Васёк был одержим страстью к богатству, при этом разбогатеть хотелось немедленно в один миг. Но как? Очень высокий — верста коломенская — худой и нескладный, длинные руки с корявыми кистями, с бледным лицом — парень был как иллюстрация в книге ужасов. Только необыкновенно ярко-голубые глаза могли привлечь внимание.
Родился по случаю. Когда-то его мать — Акульку, Акулину привезла в город мачеха и устроила в услужение в весьма обеспеченную семью. Девчонка считала за счастье такой поворот судьбы: хоть работала с утра до ночи, и платили гроши, но отдельная каморка, кормят, дарят одежонку, хозяйка учит уму-разуму. Однажды на даче была вечеринка, все перепились.
Акулина еле успевала убирать со стола грязную посуду... случилось, что в темном коридоре попалась под руку одному из гостей, который облапил и справил своё удовольствие. Она даже опомниться не успела, даже и не узнала бы насильника, но с детства усвоила, для чего нужна мужику баба. Всё бы ничего, но скоро хозяйка устроила скандал и, не разбираясь что и как, выгнала «гулящую» из дома. Повезло, приветила девчонку одинокая старуха, помогла с работой и мальчонку растить. А уж Акулина согласна была работать кем угодно, лишь бы платили. А своего слабого и хиленького сыночка везде таскала с собой, а с кем оставишь. Так Васёк и рос, держась за мамкину юбку. Одно время мать убиралась в библиотеке, а сына усаживала в уголок и вручала книжки с картинками. Как и когда мальчонка научился читать — неведомо, но книги читал запоем: волшебные сказки про королей и принцев, про колдовство, про богатство и клады, за которыми надо было добираться через моря и леса. Учился плохо, как говорили учителя — не от мира сего. Аттестат выдали, чтобы не портил общую картину. Даже в военкомате признали негодным по причине плоскостопия и массы попутных болячек. И на работу никто не хотел брать: что с него возьмёшь.
Однажды забежал к матери на работу в какой-то институт, забрёл в помещение, где на витринах были выставлены всякие непонятные предметы: то черепки, то разбитые миски, какие то подвески, много чего. Больше всего его поразила то, что посетители внимательно разглядывали всё это и говорили:
Какое богатство! Этому цены нет!Было странно, как можно было ценить эти невзрачные осколки. Но понял одно: это клад. А где клад, там и богатство, много богатства.
А тут ещё две девчушки горячо обсуждали, куда отправиться летом. Одна говорит:
- Надо в Городище! Там так много ценного нашли!
А другая:
- Нет, с Палычем раскапывать Велесов курган. Вот там точно клад и не один!
У парня даже уши загорелись: удача, какая удача! Надо непременно найти Палыча и поехать с ним искать клады.
Решено. Правда, Палыч с сомнением встретил Васька: а что умеет, а выдержит ли — работа сложная да и тонкая, кропотливая. Но за сына стала просить и мать, хоть куда пристроить дитяте.
Сначала парень был озадачен: до клада добраться будет нелегко, раскопать такой холм и почти голыми руками? Но спартанские условия его не пугали, вырос не в барских хоромах. И когда ему удалось найти среди земли и песка какой-то черепок — восторгу не было конца. Да его и похвалили: на осколке то ли блюда, то ли горшка — какие-то письмена.
Вернулся с раскопок загорелым, поправившемся на кашах и вдохновлённым. Так нашлось для него важное дело, и скоро из неуклюжего Васька он превратился в Василька- Василёчка, в Василия и даже в Василия Петровича. Из года в год он неустанно ездил на раскопки — когда успешно, а когда и без результатов. Но это было не столь важно.
В начале лета он возвращался на попутке на раскопки, высадили его почти в чистом поле. Вдруг небо потемнело, нависли тучи, ливень, молнии — дикая гроза. Куда шёл и сам не ведал, но набрёл на старую избу. Промокший насквозь и продрогший столкнулся в избе со старухой. Та только руками всплеснула, но помогла раздеться и уложила на какой-то топчан. И Василий провалился в небытие. То страшный жар высушивал его тело, то он погружался в холод, и била дрожь. Кто-то подносил питье, от чего становилось легче, бросало в сон. Ему виделась чья-то тень, волосы падали на лицо, нежные руки растирали тело. Колдунья, лесная навка? Он уже прощался с жизнью, ибо слабел с каждым часом. Но произошло непостижимое. С ним рядом легла женщина, стала ласкать и целовать, и удержаться от страсти уже не мог. Так продолжалось какое-то время, по ощущению — бесконечно. Любить и ласкать это юное крепкое тело было невыразимо сладко. Но когда он пришёл в себя, в избе была только старуха, скрюченная в три погибели. Сумел встать и в нелепой одежде выйти во двор. А там уже толпа сотрудников, радостных от того, что нашли своего пропавшего руководителя.
Но этот случай не прошёл даром, Василий попал в больницу и долгое время продолжал мучиться от страшных болей в позвоночнике и ногах. Всё, что было, казалось бредом, хотя и забыть те мгновения не удавалось.
Прошло года два, когда Петрович смог снова приступить к любимому делу. Так же на попутке он ехал к лагерю, так же высадили его на распутье... В стороне у края леса стояла старая изба. Вспомнилась гроза, ливень, слабый свет … Ноги сами понесли туда, где он провёл мучительные и сладкие часы. Хотелось понять, что же было тогда? Сон, колдовство, видение?
С замиранием сердца подошёл к калитке, осторожно открыл … и замер. На крылечке сидела юная женщина и кормила ягодами малыша. Светловолосый мальчонка взглянул на пришельца удивлённо ярко-голубыми глазами, а женщина только ахнула, зардевшись от смущения.
Васёк понял: он, наконец, нашёл своё богатство, ценнее которого и на свете не бывает.
Ну, прям расцеловал бы!