1.4.
После нашего взаимообмена эмоциями продолжать расспросы мне почему-то расхотелось, да и волнение, пережитое с утра, начало сказываться… Неудивительно, что я почувствовала желание прикрыть глаза и отпустить ситуацию, будь что будет. Устроившись поудобнее и уже вполне поклевывая носом, я лишь в пол-уха следила за ходом неспешной мужской беседы.
– Как давно ты уже вернулся? – спросил Алексей.
– Три года будет осенью… Не говори ничего: знаю, начнёшь сейчас, то, да не то… Не мог я, пойми, не мог босяком к вам на порог объявиться. Хотел, чтобы порадовался ты за друга, достижения хоть какие-ни-какие предъявить. А то, что – ну, ветеран: не слыхала Ладка воплей наших ветеранских, что ли? Сыта, поди, по горлышко?... Я с сам знаешь каких пор ни с одной бабой себя рядом не представляю: по ночам ору, то Чечня снится, то Албания, то Сербия… Не поверишь, даже в Сирии был… Кому из баб такое наследство нужно, кошмары мои нянчить по полночи… Встаю, тащу свой зад к компу мочить сепаратистскую сволочь всяческую… – Джон снова закурил. Табачный дым был на редкость крепким, но ароматным.
– Война – она никогда не заканчивается, – подколол друга-геймера муж. – М-да, куда от них денешься, от воспоминаний. Хорошо, что вернулся, посидим как-нибудь, по-мужски чисто, чтобы жене нервы не трепать, наших помянем… Ты на кладбище-то был?
– Сразу как вернулся. Потом некогда стало, дела, сам увидишь сколько, а сколько еще впереди… Не вывожу в одного, нужен ты мне, понимаешь? – Джон громко затянулся, закашлялся. – Помнишь, я еще в школе тебе говорил, что после сорока ты в политику двинешь? Чую, в воду глядел, и сейчас тебе говорю – гляди туда же: там твоё место, с нами, в одном строю! С кем еще дело делать, как ни с товарищем своим боевым, с кем на смерть, с кем в разведку хаживал…
– Ну, это ты загнул, в разведку, я все твои разведки только из «кашээмки» и слушал, нашел разведчика, тоже мне, – Алексей сплюнул в окно. – Дальше своего носа… СТОЙ!!!
Машина жогнула тормозами, Женька коротко ругнулся и заглушил мотор, я открыла глаза: Алексей, вцепившись в руль, во что-то напряжённо вглядывался. Джон, дико посмотрев на друга, полез вон из салона. Мы все стали выбираться на свежий воздух. Что бы там ни было, никто не пострадал, а поразмяться – не помешало бы.
Под самым колесом автомобиля, со стороны пассажира, сидел, прижав уши, перепуганный насмерть, но живёхонький зай, не детеныш, но еще и не взрослый вполне, опытный удрал бы давно.
– Лапа у него задняя, того, повреждена… – прохрипел каким-то странным голосом муж, – но это не мы, мы бы его в лепешку раздавили, ежели что…
Алиска мигом забрала страдальца к себе, тот прижался к ней так, словно мать родную нашёл:
– Иди к нам, бедненький, чего ты, глупый, дорогу где попало переходишь, так ведь и переедет тебя кто. Поедем с нами, мы тебя вылечим, правда же? – дочь, оглянувшись на меня в расчёте на поддержку, полезла назад в салон.
– Да уж, только зайцев мне еще и не хватало, – притворно проворчала я, понимая, что вопрос как бы решен, не взирая на отсутствие кворума. Даже сын позабыл про планшет и с неподдельным интересом ластился к сестре, клянча право доступа к живой игрушке.
– Глядите там, чтоб салон мне не обгадил, – только и успел крикнуть вдогонку слегка растерявшийся хозяин. – А вообще-то, чего ты подорвался, парень-то не жилец ведь: волки съедят, это еще самое лучшее, а так – будет мучительно умирать от боли и голода, когда все вкруг себя объест. Задавили бы – еще спасибо б нам с того света промяукал, или… чего они там делают? – Джон выговаривал все это моему мужу с таким суровым сарказмом, что мне даже на миг показалось, что и впрямь был готов задавить лесного бродягу без малейших угрызений совести. – Ты бы не подпрыгнул, твои близкие и не узнали бы ничего.
– Но ведь узнали!? Ладно вам, лишний оправдывающий своё имя безбилетник нам в дороге не помешает, – попыталась я перевести разговор в шутку, – поехали, что ли, время к обеду клонится!
