слиянию и полному отождествлению.
2. Алкоголь и наркотики
Еще один способ получения эндорфинов (гормонов счастья) - введение их в организм искусственно.
Ну, в самом деле, если положительные эмоции не вырабатываются у человека естественным путем, а жить без них невозможно, значит…
Именно поэтому лечение алкоголизма и наркомании практически никогда не приводит к выздоровлению.
Перестав употреблять, алкоголик (наркоман) лишается источника гормонов счастья. А другого пути их получения он не знает.
Отсюда бесконечный возврат к пороку. И никакие уговоры, медикаментозные препараты или даже физическое насилие не помогают.
3. Экстрим
В этом случае человек сознательно подвергает себя опасности. Новизна ощущений дает интерес, а в случае, если удается выжить, происходит сильный эмоциональный всплеск - радость.
Положительные и отрицательные стороны движения экстремалов очевидны.
Из них получаются хорошие автогонщики, первопроходцы, покорители полюсов, горных вершин и космического пространства.
Но в случае сытого общества, когда первопроходцы не актуальны, экстрим вырождается либо в бессмысленное занятие, либо в преступление. Когда человек ставит на кон жизнь (свою или чужую) просто для развлечения.
* * *
Но вернемся в эпоху начала эры Марса (XI век по современному летоисчислению).
К этому времени на планете уже возникло три великих империи: Латинская (Византия), Никейская (Россия) и Трапезунд (протянувшийся на Восток до Тихого океана).
Как известно, империя соединяется в единое целое системой дорог (обеспечивающих перемещение людей, грузов и информации) и системой финансовых потоков.
А там, где есть финансы, не обойтись без финансистов.
Но прежде чем перейти к этой, ключевой в истории цивилизации теме, рассмотрим такой важный момент, как появление денег в форме монет.
И. Шумах в своей статье «Происхождение монет» пишет:
«При функционировании экономики, основанной на денежном обращении в виде слитков металлов, появление монет ни к чему. Слитки металлов могут иметь разные формы».
Ю.Липс в книге «Происхождение вещей. Из истории культуры человечества». (Смоленск, «Русич». 2001 год) приводит примеры:
«Ценной «монетой» в Конго были медные слитки в форме андреевского креста. тяжелые медные полукольца обращаются в качестве денег в Стэнли Пул. Эти медные кольца в Западной Африке красиво орнаментуются. В государстве Бенин они служили главным платежным средством и часто изображались в виде «manilas» (кольца, браслеты) на знаменитых бронзовых плитах, восходящих к ХVI-ХVII столетиям. У различных племен западной части Индии в качестве валюты были признаны металлические барабаны. Островитянам Целебеса деньгами служили латунные кольца, африканским банту - железные бусы, а у племени базонго – украшения из меди и медных сплавов». На Руси еще в ХIV веке ходили в обращении серебряные слитки – гривны, а затем рубли. Список можно продолжить. Ясно, что существовало множество видов денег из металла, но не монеты.
«Монета выполняет функцию денег как средства платежа, - продолжает И. Шумах. - Если монета (или как вид монеты – медаль) - выполняет функцию платежа только по весу - то возникает законный вопрос: зачем чеканить монету или медаль? При чеканке заказчик теряют деньги на оплату труда чеканщика. Условно, некто чеканит из 1 кг серебра монеты. При этом он за работу отдает 20 г серебра. В результате у него есть монеты, но реальная их стоимость уже не 1 кг серебра, а 980 г. Прямой убыток. Такие подсчеты сделает любой человек. Поэтому в данном случае чеканка монет не целесообразна.
Целесообразность появляется тогда, когда на определенной территории, будь то город или княжество, герцогство и т.д. существует централизованная власть, которая постановляет, что на данной территории разрешается покупать и продавать что-либо, только используя местную монету. Тогда приезжий, будь то купец или путешественник, вынужден будет менять свои монеты на местные, платя при этом определенную сумму менялам. Менялы в свою очередь платят налог городу или местному правителю.
Предположим, приезжий купец обменял свои монеты имеющий вес – 1 кг серебра на местные монеты, и при этом заплатил 10% от веса- это 100 грамм. Меняла от этих 100 грамм отдал городу или правителю налог – 60 грамм. Этот налог может выступать в форме покупки монет на монетном дворе. Так, меняла покупает 1 кг монет на монетном дворе правителя за 1060 гр металла. В результате город или правитель при чеканке монет из 1 кг серебра, заплатив работникам 20 г серебра, получив при этом 980 г серебряных монет и продав монеты меняле за 1060 гр серебра , выигрывает на 1 кг серебра 60 гр. Тогда существует действительная выгода чеканить свои местные монеты.
А у приезжих купцов возникает необходимость обращаться в местный монетный двор, чтобы отчеканить монеты или медали из 1 кг серебра, при этом заплатить монетному двору 70 гр серебра за работу. (Для приезжих цена за чеканку монет должны быть несколько выше, чем для местных менял.) Получается экономия у купца 30 гр. на 1 кг серебра, при условном допущении, что меняла за обмен берет 10% от веса монет. При этом монетный двор местного правителя получает прибыль, которая идет непосредственно местному правителю, а приезжий купец экономит свои деньги. При покупке у менялы он должен заплатить, при данном примере, за монеты весом 1000 гр. серебра дополнительно еще 100 гр. а если он заказывает серебряные монеты на монетном дворе, то уже платит за них 70 гр. серебра. При таком подходе экономическая целесообразность чеканки монет есть».
