2.10.
Наш дальнейший маршрут лежал на юго-запад города, в квартал «эйч-восемь», как сообщил мне Джон, из чего я понял, что теле-радиопередающий центр расположен в самом окраинном, точнее будет сказать, угловом городском квартале.
В отличие от других кварталов, этот имел только один въезд: огромные ворота распахивались на его углу, и длинная, прямая дорога вела через всю территорию комплекса по диагонали непосредственно к мачте. Мы миновали большое число строений, среди которых я отметил ангары для обслуживающей техники, цеха технической эксплуатации, офисные и, похоже, даже жилые корпуса, напоминающие в миниатюре наше собственное, уже теперь, жилище.
– Да, ты прав, – сказал Джон, – многие действительно проживают прямо на территории, это удобно и практично, а также сводит к минимуму вероятность опозданий. Кстати, этот принцип мы стараемся реализовывать повсеместно: обслуживающий персонал корпорации, как правило, проживает в общежитиях близ рабочих мест.
Навскидку башня имела метров двести высоты, массивные опоры конструкции внушали трепет. По виду в ней было что-то от «эйфелевой», при этом центральный стержень представлял собой просторную шахту лифта.
– На уровне тридцатиметровой отметки сооружен закрытый павильон, который ты можешь использовать как рабочий кабинет для оперативных совещаний, куда нужные тебе сотрудники могут спуститься, если они заняты монтажными работами, а тебе срочно необходимо вызвать их на доклад. Там же размещается склад первично-необходимого ремонтно-эксплуатационного инвентаря, – Джон очевидно знал это не понаслышке. – Кстати, оттуда открывается прелестный вид на город.
Главный офис ТРПЦ «Максима» архитектурно был решен наподобие римского «Коллизея», на самой арене которого и находилась телебашня. Плененная кольцом административного строения, устремленная в небеса красавица, издали казалось, что она стоит на каменном пятиэтажном постаменте.
Мы въехали во внутренний двор телецентра, припарковали машину и поднялись на верхний этаж офисного «кольца». Изнутри все было строго и лаконично, минимализм чистой воды, как выразилась бы моя дочь. Дверей на этом этаже было немного, все комнаты выходили окнами на внешний периметр здания, а на внутренний двор была обращена крытая терраса, попасть на которую можно было через каждые десять метров коридора. Террасы каждого этажа уступами спускались вниз, отчего и возникало это сходство с «коллизеем».
Джон жестом пригласил меня к двери с табличкой, на которой я с удивлением обнаружил свою фамилию и должность. Было чертовски приятно видеть сочетание букв, образующих единство «генеральского» статуса и моих персональных данных.
– Милости просим, господин генеральный директор теле-радиокомпании «Максима», – в высшей степени пиитетно изрек мой слегка кривляющийся друг, – ну и ты, Максимов, тоже, заходи.
Я открыл дверь своим ключом, и она распахнулась в просторный кабинет с огромными, от потолка до пола окнами. От обилия солнечного света, бившего в окна, даже пришлось зажмуриться. Дизайнерских неожиданностей не было, разве что двери на обоих концах кабинета заставляли предположить, что мои рабочие апартаменты, на самом деле, состоят из целой анфилады комнат, перемещаться по которым можно, не выходя в коридор.
Мы расположились в креслах во главе длинного стола. Я задался было вопросом о наличии приемной как таковой, но Джон не дал мне его произнести:
– Секретарши у тебя будут, четыре штуки, как и положено, но надоедать им тебе не удастся: приемная располагается этажом ниже, спускаться на который тебе никакой нужды нет. Кроме твоей приемной, там размещены кабинеты директоров и начальников рангом «пожиже», которые сами будут тебя посещать по производственной необходимости. Еще ниже этажом у нас располагается креативно-творческая лаборатория, вотчина Ульяны Владимировны, со всеми приличествующими делу атрибутами, еще успеешь наведаться с инспекцией, тебе понравится, там бывает весьма оживленно и скучать не приходится.
Да уж, кто бы мог соскучиться с нашей Ульяной!
– Кстати, – оборвал мои размышления Джон, – нам не попались на глаза по дороге сюда съемочные павильоны, они располагаются здесь же на территории, но немного скрыты в парковой зоне. Их ты увидишь, если поднимешься наверх.
Прям, Голливуд какой-то! Я никогда прежде не задумывался, какие подразделения обеспечивают жизнедеятельность телеканалов, мне достаточно разбираться в технической стороне вопроса, а тут… Пообещав себе в скорейшем времени во всех тонкостях разобраться, я вновь сосредоточил свое внимание на дружище-начальнике.
– Сейчас к нам присоединится Ульяна Владимировна, собственной персоной (надо уже вам, наконец-то, встретиться), а затем… – Джон набрал какую-то комбинацию на панели селекторной связи: – Мариночка, пригласи госпожу Тимофееву к генеральному и поднимись сама, будь ласка! Нам два крепких кофе и папку на подпись.
– Хорошо, Евгений Александрович! – приятный девичий голосок отозвался в просторном кабинете канареечным эхом. – Что-нибудь еще?
– Пока все, спасибо! – Джон отключился. – Представлю тебе пока твою первую непосредственную подчиненную. Зовут Марина, высшее аудиторское образование, заведует в твоем личном хозяйстве всеми формально-логическими сторонами договоров. Буквально – очень дружит с буквами, не пропустит ни одной детали. Двадцать четыре года, ответственна, исполнительна, пунктуальна. С остальными познакомишься в рабочем порядке в ближайшие дни.
На стене замигал уже знакомый мне сигнальный маячок, и Джон мотнул головой в мою сторону, давай, мол, ты здесь хозяин. Я открыл люк подъемника, стилизованный под мини-бар, внутри нас ожидали две чашечки дымящегося кофе, тарелочка с поджаренными тостами и тонкими ломтиками ветчины, масленка и сахарница.
