Пари

Детский сад… - вздохнула подружка, когда я ее нагнала. – Делом займись… Собери землянику, хвороста для костра натаскай… Я недолго…
    Положив мне на плечи руки, она развернула меня и слегка подтолкнула в обратном направлении.
    Где-то был большой город, изнывающий под палящими лучами солнца, шумные толпы людей бродили по его улицам… И машины, машины… А здесь было тихо,  спокойно… Я легла на не примятую еще нашими ногами траву, закинула руки за голову и смотрела вверх. Кусочек голубого неба между слегка раскачивающимися зелеными макушками крон деревьев. Красиво… Хорошо, что Валентина вытащила меня из Москвы. Повернув голову, я перевела взгляд на опушку. Крупные ярко-красные ягоды были совсем рядом, особо и тянуться не нужно было. Сорвав с кустика пару, я положила их в рот. Давно позабытый вкус… Когда же я последний раз собирала землянику? Мы снимали дачу в Привалове… Сколько же мне было лет? Пять-шесть… Смутно как-то все помниться… М-да… Почувствовав, что начинаю засыпать, я нехотя встала.
    Отыскав в рюкзаке котелок, я стала собирать землянику. Набрав чуть больше половины, я решила, что этого, пожалуй, на сегодня будет достаточно, а завтра лучше набрать свежей… Что там еще говорила Валька? Хворост для костра… Вот уж чего я никогда не любила… Но делать нечего, надо… Валежника вокруг нашей опушки было так много, что я довольно быстро справилась и с этим заданием. Удовлетворенно оглядев огромную рукотворную гору из сухих сучьев, веток и даже тонких стволов деревьев, я решила, что теперь-то можно заняться тем, что угодно моей душе. Осталось только понять, что же ей угодно? Однако душа помалкивала, вместо нее заговорил желудок. Вспомнив о собранной корзинке с продуктами, стоящей теперь без всякой пользы в холодильнике, который был в недоступном далеко, я вздохнула.
     В Валькином рюкзаке самым интересным из мной обнаруженного были две банки говяжьей тушенки. Но засранка, как всегда оказалась хитрее меня и консервный нож, видимо, унесла с собой.
    - Тра-та-та… Та-та! - сказала я, чтобы не употреблять сильных определений в столь чудесном месте, которыми мне хотелось наградить коварную подругу.
    Была еще, правда, сгущенка, но ее ведь тоже без ножа фиг откроешь… Ни хлебушка, ни печеньки какой… Эх, Валентина в своем репертуаре…
    Положив в рот кусок сахара, я сложила все продукты обратно в рюкзак.
    Скорее бы она уже возвращалась. Сидит там, небось, рыбалкой своей наслаждается… Приемник с собой забрала…
    Перекладывая кусочек сахара из-за одной щеки за другую, я пыталась придумать себе какое-нибудь занятие.
    И тут…

