Ротвальд Дарвин
Две Извилины
1
Не знаю, поверите вы мне или нет, но в тот праздничный день солнце взошло над Эгальпейской империей строго по расписанию. Кому-то проявление подобного педантизма, да еще в выходной, покажется подозрительным, но большая часть разумных обитателей эгальпейского мира не находит в таких вещах ничего удивительного. Не думайте, что только в вашей реальности кое-что смыслят в небесной механике, что только у вас есть высоколобые мудрецы, подозревающие, что светило лениво огибает планету или, наоборот, та словно очумелая носится вокруг него. Есть, конечно, и другие взгляды на это явление природы. Например, согласно древней гоблинской легенде никто никуда не бежит, ничто нигде не вращается, просто один из Древних Огров ходит по небу с фонарем, проверяя, как поживают милые его сердцу гоблины. Можете сами решать кто в данном случае прав, я не из тех, кто навязывает другим свои взгляды. Если же вас интересует мнение автора, то он разделяет позицию эльфийских ученых, утверждающих, что именно планеты вращаются вокруг звезды, а никак не наоборот. А у гоблинских Богов наверняка есть и более важные дела, чем разгуливать с фонарем по небесной сфере и любоваться на каких-то зеленых прохвостов.
Итак, вынырнув из ночного мрака, солнце плавно поднималось к зениту, озаряя бескрайние просторы эгальпейского мира. Так как двигалось оно по привычке с востока на запад, сначала были освещены земли Паддаванского королевства, потом горные массивы Гномьего королевства, а затем уже владения Его Величества Императора, владыки Эгальпейской империи. Поднявшись на достаточную высоту, небесное светило вытерло вспотевшую физиономию проплывавшим мимо облачком и принялось раскрашивать в яркие цвета вырванный из предрассветной мглы Транкевилль, проникать в окна зданий, щекотать лучами мирно посапывающих жителей имперской столицы. День, как вы уже поняли, был выходной, и транкевилльцы не желали подниматься с постели в столь ранний час. Они чихали, здороваясь с солнцем, вскакивали с кровати, задергивали шторы и, ворчливо зарывшись в одеяло, вновь проваливались в сон.
Чтобы проникнуть в некоторые окна, солнечным лучам надо было приложить немалые усилия. Тяжелее всего «работа» шла в Тролльчатнике – расположенном на северо-востоке города районе бедноты, вполне достойном того, чтобы называться трущобами. Здесь находят приют те обделенные радостями комфортного существования подданные Императора Предониуса Х, кому судьба поставила подножку. Кто-то, смирившись, остается в трущобах навсегда, кто-то крепится, надеясь однажды поквитаться со злодейкой и отвесить ей крепкого пинка. Некоторым это действительно удается, но для большинства бедолаг временное пристанище оказывается ловушкой, из которой нет выхода. Население Тролльчатника состоит исключительно из людей и гоблинов. Эльфа там не встретить, но изредка можно наткнуться на опустившегося огра или спившегося карлика. Впрочем, для кого-то злополучный район – дом родной, тихая гавань, подарок Фортуны. В центральной части этого гадюшника, где не ступала нога жандарма, находят кров разномастные проходимцы и беглые преступники.
Вы спросите, отчего это место прозвали Тролльчатником? Трудно сказать… Скорее всего причина тому приписываемая троллям склонность устраивать помойку рядом со своим жилищем, превращая поселение в подобие мусорной свалки. Но это только догадка; ибо настоящих горных троллей мне, к счастью, встречать не приходилось. И если вам доведется побывать однажды в эгальпейском мире, настоятельно советую обходить стороной тролльи поселения. Другое дело - лесные тролли, проживающие в самых глухих местах Чащобного Леса и крайне редко покидающие ареол своего обитания. Это крайне малочисленный народ, не имеющий с настоящими горными троллями ничего общего. Вероятно, так их прозвали за уродливый внешний вид, большую физическую силу, редкое тупоумие, а так же за то, что метаболизм организма лесного тролля имеет особенность замедляться в зимнее время, отчего многие из них впадают в спячку. Кстати, хотите полюбоваться на одного из этих симпатяг?
2
С трудом пробившись сквозь мутное окошко полуподвала одного из ветхих строений Тролльчатника, лучики света проникли в убогую комнатенку, обставленную грозящей рассыпаться мебелью. В центре помещения находился стол, заваленный пустыми бутылями, обглоданными костями и яблочными огрызками. Рядом со столом лежал на боку табурет. Справа от окна высился кособокий шкаф, а слева у самого оконца стояла колченогая тахта. Не понятно, каким чудом она выдерживала вес лежащего на ней существа, самодовольный вид которого явно контрастировал с замшелым видом жилища. На подоконнике тускло горела масляная лампа, отбрасывая свет на книгу, зажатую в лапе хозяина.
Две Извилины - легенда воровского братства - чихнул, щелкнул зубами, шумно почесал выглядывавшее из-под засаленного халата брюхо. Аккуратно поерзав на лежбище, он перевернул страницу и, шевеля толстыми губами, продолжил чтение. Морда его излучала при этом несвойственное существу данной породы благодушие, слегка отягощенное изрядным напряжением мысли. Свет лампы, падая на малосимпатичную морду тролля, придавал ей жутковатый вид. Напоминавшие наросты надбровные дуги, огромный нос и выдвинутая вперед нижняя челюсть, пугали большую зеленую муху, что совершала круги над чтецом, но так и не рискнула присесть рядом. На полу под правой рукой тролля стояли огромная на треть осушенная бутыль самогона и грязная лохань с острыми кукурузными чипсами. Увлеченный чтением Две Извилины машинально хватал мускулистой лапой то бутыль, то чипсы, периодически озабоченно вздыхал, чесался и хлопал себя по покрытой уродливыми наростами голове. Но ни хруст чипсов, ни бульканье проливающегося в бездонную глотку ядреного пойла, ни жужжание жирной мухи не могли отвлечь пытливого читателя от книги.