Но муж мой на шутку не отреагировал никак. Дальнейшую часть пути ехали почти молча. Джон прибавил звук, дети возились с новым питомцем. Я долго гадала, что могло так сильно занимать мысли моего благоверного, пока на очередном повороте мне не померещилась позади нас еще одна машина, черного цвета, явно следующая тем же маршрутом…
После нашего взаимообмена эмоциями продолжать расспросы мне почему-то расхотелось, да и волнение, пережитое с утра, начало сказываться… Неудивительно, что я почувствовала желание прикрыть глаза и отпустить ситуацию, будь что будет. Устроившись поудобнее и уже вполне поклевывая носом, я лишь в пол-уха следила за ходом неспешной мужской беседы.
– Как давно ты уже вернулся? – спросил Алексей.
– Три года будет осенью… Не говори ничего: знаю, начнёшь сейчас, то, да не то… Не мог я, пойми, не мог босяком к вам на порог объявиться. Хотел, чтобы порадовался ты за друга, достижения хоть какие-ни-какие предъявить. А то, что – ну, ветеран: не слыхала Ладка воплей наших ветеранских, что ли? Сыта, поди, по горлышко?... Я с сам знаешь каких пор ни с одной бабой себя рядом не представляю: по ночам ору, то Чечня снится, то Албания, то Сербия… Не поверишь, даже в Сирии был… Кому из баб такое наследство нужно, кошмары мои нянчить по полночи… Встаю, тащу свой зад к компу мочить сепаратистскую сволочь всяческую… – Джон снова закурил. Табачный дым был на редкость крепким, но ароматным.
– Война – она никогда не заканчивается, – подколол друга-геймера муж. – М-да, куда от них денешься, от воспоминаний. Хорошо, что вернулся, посидим как-нибудь, по-мужски чисто, чтобы жене нервы не трепать, наших помянем… Ты на кладбище-то был?
– Сразу как вернулся. Потом некогда стало, дела, сам увидишь сколько, а сколько еще впереди… Не вывожу в одного, нужен ты мне, понимаешь? – Джон громко затянулся, закашлялся. – Помнишь, я еще в школе тебе говорил, что после сорока ты в политику двинешь? Чую, в воду глядел, и сейчас тебе говорю – гляди туда же: там твоё место, с нами, в одном строю! С кем еще дело делать, как ни с товарищем своим боевым, с кем на смерть, с кем в разведку хаживал…
– Ну, это ты загнул, в разведку, я все твои разведки только из «кашээмки» и слушал, нашел разведчика, тоже мне, – Алексей сплюнул в окно. – Дальше своего носа… СТОЙ!!!
Машина жогнула тормозами, Женька коротко ругнулся и заглушил мотор, я открыла глаза: Алексей, вцепившись в руль, во что-то напряжённо вглядывался. Джон, дико посмотрев на друга, полез вон из салона. Мы все стали выбираться на свежий воздух. Что бы там ни было, никто не пострадал, а поразмяться – не помешало бы.
Под самым колесом автомобиля, со стороны пассажира, сидел, прижав уши, перепуганный насмерть, но живёхонький зай, не детеныш, но еще и не взрослый вполне, опытный удрал бы давно.
– Лапа у него задняя, того, повреждена… – прохрипел каким-то странным голосом муж, – но это не мы, мы бы его в лепешку раздавили, ежели что…
Алиска мигом забрала страдальца к себе, тот прижался к ней так, словно мать родную нашёл:
– Иди к нам, бедненький, чего ты, глупый, дорогу где попало переходишь, так ведь и переедет тебя кто. Поедем с нами, мы тебя вылечим, правда же? – дочь, оглянувшись на меня в расчёте на поддержку, полезла назад в салон.
– Да уж, только зайцев мне еще и не хватало, – притворно проворчала я, понимая, что вопрос как бы решен, не взирая на отсутствие кворума. Даже сын позабыл про планшет и с неподдельным интересом ластился к сестре, клянча право доступа к живой игрушке.
– Глядите там, чтоб салон мне не обгадил, – только и успел крикнуть вдогонку слегка растерявшийся хозяин. – А вообще-то, чего ты подорвался, парень-то не жилец ведь: волки съедят, это еще самое лучшее, а так – будет мучительно умирать от боли и голода, когда все вкруг себя объест. Задавили бы – еще спасибо б нам с того света промяукал, или… чего они там делают? – Джон выговаривал все это моему мужу с таким суровым сарказмом, что мне даже на миг показалось, что и впрямь был готов задавить лесного бродягу без малейших угрызений совести. – Ты бы не подпрыгнул, твои близкие и не узнали бы ничего.
– Но ведь узнали!? Ладно вам, лишний оправдывающий своё имя безбилетник нам в дороге не помешает, – попыталась я перевести разговор в шутку, – поехали, что ли, время к обеду клонится!
Но муж мой на шутку не отреагировал никак. Дальнейшую часть пути ехали почти молча. Джон прибавил звук, дети возились с новым питомцем. Я долго гадала, что могло так сильно занимать мысли моего благоверного, пока на очередном повороте мне не померещилась позади нас еще одна машина, черного цвета, явно следующая тем же маршрутом…