    Нет, я не сразу сообразила, что это разрывы снарядов… Но все мы выросли на фильмах о Второй мировой войне, а новостные телевизионные репортажи буквально переполнены сюжетами о боевых действиях на Ближнем Востоке и армейскими учениями, проводящимися в разных точках мирового пространства, дабы продемонстрировать свою военную мощь и запугать потенциального врага. Короче, уже через самое малое время, я поняла, что где-то стреляют, причем не из винтовок, автоматов и прочих гранатометов… Звуки, доносившиеся до меня, явно были звуками выстрелов, но из чего-то куда более мощного…
    Вот чтобы сделал на моем месте нормальный, здравомыслящий человек? Побежал бы на озеро к подруге, обнялся с ней и, трясясь от страха, мучился в догадках о происходящем где-то совсем неподалеку. Но меня-то переклинило!.. И я со всех ног бросилась не куда подальше, а в направлении грохочущих взрывов.
    Я бежала, бежала… Не подумайте, что долго. Вовсе нет. Скоро лес закончился, и я выбежала на открытое пространство. Здесь-то я уж должна была бы остановиться и оглядеться?.. Но опять нет! Я бежала дальше, спотыкаясь на колдобинах. Остановилась я лишь, заметив танк. Натуральный такой танк… Огромная железная махина, с башней наверху, повернутой длинным дулом пушки в мою сторону… Окаменев, я смотрела на то, как он, не сбавляя хода, движется на меня… Уж не знаю, сколько там метров ему оставалось… Я и так плохо на глаз определяю расстояния, не то, что в такой ситуации… Ну, метров 30, может меньше, чтобы, не заметив какую-то дуру, раздавить ее гусеницами… Но вдруг он остановился, встав как вкопанный. А я продолжала стоять, вообще ничего не соображая… И только когда люк на башне открылся, и из него показалась голова в шлемофоне, которая, судя по экспрессии, долетавших до меня звуков, выражала радость от встречи со мной исключительно нецензурными фразами… Тут я рванула в сторону, где, как нельзя кстати, оказался наполненный водой ров, села на корточки, закрыв уши руками, и зажмурилась.
    Когда я решилась открыть глаза, то увидела, что у кромки воды стоят три парня, с любопытством меня разглядывая.
    - Вылезай, - сказал один из них.
    - Ой… - это все, что я смогла произнести в ответ.
    - Чего уж теперь-то ойкать? Вылезай, - повторил он, протягивая мне руку.
    Выпрямившись во весь свой, отнюдь, не гренадерский рост, с трудом перебирая дрожащими в коленках ногами, я выбралась на сушу. Парни, глядя на меня, заливисто заржали. А чего ж не поржать?.. Не трудно представить, как я сейчас выглядела. Мокрая курица… Ко всему прочему, несмотря на то, что солнце здесь жарило не меньше, чем в городе, меня начал бить озноб.
    - Извините…
    Сказать что-то более дурацкое в сложившейся ситуации было невозможно. Но уж что вылетело, то вылетело… И чуть не плача, я поковыляла к лесу.
    - Стой! Куда?! – окликнул меня все тот же парень, видимо, командир танка.
    - Туда, - махнула я рукой, указывая направление.
    - Ага, шустрая какая… Сейчас за тобой приедут…
    - Кто приедет? – не в силах больше сдерживать дрожь, поинтересовалась через перестук зубов.
    - Кто надо приедет…
    Почему-то это известие меня совершенно не обрадовало. Коленки у меня подогнулись, и, плюхнувшись на пятую точку опоры, я не слишком изящно присела на землю.
    - Ты откуда здесь взялась-то? – с трудом подавив смех, спросил меня уже другой, совсем молоденький парнишка.
    - Из леса…
    - О! – сказал командир. – Лесная нимфа…
    - Скорее уж кикимора болотная, - высказался доселе молчавший, выплюнув травинку, которую жевал.
    - Нет, - возразил молоденький, - там же озеро… Она, наверное, русалка?..
    - А хвост где? Не, вряд ли…
    И все трое снова заржали. А я заплакала…
    - Ладно, нимфа, не реви…
    Командир подошел ко мне и протянул руку.
    - Вставай…
    На этот раз я не отвергала его помощь и, ухватившись за протянутую руку, поднялась.
    - Пойдем, провожу что ли?..
    - А машина?
    Парень, обозвавший меня кикиморой, присвистнул:
    - А барышня-то с претензиями… Ножками, мадемуазель, ножками…
    - Ладно, мужики, поржали, и хватит… Пошутил я, - уже обращаясь ко мне, - никто не приедет… Кому охота с тобой связываться, одна морока…
    Доведя меня до леса, он отпустил мою руку.
    - Дальше сама… Доберешься?
    Я кивнула.
    - Туристы что ли?
    Я снова кивнула.
    - Вы вот что, туристы… Собирайте побыстрее вещички и топайте отсюда во избежание неприятностей.
    И снова я кивнула.
    Он развернулся и быстро зашагал обратно.
    - Спасибо, - запоздало поблагодарила я.
    Парень оглянулся, улыбнулся и махнул рукой.

    Добравшись до опушки, где мы с Валькой намеревались провести выходные, я быстро скинула мокрую одежку. Солнышко быстро обсушило мое обнаженное естество, и озноб прошел. Едва я успела натянуть на себя купальник, шорты и футболку – все, что подруга соизволила оставить мне из личных вещей, из зарослей орешника выскочила Валентина с перекошенным от ужаса лицом.
    - Ты где была?! – заорала она. – Я чуть с ума не сошла!
    - Чуть не считается, - спокойно ответила я. - Не сошла ведь…
    Валька шумно дыша, смотрела на меня во все глаза.
    - Сядь и успокойся…
    Она, не произнеся ни звука, послушно села.
    - Ты знала, что здесь танковый полигон?
    Она отвела взгляд в сторону.
    - Значит знала…
    - Я не сказала, потому что ты бы тогда ни за что не согласилась сюда поехать…
    - Ну и кто ты после этого?..
    - Прости… Кто ж знал, что им пострелять именно сейчас приспичит?
    - Так вот послушай…
    И я рассказала о своем приключении.
    Надо сказать, что мой рассказ произвел-таки на нее впечатление. Она принялась вымаливать у меня прощение и клятвенно обещать, что больше никогда и ни за что… И все в таком духе. Раскаяние ее было, похоже, искренним, но в тоже время настолько преувеличенно комичным, что я, не выдержав, рассмеялась.

    На закате мы сидели на станции в ожидании электрички в Москву, и ели из котелка, собранную мной землянику.
    - Слушай, - сказала моя подруга, отмахиваясь от невесть откуда взявшегося в такую жару комара, - а пари-то я выиграла.
    Я посмотрела на нее, и ничего не сказала