал на скамью с подсудимыми.
- Какой ещё заговор? - прорычал Дантон, - тебе мало, Фукье, вчерашних обвинений? Решил навесить нам ещё?
- Замолчите, Дантон! - бросил Эрман.
- Что за сведения Лафлота? Читай!
- Жена Демулена тратила крупные суммы денег на подкуп мелкого люда, - начал читать Фукье, - кроме того, она передала тысячу экю содержавшемуся в "Люксембурге" Артуру Диллону на подкуп стражи Консьержери и с целью вызвать волнение в толпе перед зданием революционного трибунала.

- Чудовища! - закричал Камилл, вскочив со своего места, - им мало убить меня, они хотят казнить и мою жену!
Он обернулся в сторону народа, в его глазах стояли слёзы.
- Моя жена невиновна! А они хотят убить её! Это издевательство над правосудием! Если оно опустилось до такого...
Он сел и закрыл лицо руками.

Остальные подсудимые сидели, совершенно пораженные.
Даже де Сешель, всегда казавшийся спокойным, взволнованно встал со своего места.
- Что же вы делаете! - бросил он в лицо Фукье. - Подлецы!
- Так, - протянул Фукье, - за оскорбление правосудия обвиняемый Сешель удаляется из зала суда.
- Уведите его! - бросил он гвардейцам.
- Не трогайте меня, - спокойно сказал Эро. - Я буду только рад уйти сам, потому что не могу более присутствовать при этом фарсе.
Он повернулся и пошёл к выходу в сопровождении двух гвардейцев.

- Это не судьи, это мясники! - воскликнул Филиппо.

В зале поднялся сильный шум.
- Это не суд, а бойня! - выкрикнул кто-то с галерки.

Открылась дверь, и в зал вошли ещё несколько гвардейцев, которые решительно направились к скамье с подсудимыми.
- Вам не терпится всех нас вышвырнуть отсюда, да, Фукье? - Дантон вскочил со своего места. - Бесстыжие судьи, пляшущие под дудку Робеспьера и его Комитета!
Только передай ему, что всё это не останется безнаказанным. Он последует за мной. Я утащу его вместе с собой в могилу! И история рассудит, кто был прав. Она и потомки, а не вы - жалкие продажные судьи!
- Та-ак, - протянул Эрман, - за оскорбление народного правосудия обвиняемый Дантон изымается из прений. Уведите его! - бросил он гвардейцам.
- Палачи! - закричал Камилл. Он смял свою защитную речь и бросил комок в голову Фукье-Тенвилю.
- Демулена тоже увести! - мгновенно отреагировал Эрман.
Гвардейцы направились и к нему.
- Я никуда отсюда не уйду! - воскликнул Камилл, уцепившись за скамью. - Народ, не оставляй нас! Посмотри, как убивают твоих лучших защитников!

Двое гвардейцев с трудом оторвали его от скамьи и потащили к выходу.
Дантон уже тоже был выведен из зала.

- Я сам прошу, чтобы меня изъяли из прений, - проговорил Фабр д'Эглантин, приподнимаясь со своего места.
- Отлично, - проговорил Эрман, - уведите его.
- И остальных подсудимых тоже, - добавил он. - Они все оскорбляли народное правосудие, так или иначе. Отведите их обратно в Консьержери.
- А мы здесь что же, были для проформы? - воскликнул побледневший Лакруа, - я, Филиппо, Вестерман. Вы нас даже не допросите?!
Невзирая на его бурное возмущение, его также оторвали от скамьи и потащили к выходу.

Народ взволнованно зашумел. Несколько парней поднялись со своих мест и подбежали к столу, за которым сидели судьи.
- Освободите подсудимых! - крикнул один из них.
- Анрио! - громко обратился Эрман к стоявшему у двери начальнику национальной гвардии, - прикажи своим ребятам очистить зал!

Вскоре все подсудимые, а также почти вся публика были удалены из трибунала, и в зале на несколько минут воцарилось мрачное молчание...

Сильно побледневший Фукье переглянулся с не менее бледным Эрманом, который вытирал пот со лба.
Присяжные также молчали, как-будто потрясенные произошедшей сценой.

Наконец, Фукье, собравшись, обратился к присяжным. Последние объявили именно то, что от них и требовалось - они имеют достаточное понятие о деле.
Эрман сделал вывод из прений, и присяжные удалились для совещаний. Вернувшись через некоторое время, они объявили своё решение - все обвиняемые были признаны виновными. Трибунал приговорил их к смерти. Это решение было оглашено Эрманом в пустом зале.
- Вследствие усиленного сопротивления обвиняемых правосудию, решение суда будет объявлено им в тюрьме Консьержери через секретаря трибунала, - проговорил он. - Приговор будет приведен в исполнение завтра, 16-го жерминаля на площади Революции. На этом заседание революционного трибунала объявляю закрытым.

/Продолжение следует/