Из сказанного понятно, что чеканка монеты не могла возникнуть на заре цивилизации. В этом просто не было необходимости.
Косвенным подтверждением того, что чеканка монеты - позднесредневековое изобретение, служат следующие соображения:
1. Чеканка по металлу и книгопечатание - изобретения одного порядка, в обоих случаях делается оттиск. Трудно представить, что догадавшись сделать оттиск на металле, мастер не сообразил, что аналогичным образом можно изготовить оттиск на пергаменте.
А книгопечатание в Европе возникло не ранее XV века.
2. Подлинные монеты времен Ивана Грозного и даже Михаила Федоровича (так называемая «чешуя») представляют собой весьма грубые кусочки металла с неровными краями. Технология явно находится в начальной стадии и как следует не отработана.
3. Золото и серебро, из которых изготавливались первые монеты, - металлы достаточно мягкие. Несложно подобрать металл для чекана, который будет оставлять на монете рельефный рисунок, а собственную форму при этом сохранять достаточно долго.
Но из какого металла изготавливали инструмент, которым наносили рельефный рисунок на чекан? Тут нужна уже легированная сталь. Это простое соображение сразу переносит чеканку монет из глубокой античности в позднее Средневековье.
Отсюда мы вынуждены сделать вывод, что все «прекрасно сохранившиеся» золотые монеты, приписываемые Древнему Риму - фальсификат.
Но вернемся к финансистам.
Все, до сих пор существовавшие на Земле специалисты работали с чем-то материальным. Горшечник создавал горшки разнообразной формы и украшал их затейливым орнаментом. Плотник изготавливал мебель, скорняк шил шубы, летописец красивым почерком вписывал события жизни в историю.
Каждый мог любовно похлопать рукой по своему произведению и сказать: «Да, могу! Силен, бродяга! Вон какую красоту забабахал!»
То есть каждый мастер получал от своего труда радость и интерес. Интерес был в том, чтобы сотворить что-то новое, небывалое. И простор для творчества ничем не ограничивался. Так что положительные эмоции в форме радости и интереса поступали непрерывно и бесперебойно.
У финансиста ситуация принципиально иная. Его мастерство состоит в умении делать деньги. То есть он сам ничего не производит, а только собирает какое-то количество денег (в форме монет, слитков или других материальных ценностей) за определенную единицу времени (день, месяц, год).
Собрал сундук золота - молодец. Два сундука за то же время - в два раза больший молодец.
В принципе, ничего плохого в профессии финансиста нет. Деньги - кровь экономики, без них любое развитие тормозится.
Но ситуация осложняется тем, что финансисты по природе своей профессии не являются людьми открытыми, широко сообщающими о своих достижениях.
Они объединены в профессиональный клан (как, впрочем, и представители других профессий). Но их клан гораздо более закрытый, защищенный целым рядом тайн, паролей, условностей и т.д.
Поневоле возникает некое деление на своих и чужих. Те, что внутри клана - достойны доверия. Те, кто в клан не входит - посторонние и в чем-то более слабые, зависимые… словом, второй сорт.
Такое деление на своих и чужих ведет к далеко идущим последствиям.
Ростовщик, например, может понимать, что процент, под который он предоставляет свои услуги (кредит), - грабительский. Что должник не сумеет выплатить долг и разорится. Что его семья будет голодать, а сам он за долги попадет в неволю… Но он - чужой, стало быть его проблемы для ростовщика тоже чужие.
Но зато в кругу своих можно будет продемонстрировать высокий доход и получить общее одобрение. То есть радость.
А интерес будет в том, чтобы еще кого-нибудь накрячить… И чем больше, тем лучше.
Таким образом, (очевидно, что не сразу, так как финансисты не с Луны упали, они плоть от плоти, кровь от крови остального населения нашей планеты), лет за 100-150 возникает сословие, которое радость и удовольствие получает от угнетения.
Название этого сословия общеизвестно.
Г.М. Герасимов сообщает:
«Назывался представитель этого бизнеса «сид», без огласовок – «сд». Отсюда «Садко», отсюда же более позднее «хасид»; вероятно, отсюда же «Синдбад-мореход». В семитском произношении «сид» переходило в «жид» (ср. салам – мусульм., шалом – евр.). Латинскими буквами без огласовок – JD. Позже, вернувшись в Россию через Европу, JD превратилось в “иуд”. Таким образом, сид = жид = иуда = иудей – это первоначально имя нарицательное, означавшее просто «торговец».
Понятно, что первоначально слово «жид» не имело той резко отрицательной окраски, которая сейчас известна всем. Это было просто название сословия, среди представителей которых были свои знаменитости и даже герои - тот же Садко, Синбад-мореход или даже Сид Кампеадор.
СИД КАМПЕАДОР (Sid Campeador, от sid — диалектный вариант араб. sayid — господин и исп. campeador — воитель, победитель), герой кастильского эпоса «Песнь о Моем Сиде», ставший благодаря деятельности филолога Рамона Менендеса Пидаля (1869-1968) символом средневековой Испании.
Но в их среде (а близость к деньгам и другим мирским благам всегда вводит в искушение) возникли бессовестные ростовщики и им подобные, по названию профессии которых слово «жид» стало уже исключительно ругательством.
Важно!
До сих пор все земляне, независимо от профессии, получали жизненно необходимые положительные эмоции в любви и в труде, который приносил общую пользу.
Прежнее благополучие (Золотой век) завершилось в момент, когда возникло сословие жидов, противопоставившее себя остальным. Они получали радость и удовольствие от накопления денег, даже если в результате их деятельности
