приехали, айда в приемный покой.
Геннадий и Степан быстро вышли из машины и направились за Петром и Виктором в приемный покой. Их встретила приятная сестренка в белом халате.
- Откуда вы, ребята?
- Из Киева.
- Как там наша столица, еще стоит? - С улыбкой спросила она, подавая ребятам одежду.
- Куда она денется.
- Пойдемте за мной. - Позвала она их.
Они пошли по кабинетам, сдали необходимые анализы. У Геннадия взяли анализы для тщательного исследования. Виктор с Петром вошли к тамошним партнерам. Виктор обратился к одному из них. Это был высокий, чисто выбритый представитель другой нации. Разговаривали на немецком языке, но знали и русский язык не хуже русских.
- Иоганн, можно поинтересоваться нашим счетом?
- Да, без проблем. - С некоторым акцентом ответил тот, доставая какие-то бумаги. Виктор начал просматривать их. В их кабинет вошел человек в белом халате, в очках.
- Иоганн, как дела, доноров привезли? У нас девушка на грани, времени нет. Ее мотор совсем не хочет работать. У нее часов 5 или 6, не больше. Ее родители нервничают. Тебе известно, сколько они проплатили. - На чистом русском языке спросил он.
- Да, известно. Уже приехали. Анализы должны уже быть готовы.
- Тогда я пойду, будем ее готовить к пересадке. Я надеюсь там, в Киеве исследования сделали тщательно.
- Да, конечно, готовьте, все будет окей.
- Надеюсь на это. - И врач вышел.
- Слушай, Иоганн, неужели ребятам и пообедать не дадут?
- Витя, ты что, с ума сошел, перед операцией обедать. Ну, ты даешь. Ты слышал, девушка одной ногой в могиле.
- А вам не жалко других, здоровых. Ведь они тоже хотят жить.
- Витя, что это за базар? Кто заплатит за их жизнь? Может кто из ваших президентов? Кому они там нужны. Они не нужны ни родителям, ни Родине, их все бросили. Разве им лучше жить на свалках, среди грязи, крыс. Они родились, чтобы сделать других счастливыми. А вообще Витя, мне не нравятся такие вопросы. Я должен сообщить об этих разговорах шефу. Нам не нужны неожиданности. Заказ нужно выполнять быстрее.
- Ладно, не заводись, мы будем стараться, а вы сообщайте срочность.
- У нас всегда очень срочно. И это зависит не от нас, а от состояния пациента. Пойдем, посмотрим на ребят, как там они. Можешь осмотреть машину для твоего шефа, а мы покрасим в цвет, который просил шеф. За неделю можно забирать.
- Пошли. А машина для моего шефа, пусть сам за ней и приезжает, у меня работы хватает.
Они зашли в здание больницы. Виктор волновался за Геннадия. Степан уже прошел всех врачей, и ждал выводов. Геннадий был еще у врачей. Но его исследования будут готовы через несколько дней, как сказал ему Иоганн. Виктор немного успокоился, но вдруг по каким-то параметрам Степан не подойдет, то никто не будет смотреть на анализы Геннадия. Врачи всегда найдут, что сказать родителям девушки, виновных найдут. Но Виктору такого случая не хотелось. И, кроме того, будут неприятности у шефа, и у него также. Минут через 10 вышел Геннадий. Ребята начали делиться своими впечатлениями о больнице, как здесь красиво, все блестит, люди вежливые, приветливые. Из кабинета вышел врач.
- Ну что, парень, - обратился он к Степану, - с тобой нужно еще немножко поработать. А этого парня можно забирать домой, пока.
- А я что, не подхожу. - Со слезами на глазах спросил Геннадий.
- Ничего, не переживай, придет и твой черед. - Ответил врач.
Он взял Степана за плечи и повел его на второй этаж. Геннадий пошел за ними, провел Степана к какому-то кабинету, но дальше его не пустили, сказали, что здесь спецотделение. У дверей стояла охрана. Ребята попрощались. У Степана в глазах появилась тоска. Он посмотрел с грустью на Геннадия.
- Привет ребятам, не поминайте лихом. - Почему-то напоследок сказал он.
- Прощай, Степан.
