Аннетта сидела на берегу моря, закутавшись в шаль, как заворожённая смотрела вдаль. Морская гладь под лучами полуденного солнца искрилась как голубой бриллиант. Волны, крадучись, набегали на берег и с тихим шорохом отступали обратно.
Она очень любила эту небольшую, но уютную виллу, расположенную вдали от шумных кварталов на отлогом берегу в тени огромной скалы, и своей белизной в окружении зелени похожую на лёгкую яхту, готовую к отплытию.
Прожив последние два года практически в полном одиночестве, отдохнула душой от всей грязи, в которую закинула жизнь.
Память услужливо вернула мысли в прошлое.
Свадьба! Как утомительны были эти дни! Бесконечные примерки платьев и костюмов, беготня по магазинам, назойливые восторги матери по поводу жениха, венчание, торжественный обед, елейные поздравления, охи-ахи, шепоток за спиной - обессилили донельзя. Никто не заметил, и сама не могла вспомнить, как получилось, но под шумок она напилась до бессознательного состояния. Она смутно представляла, что значит первая брачная ночь, хотя в пансионе с подружками тайно обсуждали, как это происходит. Но что могли знать девочки, находящиеся под неусыпным контролем монахинь?
В сущности, Аннет и оглянуться не успела, как стала невестой того, на которого наткнулась — в буквальном смысле слова — в тот день, первый день свободы. Андре очаровал с первого мгновения: изысканно одетый, чисто выбритый, так приятно пахнущий и такой любезный, такой милый. Не влюбиться было невозможно. Ухаживания длились недолго, последовало предложение, которое больше всех восхитило её мать — мадам Жозефину Бриссак. Уж она знала толк в мужчинах.
Утром Аннетт проснулась в супружеской постели в полном одиночестве с головной болью , не понимая, а что с ней, собственно, произошло. Несколько глотков кисло-сладкого лимонада несколько приободрили. Встала, вышла на террасу. Внизу прислуга расставляла и накрывала столы. Припомнила, что свадебное торжество будет продолжено здесь, на вилле Андре.
Поодаль в бассейне плавал мужчина. Это Андре, её муж? Даже щеки загорелись. Он вылез из воды и предстал перед Аннетт во всей полуобнажённой красоте. Капли воды сверкали на его торсе, на мокрых волосах. Плавки подчеркнули мужское достоинство. Смущение смешалось с восхищением. Какое-то странное чувство охватило всё существо, сердце забилось часто-часто. Андре увидел жену и помахал ей рукой. Накинув халат, направился к дому, легко взбежал по боковой лестнице. Она ждала с непонятным трепетом и неосознанным желанием, без тени страха. Его карие глаза светились странным блеском. Муж приник к её губам таким нежным поцелуем, что мир исчез. Отнёс на руках в постель, помог снять рубашку, лёг рядом и покрыл лёгкими поцелуями девичье тело.
Странно, но в тот миг Аннетта не испытывала ни малейшего стыда, наоборот, прикосновения рук и губ мужа были настолько приятными, что откуда-то изнутри всё существо охватывала истома. Даже лёгкая боль не помешала испытать неведомое блаженство. Они отдыхали, обнявшись, муж нашёптывал на ушко нежные слова, отчего было слегка щекотно, а девушка думала о том, что это всё и называется — стать женщиной. А чего она, глупенькая, бояласьсь? Это же так приятно.
Снаружи послышался шум машин, смех и разговоры. Пришлось встать. Андре помог жене привести себя в порядок, даже причесал, это действо заняло немало времени, так как сопровождалось бесконечными страстными поцелуями, в пору было вновь в постель... Но гости прибыли. И снова поздравления, аплодисменты, шепотки и смешки. Правда, гостей больше всего привлекали накрытые на лужайке столы.
Мать, нежно обняв молодую за талию, спросила на ушко:
- Ну как муженёк? Хорош в постели? Многие хвалили, цени своё счастье!
От этих слов и масленого взгляда передёрнуло, забытая скрытая неприязнь вспыхнула искрой, но муж, как будто почувствовав, подхватил под руку и повёл к гостям.
Так началась мирная семейная жизнь. Свадебное путешествие в Рим и Венецию, уютное гнёздышко в Париже, визиты и приёмы, театры, музеи... И познание любви. Мать была права: Андре был не только мужем и хозяином, но и умелым любовником — с ним постигала науку страсти. Три года пролетели как мгновение, но её огорчала, что не наступает беременность. Чего-чего, а в пансионе утверждали, что в браке самое главное рождение детей. Аннетта аккуратно посещала врача, дабы убедиться, что всё в порядке. Старый врач только посмеивался над её тревогой, объясняя, что, вероятно, не наступило время, организм не готов. И, когда а один из осенних дней выяснилось, что зачала, пришла в такой восторг, что, не раздумывая, вылетела в Париж. Тихо, задыхаясь от волнения и нетерпения, поднялась наверх. На кресле сброшенная одежда мужа — он в ванной. То, что она увидела, ввергло в шок: Андре, обнажённый, весь в каплях воды сидит на кушетке, а перед ним на коленях её мать!
