Любовные игры ковбоев

     
         
       Техасский ковбой Джонни и тамошняя же свинарка Мэри, как только достигли репродуктивного возраста, сыграли свадьбу и завели свою ферму.

       Перегоняя стадо на свежий луг или поощряющее пощелкивая кнутом на водопое,  Джонни сдвигал на лоб широкополую шляпу стетсон и смущенно наблюдал, как  неутомимо и непринужденно восьмицентнеровый бык Билли кроет грациозных молочных буренок.

    Мэри тем временем  почесывала между ушей  трехсоткилограммового хряка Роджера и  радостно возбуждалась, наблюдая бесконечные спаривания: «вкручивание» и «ввинчивание» молодыми самцами в тела юных хрюшек своих,  быстрых, но бесполезных, ввиду поголовной кастрации, «орудий».

     Вечерами Джонни и Мэри  встречались и предавались безудержному сексу. Они были счастливы в каждодневном труде и безоглядной любви, но недолго – пошли дети.

      Дети – цветы жизни и помеха супружескому сексу. Младенцами орали и отвлекали, от подрастающих приходилось таиться  в   маленьком домике. Супруги напряглись и построили большой дом, но дети еще подросли, и все осталось по-прежнему: тайком, в темноте, под одеялом, молча и быстро. Жизнь под напором однообразия и рутины радовала все меньше и реже.

     Америка богатая страна, и в доме ковбоя Джонни и свинарки Мэри было четыре  компьютера — по числу членов семьи, -- перед ними и «пропадали» вечерами супруги, погрузившись в социальные сети;  и, проводив выросших детей в сельскохозяйственный колледж, поначалу даже не поняли,  что получили после двадцати лет мучений в  полное распоряжение дом  и доступ к свободному сексу.

     Увы,  как цепной пес, оказавшись на воле,  скоро теряет к ней интерес, так и Джонни с Мэри, хотя и знали, что никто  не застанет и не услышит, в первый вечер «отработали»  привычно тихо и быстро.
-- Мэри, --  утром Джонни сосредоточенно поковырял вилкой яичницу-глазунью, осмотрел слой кабачковой икры на булочке и откусил сразу половину, --  мы еще не осознали и не ощутили, но к нам уже пришла свобода.
-- Я понимаю, да, -- краснея, пролепетала Мэри и осторожно прикусила краешек сардельки.

        Но раскрепоститься не удалось ни во второй вечер, ни в третий, и  Мэри, простая и по деревенски искренняя душа, поделилась бедой с подругой по «Одноклассникам».

   Джорджия, пышнотелая работница Техасской культуры, куратор групп поддержки, заводила и тамада всех и всяческих мероприятий,  семейного стажа не имела вовсе, но о сексе знала все и охотно поделилась  опытом.

-- Смолоду секс не нуждается в дополнительной стимуляции: есть два молодых человека, которым хочется перепихнуться – этого достаточно. В вашем возрасте ролевые игры – путь к сексуальному наслаждению. Медсестра и пациент, переводится «терпеливый», вот и пусть терпит негодяй, -- злобно оскалилась, видимо, что-то припомнив, Джорджия. – Сантехник и горничная.

-- Джонни и кран-то ввернуть не умеет, -- стыдливо призналась Мэри.
-- Кран – это художественный образ, -- пояснила бедовая подруга, -- вкручивать нужно другое… и поглубже.  Учитель и ученица, принцесса и рыцарь…
-- Ну, не принцесса я, -- самокритично повинилась Мэри.  --  А вот учиться мне нравилось.
-- Когда девушке под сорок, и она впервые остается дома с мужем наедине, -- это стресс, -- одобрительно резюмировала по скайпу Джорджия. – Напиши диктант с ошибками, и пусть тебя учитель достойно накажет.

      Семена упали в хорошую почву. С губ Мэри не сходила мечтательная улыбка: вспоминала радостно школьные годы.  Быстренько обиходила свинюшек, ласково хлопнула по заду хряка Роджера  и отправилась готовиться.

        Перерыв шкаф, нашла платье, напоминающее школьную форму, и белоснежный  фартук дочери (пришлось нарастить завязки, чтоб  обхватить талию). Тетрадь «в линию»  приготовила, карандаши  и ручки в стаканчике поставила. Долго выбирала текст диктанта, попадались все с географической тематикой: Красноярские столбы, статуи острова Пасхи, Колосс Родосский,  Эйфелева башня. Выбрала «Путешествие к Большому Каньону», подумала и сменила на «Загадки Соломоновой пещеры».

