Елдым-Бобо

плотины на реке, рыба ушла вся, и только ленивые раки укоризненно шевелили усами.

По ночам стали приходить к селению невиданные до той поры огромные, с доброго сайгака, шакалы и выли страшно. Многие слышали над степью свист, от которого в жилах стыла кровь, и догадывались: то Злой суслик насмехается над жителями Елдым-Бобо и готовится утащить их в свою холодную нору. Закрома оставались пустыми, гороху почти не запасли, потому что все собирали и сушили черемуху. Никто не запускал в ту осень и летучих посланий в Басык-Гурею, а потому иные ожидали, что Создатель обидится и окончательно отвернется от своих детей. Никто не кормил Вождя и Жреца, землянку, где были узники, было некому охранять, и бывшие правители то уходили в свои пустые землянки, то возвращались в узилище. Все так же горел сухой камыш под Аппаратом и, наконец, случилось страшное: молодой охотник из крайне землянки явился к жене на четвереньках, а та отходила благоверного глиняным горшком, от чего у несчастного отнялся не только язык, но и неуказующий перст.

Наконец, состоялся новый сход, на который явились жители безо всякой надежды, понурые и безразличные. И так бы ничем добрым дело не кончилось, но выручила все та же Чувылиха: пришла последней, а в руках ее были осколки чаш от Аппарата.

«Вот!», - сказала она, бросая осколки на землю. «А больше таких и нету! Хоть рвите меня на части, хоть ведите в Прощальный овраг!» И признали жители Елдым-Бобо правоту старой бабки, и сказали ей: «Бабушка Чувылиха, раз уж ты так мудра, то научи нас, неразумных, как нам быть: выбирать ли вождя пожизненно, как и заповедал нам праотец Садам, или на время, чтобы не зазнавался, а у нас была надежда избавться от безумца, коли выйдет ошибка?»
И сказала им старая Чувылиха: «Жить нужно по заветам, выбирая вождя пожизненно, но при этом на определенный срок. А для выборов нужно вырыть в особой землянке две избирательных ямы, в каждой по столбу. Пусть одна избирательная яма зовется Урной справедливости, а другая – Урной надежды. И в урну справедливости посадим кандидата, привязав его к столбу. Тогда пусть каждый житель Елдым-Бобо войдет в Избирательную землянку и там, в одиночестве и поразмыслив, неузнаваемый высыплет в одну из ям горшок белой глины из Прощального оврага. Жителей у нас две дюжины дюжин, и коли из каждых троих двое опростают горшки в Урну справедливости, то получится, что у избираемого срок кончился прямо на выборах. А коли он любезен нашему сердцу, то доживет до следующего срока в радениях и заботах, потому что иначе выборов ему не пережить.»

«Ну, а коли найдется такой злодей, что захочет два горшка высыпать?» - спросил кто-то.
«А и в том большой беды нет», ответила Чувылиха. Поставим у входа в Избирательную землянку самых уважаемых наблюдателей, кои будут всем, кто вошел в землянку, ставить отметину соком водяного крестоцвета на лбу. Всем ведь ведомо, что смыть эту отметину раньше, чем по прошествии трех дней, нельзя».

И подивились люди мудрости старой женщины, и предложили ей стать вождем. Но отговорилась бабушка тем, что сроду не было вождей из бабьего племени, а в узилище томится законно выбранный властитель и его, коли пожелает, и надобно пригласить к правлению. Так оно и сталось, и – вот чудо! – правил потом Курсак и срок, и два, и до той поры, пока не забрал его к себе Басык-Гурей. И старый Жрец служил долго верой и правдой, а беды, что свалились на народ Елдым-Бобо, развеялись как дым, оставив след свой лишь в преданиях.