«Слушай, Ротвальд! Видать классная книжонка, если даже тролль не может от нее оторваться,- говорите вы. – Как называется-то? Где ее можно скачать бесплатно и без регистрации?»
Эй! Вы что?! Мы же с вами в эгальпейском мире, не забывайтесь. И не шумите так, а то тролль вас заметит и сожрет вместе с чипсами.
Произведение, которое усердно штудировал умный тролль, пусть с трудом и по слогам, но разбиравший печатную премудрость, называлась «Вонюч, могуч и угрюм, или как завоевать даму сердца и остаться живым и невредимым». Автор мне неизвестен, но судя по названию, он - гоблин.
Книга случайно попалась на глаза нашему герою, когда он тайком пробирался в потайное логово, совершив удачный побег из тюрьмы. В кутузку Две Извилины угодил по пустяковому, как он сам считал, делу, но бестолковый, опять же по тролльему разумению, судья думал иначе и впаял страдальцу немалый срок. Однако нет такой каталажки, стены которой устояли бы перед напором свободолюбивого тролля, умеющего не только читать по слогам, но и соединять слоги в слова, а слова - в предложения.
Так вот, пробираясь от тюрьмы до трущоб, тролль умудрился влюбиться в первую встречную даму. Ей оказалась богато одетая гоблинша, обладавшая столь аппетитными формами, что падкий на все пышное тролль едва не потерял от долгого воздержания контроль над собой. Ему вдруг показалось, что дорожное покрытие стало ходить ходуном, а редкие облака, до того мирно проплывавшие по небу, принялись кружиться в странном аритмичном танце.
Тролля не смутило то, что проходя мимо него в сопровождении двух огров охраны, гоблинша презрительно поморщилась и брезгливо прикрыла физиономию кружевным платочком, уловив тюремную вонь, исходившую от остолбеневшего воздыхателя.
Две Извилины видел предмет своего обожания всего-то несколько мгновений и все, что осталось у него от этой встречи - это воспоминания, да золотая пудреница, которую посчастливилось стянуть из сумочки. Память о мимолетной встрече согревала тролля на протяжении всего пути. Изощренный ум вора не только рисовал самые фантастические картины их скорой встречи, но и вселял во влюбленного тролля некоторую неуверенность. Ему нечем было одарить пышнотелую красотку, кроме украденной у нее же пудреницы. Он становился все более грустным, но так продолжалось недолго.
Когда Две Извилины пересекал прилегающий к Тролльчатнику блошиный рынок, на глаза ему попалась замусоленная книга «Вонюч, могуч и угрюм, или как завоевать даму сердца и остаться живым и невредимым». Он счел это знаком судьбы и так расчувствовался, что вопреки собственным правилам, не стал красть сей славный труд, а выменял его, почти не торгуясь, на несколько безделушек, украденных несколькими минутами ранее на том же рынке…
Чипсы закончились одновременно с последней страницей. Две Извилины, довольный тем, что мучительное занятие, длившееся трое суток, наконец-то закончилось, издал победный рык и треснул лапой по тахте. Лежанка не выдержала вольного обращения, вторая ножка надломилась, и любознательный тролль оказался на грязном полу каморки. Когда он поднялся на ноги, то с удивлением обнаружил, что сжигавшая его страсть в значительной степени улеглась. Это подняло ему настроение, ибо лишний раз убедило в том, что он поистине могуч. Принюхавшись к окутавшим комнату миазмам, тролль с довольным видом осклабился. Оставалось проверить наличие третьей составляющей волшебной триады.
Две Извилины подошел к висевшему на стене зеркалу, смахнул с него пыль полой халата и уставился на отражение, пытаясь придать морде угрюмый вид. Однако неуступчивая морда демонстрировала то довольный оскал, то налет мечтательности, то свирепую маску… Когда после длительных мучений на ней поселилось сугубо тоскливое выражение, тролль яростно зарычал на зеркального двойника и принялся раздраженно расхаживать по комнате. Угрюмое выражение ему не давалось, теория расходилась с практикой, книга оказалась бесполезной, а потраченные на ее изучение три бессонных дня – потерянными впустую.
«Ну и демон с ней, лягушкой зеленой! - подумал тролль. - Я вонюч и могуч – это уже хорошо. В конце концов, я не прыщавый гоблин, чтобы думать о какой-то юбке, когда впереди ждет столько важных дел!"
Дел тролля действительно ждало немало, вот только он никак не мог вспомнить каких именно дел. Он поднял табурет, уселся на него и, подперев голову лапой, стал думать. Почувствовав напряженность момента, муха прекратила метания и пристроилась на дверце шкафа. Она сидела, нервно потирая лапки, словно боясь сбить хозяина с важной мысли.
Тролль недаром получил свое прозвище. Среди троллей он слыл мудрецом. Дурака же так не назовут, верно? Две извилины – это вам не хухры-мухры. Не прошло и часа, как герой нашего рассказа вспомнил, о чем рассказывали навестившие его накануне кореша. Подельники, надо это признать, любили Две Извилины. Да, он ругался, как настоящий тролль, мог до смерти напугать не в меру любопытного товарища, мог и врезать от души, но зато никого до сих пор не прибил.
Так о чем же они рассказывали? Ага! О праздничном дне и о каком-то торжественном мероприятии, что должно было состояться на площади Героев - центральной площади Транкевилля. А где