Дикий вопль , и Аннет на улице, под дождём. Как добралась до квартиры отца — неизвестно. Дальше: лихорадка, потеря ребёнка, долгие дни в забытьи. Вновь и вновь в памяти возникало давнее детское видение: непонятные крики, разбудившие среди ночи и обнажённая мать в объятиях незнакомого мужчины. Нет, тогда она и не поняла, что это было, но нервный срыв отправил её сначала в клинику, а затем надолго — в пансион.
С трудом вернулась к жизни. Заледенела. Ни мать, ни Андре видеть не желала. Развод, только развод! Отец, сам переживший подобное, не допустил. И уже два года Аннетт прожила в уединении в этой прекрасной вилле, подаренной мужем. Все мольбы о прощении и слова оправдания отвергались немедля. Она вычеркнула из жизни воспоминания о матери, старалась забыть об Андре.
Непонятно, с чего потянуло на воспоминания. То ли способствовал быстро забытый, но приятный сон, то ли ясный тёплый день навеял негу, то ли безмятежность моря принесла умиротворение. Лёгкие шаги, юная горничная Люси:
- Мадам! Приехал месье Андре! Просит принять. Что ответить?
Андре? Он посмел? Мысли заметались в голове. Что ответить? На что решиться? Принять или нет? Но интересно: зачем прибыл? А вдруг запросит развод? Ну нет, этого она не позволит. Сердце замерло.
- Хорошо, я приму его, путь подождёт И приготовь что-нибудь прохладительное — жарко!
Встала, поправила одежду, пригладила волосы и медленно пошла к дому, хотя вдруг захотелось побежать как в детстве — сломя голову. Но сдержалась: неясно с какими намерениями явился ...этот.
Он стоял в лучах солнечного света неподвижно, как статуя. На лице застыл вопрос. Откуда-то изнутри поднималось неосознанное чувство. Андре! Такой близкий, родной, и любимый! Пошла к нему навстречу с таким трепетом и сиянием глаз, что с его лица спало напряжение. Шаг и … растворилась в его объятиях. Андре подхватил её на руки и, продолжая целовать, понёс наверх. Люси с подносом в руках застыла в недоумении.
Утомлённая Аннетта заснула в объятиях мужа, а он и заснуть не мог. Какое счастье: Нетта простила его невольный грех и снова принадлежит ему! Невольно вспомнился тот летний день, когда озорная девчонка со смехом натолкнулась на него. Довольно было мига, чтоб заглянуть в бездонные глаза и влюбиться бесповоротно. То, что именно это невинное дитя должно стать его женой, сомнению не подвергалось. Легкую досаду принёс факт, что матерью этой феи была мадам де Бриссак, скандально известная своими похождениями мадам Фифи. Но ничто не могло его остановить. Андре, многоопытный мужчина в возрасте Христа, познавший все секреты любви, лелеял свою жёнушку, как неведомый экзотический цветок, исподволь учил её любовным утехам, не допуская и мысли, что она может принадлежать кому-то другому.
А потом случилось это нелепое событие. Он и сам не понял, каким образом эта мадам Фифи оказалась поздним вечером в его доме, да ещё посмела вторгнуться в ванную с любовными мольбами. Он и опомниться не успел. Жалобный крик, испуганные глаза раненной лани и сломанная жизнь. И эти же глаза, наполненные дикой ненавистью, и злые слова: развод, только развод. Спасла только помощь отца, успокоившая эту стихию. И долгие дни разлуки с любимой.
И вот она рядом с ним, в их супружеской постели, разделившая его страсть, как и раньше. О! Только бы подольше бы спала, продлить эти мгновения счастья! Шевельнулась, проснулась, потянулась по-кошачьи, заглянула в глаза. И тихо:
Андре, любимый! Как долго я тебя ждала!
Он вспомнил все ласки, которые так возбуждали её раньше. Лёгкие, почти невесомые, прикосновения рук и поцелуи в шейку, в сосочки маленьких грудок,в животик и ниже-ниже, отчего Нетти как в трансе изгибалась всем телом, и тихо стонала, а он впитывал в себя её любовь и страсть. Сладостные объятия, медленные и спокойные движения в стремлении не только слиться телами, но и душами, почти неслышные стоны наслаждения...
И тихий выдох, ознаменовавший завершение священнодействия!
Опечатки вкрались в эти предложения:
"Странно, но в тот миг Аннетта не испытывала ни малейшего стыда, наоборот, прикосновения рук и губ мужа были настолько приятными, сто откуда-то изнутри всё существо охватывала истома."
"Все мольюы о прощении и слова оправдания отвергались немнедля."
"И вот она рядом с ним, в их супружеской постели, разделившая его страсть, ка и раньше. "