    Ковбой  Джонни, возбужденно подхихикивал и  громко щелкал кнутом,  собирая в загон стадо. Повод к веселью подала «пришедшая в охоту» молодая телуха. Старина Билли «завелся с пол оборота». После пятого раза смышленая телочка прилегла на бочок, лукаво следя фиолетовым взглядом за «охальником и насильником»;  а Билли, качаясь массивной тушей,  безуспешно и долго пристраивался, пока не свалился на колени.
-- Не те мы, Билли, не те, -- вслух посочувствовал Джонни, -- а ведь были орланами.

   Мэри,  совершенно разрумянившись,  мостила среди черных волнистых волос громадный белый бант, и Джонни, восхищенно присвистнув, подвинул большим пальцем правой руки шляпу-стетсон на затылок и, путаясь в шпорах, стянул и отбросил в угол прихожей ковбойские штаны вместе с ковбойскими сапогами.

-- Учитель – это строгий взгляд и безупречный внешний вид, --  не терпящим возражений тоном объяснила Мэри и достала из шкафа свадебный костюм, который  Джонни только однажды и надевал. – А вот текст. Прочитываешь предложение три раза, а я слушаю, пишу, проверяю. Все должно быть по правилам.

-- «Соломонову пещеру по праву называют восьмым чудом света», -- отвыкший от чтения по книге Джонни с трудом выговаривал слова и не мог оторвать глаз от супруги.

   Мэри сидела, выпрямив спину, -- «держала осанку» -- и, часто облизывая кончиком языка полные розовые губы, старательно записывала предложение. Ее груди плотно натягивали форменное синее платье, что еще подчеркивал белый передник, и не касались стола. Джонни потянулся посмотреть на них через плечо супруги.

-- Ты загораживаешь свет, --  строго сказала Мэри, и Джонни, смутившись, торопливо  отступил назад.
-- «Немало смельчаков сгинули без следа, пытаясь разгадать тайну бесконечно длинного тоннеля», --  «учитель», ступая «на цыпочках», обошел Мэри с другой стороны. –- «Красная строка» должна начинаться на пару миллиметров дальше. – Джонни протянул руку и показал пальцем, одновременно попытавшись коснуться ладонью груди.

-- Не отвлекай, -- Мэри отклонилась. --  Это не считается ошибкой.
-- «Блестящие от влаги стены пещеры плавно опускались вглубь двуглавой горы», -- не в силах справиться с возбуждением, Джонни пританцовывал на месте.  

    Прошел вперед,  присел на стул перед «ученицей» и сразу, утробно подвывая, вскочил.  Никогда он не присматривался внимательно к ногам жены: круглым матовым чашечкам колен и  молочным бедрам,  загадочно прикрытым падающей от фартучка тенью. Старательно глядя на  люстру, прокрался к двери:
-- «Загадки  Соломоновой пещеры еще ждут своего исследователя».

    Мэри  аккуратно поставила точку, полюбовалась красиво оформленным текстом, встала и сладко потянулась, разом обрисовав  плавные мягкие формы отлично сохранившейся фигуры, высокую грудь и на  десять  дюймов (дюйм – мера длины, двадцать пять мм. Прим. Авт.) открывшиеся бедра.

-- Можешь не проверять, --  ликующе объявила Мери, -- ни одной ошибочки. Я спать. Завтра рано в школу.
-- А… А секс? – неестественно скорчившись в дверях, Джонни старательно скрывал свои возбужденные шесть дюймов.

-- Только учителя-педофила мне не хватало. Я же восьмиклассница, – благоразумно разъяснила Мэри и, сонно позевывая, отправилась в спальню.
-- Мать твою! – на чистом американском языке выругался  Джонни и вышел во двор, покурить сигарету Мальборо и  остыть под звездным Техасским небом.

-- А задумка не плохая, -- посмеиваясь, рассудил Джонни. --  Нужно поиграть в больного и медсестру: белый халатик на голое тело. – Джонни часто задышал и сглотнул слюну, но от следующей мысли вздрогнул, прикрыл рукой пах и выбросил сигарету. – Не дай Бог, Мэри возьмется вырезать аппендикс, о котором знает только, что это «бесполезный слепой червеобразный отросток».