3. Колыбель - цикл "Светозарная Рось"

В окне билось что-то огненно-яркое, непрестанно менявшее очертания: то оно застилало все окошко, затмевая дневной свет, то уменьшалось внезапно до размеров кошки. При этом от существа или необычного явления природы шел такой жар, что разумным объяснением сего чуда мог быть пожар в деревне, и вот уже пламя добралось до жилища родителей Доли, где нашел пристанище и ее муж Борисвет.
– Пожар! – завопил Борисвет, вскакивая с постели. Сонная Доля вытаращилась недоуменно на мужа, бросившегося к окну и прихватившего по пути сосуд с водой, чтобы мгновеньем позже опрокинуть его на переливавшуюся всеми красноватыми оттенками радуги заморскую птицу. Девушка ахнула: на какие сумасбродства способен спросонок Борисвет! А мокрая жар-птица от возмущения едва не разучилась говорить. Прежде чем произнести первое слово, она успела, во всяком случае, вывалиться из окна. С улицы Доля с Борисветом и услышали:
– Невиданная наглость! – после чего величавое создание влетело в дом. Борисвету только и оставалось, что слезно молить о прощении и заверять, что больше такого не повторится.
– Что же ты принесла нам, о любезная? – вспомнила вежливые слова Доля. – Чем мы обязаны посещению столь редким и мудрым творением Правды?
– Хорошо, что творением, а не тварью! – буркнула (неожиданное поведение для славящихся учтивостью существ) жар-птица. Борисвет хотел вставить пару предложений в свое оправдание, но гостья продолжила:
– Я ищу Борисвета, и, как поведал мне пославший меня Волх, это доблестный витязь, который не будет, словно ваш слуга, госпожа, – жар-птица посмотрела на Долю, мельком пройдясь взглядом алмазных глаз по ее мужу, – не будет обливать незнакомых дам водой.
– О горе мне! – напыщенно воскликнул Борисвет, от чего девушка чуть было не расхохоталась на всю избу. – Горе-злочастие! Ведь я и есть тот самый человек.
– М-да-а, горе, – согласилась жар-птица. – Ну, коли так, придется поведать все, хотя и не хочется ничуть после недавнего мокрого приема… Меня зовут Веда, и это лишь одно из десятков моих имен. Рядовые жар-птицы не обладают и дюжиной прозваний, но я одна из древнейших. Я была взрослой – а чтобы повзрослеть нашим деткам нужна половина тысячелетия – так вот, была взрослой еще в те времена, когда родился Волх, а этот бог, несмотря на юный вид, помнит немало тысяч лет.
– Волх! – восхищенно протянул Борисвет, вспоминая детство. Сказание «Внук Тьмы» повествует о том, как, горящий местью мальчик, он нашел Волха и учился у него, чтобы впоследствии пойти войной на ненавистного Черномора. А недавно Борисвет решил навестить Волха и потому был удивлен: что же бог не выдержал двух дней? Сам бы все и рассказал.
А жар-птица говорила:
– Волх просит тебя не ехать к нему пока…
– За что же бог разгневался на меня? – задрожал от слез голос; Борисвет старался не подать виду, но обида была велика.
– Нет, он ни в чем тебя не упрекает, витязь, но не может принять.
Больше я ничего не скажу. Жди вестей, – жар-птица поднялась в воздух, дабы лететь назад, но Борисвет захлопнул окно. Теплота, распространявшаяся от жар-птицы, стала нестерпимым зноем, а перья потеряли розовый блеск, превратившись в темно-красные. «Злится», – подумала Доля, но ей тоже хотелось узнать, почему Волх отменил встречу с Борисветом, и она решила потерпеть в пекле. «Любопытно, она горячая?» – пронеслось тем временем в голове у ее мужа; рука потянулась к птице и отдернулась: дотронуться не успел, как получил удар клювом.
– Не понимаю, отчего Волх так любит гнусных людишек, – голос Веды не предвещал добра. Борисвет и Доля испугались, что жар-птица применит колдовство – а кто ее знает, силы этих существ человеку неведомы. Да и стыдно стало: не по-славянски это, гостей обижать. И супруги поступили по-славянски, то есть накормили и, конечно, напоить не забыли. И довольная Веда рассказала им все.