Геннадий вернулся к Виктору. Иоганн разговаривал с Виктором. Увидев Геннадия, он пожал Виктору руку, передал какие-то бумаги.
- Ну что, Витя, можете собираться с Геной и ехать домой. Результаты комиссии мы вам сообщим. Кстати давайте на обед, перед дорогой вам нужно хорошенько поесть, а то скажете, что здесь вас и не покормили.
- Витя, можно я подожду Степана - спросил Геннадий.
- Нет, Гена, нельзя. Мы с тобой погуляем по городу. Когда ты здесь будешь неизвестно. А вечерним поездом домой.
- Так что, я не подхожу к ансамблю? Никто не спрашивал меня, что я умею. Только о моем здоровье. Лучше бы я соврал.
- Гена, не волнуйся, будет у тебя свой ансамбль. А здесь без тебя обойдутся. Но, Гена, не забывай о том, что мы придумали о болезни. Я повторяю, Гена, это вопрос жизни или ... Пошли, поедим, дорога у нас длинная.
- Пошли.
Геннадий был немного смущен таким ответом Виктора. Что за страхи такие, почему никому нельзя говорить, чем он болел, не болел. И почему именно болел, ведь он этого не помнит. Они пошли в столовую. Они прошли по территории больницы. Здесь был бассейн с рыбками, розарий, фруктовые деревья. Дорожки ухоженные, чистенькие. Столовая была, как и вся больница, очень чистая, аккуратная, столики на 4- х человек. Можно почти все то, что тебе захочется с того меню, что было на столе. Если того блюда, что вы заказали нет в этот момент, его срочно приготовят. Так и произошло. Они заказали себе обед, но его пришлось подождать. Очень скоро им подали обед, который они заказали. Виктор заказал выпивку - бутылку водки, которую выпил почти залпом, настроение у него было не очень радостное. Покончив с обедом, они вышли из столовой. Присели на лавочке. Прошло уже часа два, с тех пор как Степан ушел с врачом. Геннадий запросился в туалет.
- Давай беги, видел там, на первом этаже, налево от лестницы.
- Видел. Я скоро.
Геннадий побежал к корпусу, в котором ребята сдавали анализы. Гена побежал на второй этаж, к тому залу, куда завели Степана. Он уже подходил к кабинету, где стояла охрана, как оттуда выехала каталка. На каталке лежал покойник, покрытый простыней. Вдруг, из-под простыни открылась рука покойника. Геннадий, от неожиданности чуть не упал. На руке покойника была знакомая татуировка Степана. Геннадий стоял, как вкопанный, он не мог пошевелиться. Руки, ноги будто онемели и совсем не слушали своего хозяина. Геннадий понял, для чего их привезли в эту больницу. Недавно здоровый, жизнерадостный Степан сейчас лежал на каталке. Видно из него вытащили какой-то орган, остаток собакам, или на котлеты, которые они с Виктором только ели в столовой. Вот как оканчиваются надежды наших ребят - бомжей, вот какое счастье ожидает всех наших ребят за бугром. А он так хотел жить. Геннадию стало плохо, он побежал в туалет. Его стошнило. Что делать, сказать Виктору? А если он знал, для чего привез их сюда, если он с ними заодно? В таком случае мне конец. Нет, никто не должен знать, что я знаю эту тайну. Вспомнил Виктора, который спас ему жизнь этой болезнью. Получается, Виктор не хотел, чтобы Геннадия разодрали как Степана. Но даже Виктор не должен знать о том, что я видел. Надо держать себя в руках, делать вид, будто ничего не произошло. Доедем домой - будет видно, что делать дальше. Успокоившись, но печальный он вышел из корпуса во двор.
- Гена, что с тобой? Где ты пропал? На тебе лица нет.
- Немножко стошнило, видимо слишком налопался.
- Да, здесь кормят как на убой.
Геннадий вспомнил руку Степана, и ему вновь стало плохо.
- Гена, Гена, и ты что. Что с тобой? Неужели не пошла тебе еда зарубежная. Видимо жирная очень.
- Наверное. Поехали отсюда поскорее. Не могу я здесь.
- Ладно, поехали.
Они пошли к машине, которую им выделили. Водитель был уже наготове. Геннадий был все время молчалив.