***
– Я слушаю тебя, витязь Борисвет, – княгиня Радомира устало облокотилась на спинку сиденья. Она еще не оправилась от раны, полученной в бою три недели назад. Напало какое-то племя, не иначе как Темным царством посланное. Впервые принявшая участие в битве в прошлом году, Радомира так и не оставила стезю воина. Но русичи были рады: привыкли все-таки выходить на брань под предводительством князя, а у Ростислава, отца Радомиры, сыновей не имелось. Да и новая государыня, оказалось, воюет не хуже покойного князя. Единственные противники, но отнюдь не из мужского самолюбия, – жених Радомиры булгар Милетжан и безнадежно влюбленный в нее богатырь Ярозар. По какой причине не хотели ее воином видеть, понятно: потерять ее боялись. Однако Милетжан постоянно пребывал в соседних землях, Улусе Джучи, где был правителем – эльтебером, поэтому заменить Радомиру не мог. Ну и кроме того, он был не русич, а потому воеводой на Роси стать не мог. Ярозар, напротив, всюду сопровождавший княгиню, не решался выразить свое несогласие: чем бы он объяснил такую нежную заботу? Но его друг Борисвет, всего несколько месяцев состоящий в дружине Радомиры, тем не менее уже многое понял: только княгиня не замечала, как на нее смотрит Ярозар.
– Борисвет, очнись! – донесся до витязя голос государыни. Надо же, задумался и прослушал, о чем она говорит. – Так что же привело тебя в ранний час?
Перед глазами снова вспыхнули крылья жар-птицы: о, как она прекрасна! А затем встало лицо Волха, и Борисвет выпалил:
– Волх в беде! Колыбель осаждают твари Черномора!
– Колыбе-е-ль? – удивления Радомиры стоило ожидать. Обитель Соколиного племени никто никогда не трогал. Не потому, что нечисть боялась Волха настолько, чтобы не пытаться напасть на него и его народ (настолько нечисть никого не боится). А потому, что неслыханное дело само проникновение слуг Кривды на заповедный остров Буян, населенный светлейшими существами, среди которых первый – Владыка Солнца Род.
– Да, княгиня, страшные дела творятся. И наш долг – помочь Защитнику Волху.
Вот так и оказались русичи под стенами Колыбели.
***
Переплыть пролив ничего не стоит: сел в струги и плыви да моли русалок, водяных с подручными, чтобы не озорничали и не топили. Водные обитатели не понимают важности борьбы Добра и Зла и чаще живут сами по себе, реже присоединяются к Правде ли, к Кривде – к первым, чтобы отомстить за причиненное родичам зло, ко вторым – ради наживы. Поэтому и отношение людей к ним двоякое: русалки и водяные, конечно, народ сомнительный, но все же не Темный.
Гораздо сложнее переплыть этот пролив, потому что он отделяет Рось от острова Буяна, а последний, как известно, и есть обиталище всех светлых сил, за исключением берегинь, город которых Светозар расположен на земле русичей, да всякой мелюзги, вроде бродяжек, домовых, лессовых и горняков. Пока Зло не повергнуто в прах, силам Правды нужно держать ухо востро и получше защищать свои жилища: и стенами, и чародейством. Борисвет уже знал по рассказам Доли и домового Самела, что берегиний Светозар человеку да нечисти просто так не увидеть. Отчетливо город проявляется лишь на заре, потому что в эту утреннюю пору был построен, а ведь к рассвету Тьма спешит в укрытие – это и спасало Светозар. Наверное, и Колыбель соколов спрятана не хуже, но как же врагу удалось высадиться на Буяне?! Стоило русичам подумать об этом, дрожь распространилась по всему телу.
– Так что же говорится в рукописи, витязь Борисвет? – нетерпеливо спрашивала Радомира. Эта бумага была уже прочитана ею до отплытия, но княгине казалось, что она упустила что-то. Борисвет развернул книгу, посмотрел на название «Воислав. Через три мира» и передал государыне. Читать было удобно – судно шло плавно, почти не покачиваясь от ветра.
– Так, «Навь – Подземное царство»… Раздел «Явь» – не то… Вот. «Твердь, или мир Правды (в народе – Небесное царство)», – торжественно произнесла Радомира, склонившись над рукописью. Точно также в эти строчки на волшебном языке вглядывался когда-то Борисвет, ничегошеньки не понимая. Княгиня же была хорошей ученицей, и сам чародей Воислав научил ее колдовской грамоте. В особенно сложных местах, где витязи Борисвет и Ярозар одолевали написанное только по слогам, Радомира умудрялась читать бегло и почти без ошибок в произношении.
– «Остров Буян. Колыбель – крепость Соколиного племени, правитель – Волх» – восхваления бога пропустим – «К городу не могут подойти слуги Кривды, так как Колыбель очерчена чародейским кругом, в котором сгорает все злое. Нам не известно ни одного случая нарушения действия этого заклинания», – Радомира запустила рукописью в Борисвета. – Забирай свое старье. Когда не будет дров, затопишь печку.
– Княгиня! Русалки взбесились! – закричали с соседнего струга. Но Радомира уже сама почувствовала, как ее схватила сзади мокрая цепкая ручка и поволокла в воду: обычный прием русалок – утопить жертву. Борисвет вырвал княгиню у водной шалуньи и хотел ударить ее мечом, но Радомира опередила витязя:
– Нет, что ты! Они просто защищают от нас Пролив! Остановите струги, русичи! Не будем плыть, пока не договоримся с русалками!
Струги замедлили ход; дружина замерла, слушая княгиню. Русалки тоже перестали проказничать и все до одной приоткрыли рот.
– Русалки, родичи наши! – обратилась к ним Радомира. – Да, родичи, потому что мы, русичи, потомки русалки Роси. Более того, наша прародительница была из племени свитезянок, как многие из вас.
Свитезянки были самые крупные из всех русалок, и у них были не зеленые, а желтые волосы, что и заметила наблюдательная княгиня. Русалка с большой белой ракушкой на голове – вместо княжьего венца – гордо отвечала:
– Да, вы наши родичи. Но здесь мы на службе. Силы Правды велели нам никого не пропускать и заплатили нам за труды узорочьем.
– Так что же вы Кривду пропустили? – спросила Радомира. – Она осаждает Колыбель!
Русалки закудахтали, замахали руками:
– Что вы! Что вы! Мы бы не пропустили, да Кривда не стала плыть, а полетела. Нет у свитезянок крыльев, чтобы помешать нечисти.
– Любопытно, – сказала княгиня. – Неужели никто не защищал Буян с воздуха?
Оказалось, в небе дежурили юды – крылатые черные волшебницы, приглашенные светлыми силами с острова Юг. Если бы жители Буяна посоветовались с южичанами, они бы не доверяли юдам, известным своим коварством. Долго Черномор, князь Кривды, искал подход к юдам – и недавно волшебницы покинули Пролив, нечисть ворвалась на Буян.
Узнав, что русичи плывут сражаться за Колыбель, русалки пропустили их струги…
***
Крепость Колыбель стоит на побережье, ближе всех других городов Буяна к миру людей, к любимой богом Волхом Роси. По одну сторону Пролива сияют купола городов русичей – по другую раскинулись стены пленительной Колыбели.
Борисвет уже видел крепость Колыбель, а вот для княгини Раломиры и войска русичей сие зрелище было новым. Многие вообще забыли о действительности. Храбрый ратник Жизномир погнал коня вперед, к переливающейся и сверкающей золотистой Колыбели, к вратам, над которыми распростер крылья славно сработанный гербовый сокол. И если бы русичи не воспрепятствовали отчаянному брату, Жизномир бы неминуемо погиб. Ведь у стен Волховой твердыни тьма-тьмущая нечисти: нетопыри и оборотни, кикиморы и лешие, черные волхвы и ведьмы – и кого только