- Гена, не вешай нос, жизнь прекрасна, надо радоваться жизни. Завтра будем дома, встретишься с Юрием, пойдете в ресторан, попой там. Вообще тебе надо учиться пению, Гена. Чтобы стать певцом, иметь свою группу, ансамбль нужно учиться. Ничего Гена, обязательно пойдешь учиться, и будет у тебя свой ансамбль. А за то, что тебя здесь не оставили, не волнуйся. Все что делается, все к лучшему.
- Спасибо Виктор Алексеевич.
- Сейчас пойдем по городу побродим, когда еще удастся здесь побывать, купим для Юрия подарок, тебе что-то. Слышишь, Гена? Не нравится мне твое настроение.
Виктор не догадывался, почему у Геннадия такое настроение, поэтому он пытался поднять настроение у Геннадия. Они приехали в город, распрощались с водителем и пошли в город. Город поражал своей чистотой, отношениями между людьми, даже в тесноте - люди ведут себя вежливо, нигде не слышно ссор. Они прошлись по разным магазинам, купили кое-что для Юрия, Геннадию - часы и губную гармонь. Гена взял ее, поиграл немного и положил в чемодан. Играть настроения не было. Все попытки Виктора были напрасными. Так они погуляли до отхода поезда. Зашли в свое купе на двоих. Пока они устраивались, поезд отошел от вокзала. Набирая скорость, поезд направлялся к их родине. Но для Геннадия это была родина не с большой буквы, и он это чувствовал. Чувствовал доминирование среди людей жажды «пищи», любой ценой вырвать кусок изо рта ближнего. Ради пищи, человек продаст и мать родную. А о какой родине вспоминают депутаты, выступая по телевидению перед выборами. О заботе, о детях вспоминают еще реже. Родиной руководили люди, для которых дети сироты это сырье для наживы, или связанные с такими детоторговцами. Все эти мысли роились в голове Геннадия, и не давали ему покоя. Виктор позвонил домой - Юрию, спросил как дела, как в школе, как настроение. У Юрия настроение ощущалось также невеселое. Но, когда Виктор сказал, что он не один, а вместе с Геннадием, Юрий обрадовался. Виктор передал трубку Геннадию. Генка также обрадовался возможности пообщаться с другом, но все равно был сдержанным. Он понимал, что любое неосторожное слово может стать последним в его жизни.
- Привет Юра. Завтра встретимся. Мне кажется у тебя настроение не очень веселое. Не вешай нос, все будет хорошо. Завтра в ресторан. Виктор Алексеевич сказал, что у меня завтра выходной, на переход не пойду, и мы сможем с тобой пообщаться. Как тебе такое предложение? Дома расскажу о своих похождениях, а рассказать есть о чем. Все, до встречи.
- Гена, ты вновь кислый чего-то. Что произошло? Не нравишься ты мне. Давай спать. Чай будешь?
- Мне все равно. Пусть будет чай.
Геннадий вспомнил Степана, и то, что он едет домой ненадолго. Скоро может прийти его очередь, если анализы совпадут с больным клиентом.
Виктор принес чай. Молча, выпили по стакану.
- Ладно, Гена. Я вижу с тобой сейчас разговаривать пустая затея. Но я надеюсь, что позже ты и Юра мне все расскажете, в чем дело. Я тебе, Гена, уже сказал, что у меня по отношению к тебе свои планы, у тебя должен быть ансамбль. Понимаешь? Ансамбль, свой, наш ансамбль. И ты будешь в нем главным вокалистом, главным героем. Но о моих планах, пока, никто не должен знать. Ты должен слушать меня без колебаний и недоверия. Если я что-то скажу тебе сделать, чтобы без всяких колебаний и лишних вопросов. Иначе не только ничего не выгорит, а наоборот все сгорит, и мы с тобой в первую очередь. И не на словах, а на деле. Понял?
- Я понимаю, Виктор Алексеевич, но как-то мне обидно ведь Степан не умеет, ни петь, ни танцевать, а его взяли в ансамбль, а меня нет.
- Я тебе уже говорил Гена, все что делается, все к лучшему. Поэтому давай остановимся на этом и будем спать сегодня. Ладно?
- Ладно. Я попробую заснуть. Столько впечатлений за день.
- Ничего, успокойся, все будет