– Просил же только кофе, – проворчал, улыбаясь, Джон, – вот и садись с такими старательницами на диету, нисколько о моем холестерине не беспокоятся.
Над дверью ожил экран оповещения о посетителе. В этот раз картинка проецировалась с видеофона, текст сообщал данные о девушке, ожидающей приглашения, которую я пытался детально разглядеть (ну не в упор же разглядывать, ей Богу).
– Здесь тебе не нужно вставать, чтобы встречать входящего, замок можно также разблокировать и непосредственно с главного стола, – объяснил Джон и показал, как вызвать нужную функцию на панели стола. Я впустил помощницу, она впорхнула в кабинет, процокала своими высоченными каблучками к столу, приветливо поздоровалась, положила к правой руке папку с грифом «На подпись» и также стремительно удалилась, уточнив, не требуется ли еще что-нибудь от нее.
Идеальная секретарша: безупречный внешний вид и предельная неназойливость!
– Вот, ознакомься, здесь твоя должностная инструкция, в запечатанном конверте, никто ниже тебя рангом не имеют доступа к текстам подобных документов, – Джон широко улыбнулся, – и даже я уже не упомню, что тебе предписывается и чего ты там обязан не нарушать, но на сервере каждая «должностница» переведена в код программы, с помощью которой юристы в спорных случаях выносят вердикт, имело место нарушение или нет, и какой степени тяжести. Ну, то есть вердикт выносит сама программа, а совет юрисконсультов корпорации лишь вносит в базу данных подробный отчет о рассматриваемом проступке. По сути, они у нас «верховные» только в той степени, что имеют высокий индекс допуска секретности, а в остальном – бюрократы как бюрократы, ни больше, ни меньше, скорость печатанья, разве что, высокая… – усмехнулся глава корпорации.
Я погрузился было в чтение, но тут загорелась лампочка селектора, и Марина вежливо сообщила мне о прибытии Ульяны Владимировны.
Как я не тешил себя иллюзиями, что готов встретиться – все равно: к такому визиту невозможно почувствовать себя готовым никогда – ко мне в двери стучалась условно-подчиненная Мисс Непредсказуемость!
Все заготовленные сценарии поведения вмиг улетучились из моей головы…
Наш дальнейший маршрут лежал на юго-запад города, в квартал «эйч-восемь», как сообщил мне Джон, из чего я понял, что теле-радиопередающий центр расположен в самом окраинном, точнее будет сказать, угловом городском квартале.
В отличие от других кварталов, этот имел только один въезд: огромные ворота распахивались на его углу, и длинная, прямая дорога вела через всю территорию комплекса по диагонали непосредственно к мачте. Мы миновали большое число строений, среди которых я отметил ангары для обслуживающей техники, цеха технической эксплуатации, офисные и, похоже, даже жилые корпуса, напоминающие в миниатюре наше собственное, уже теперь, жилище.
– Да, ты прав, – сказал Джон, – многие действительно проживают прямо на территории, это удобно и практично, а также сводит к минимуму вероятность опозданий. Кстати, этот принцип мы стараемся реализовывать повсеместно: обслуживающий персонал корпорации, как правило, проживает в общежитиях близ рабочих мест.
Навскидку башня имела метров двести высоты, массивные опоры конструкции внушали трепет. По виду в ней было что-то от «эйфелевой», при этом центральный стержень представлял собой просторную шахту лифта.
– На уровне тридцатиметровой отметки сооружен закрытый павильон, который ты можешь использовать как рабочий кабинет для оперативных совещаний, куда нужные тебе сотрудники могут спуститься, если они заняты монтажными работами, а тебе срочно необходимо вызвать их на доклад. Там же размещается склад первично-необходимого ремонтно-эксплуатационного инвентаря, – Джон очевидно знал это не понаслышке. – Кстати, оттуда открывается прелестный вид на город.
Главный офис ТРПЦ «Максима» архитектурно был решен наподобие римского «Коллизея», на самой арене которого и находилась телебашня. Плененная кольцом административного строения, устремленная в небеса красавица, издали казалось, что она стоит на каменном пятиэтажном постаменте.
Мы въехали во внутренний двор телецентра, припарковали машину и поднялись на верхний этаж офисного «кольца». Изнутри все было строго и лаконично, минимализм чистой воды, как выразилась бы моя дочь. Дверей на этом этаже было немного, все комнаты выходили окнами на внешний периметр здания, а на внутренний двор была обращена крытая терраса, попасть на которую можно было через каждые десять метров коридора. Террасы каждого этажа уступами спускались вниз, отчего и возникало это сходство с «коллизеем».
Джон жестом пригласил меня к двери с табличкой, на которой я с удивлением обнаружил свою фамилию и должность. Было чертовски приятно видеть сочетание букв, образующих единство «генеральского» статуса и моих персональных данных.
– Милости просим, господин генеральный директор теле-радиокомпании «Максима», – в высшей степени пиитетно изрек мой слегка кривляющийся друг, – ну и ты, Максимов, тоже, заходи.
Я открыл дверь своим ключом, и она распахнулась в просторный кабинет с огромными, от потолка до пола окнами. От обилия солнечного света, бившего в окна, даже пришлось зажмуриться. Дизайнерских неожиданностей не было, разве что двери на обоих концах кабинета заставляли предположить, что мои рабочие апартаменты, на самом деле, состоят из целой анфилады комнат, перемещаться по которым можно, не выходя в коридор.
Мы расположились в креслах во главе длинного стола. Я задался было вопросом о наличии приемной как таковой, но Джон не дал мне его произнести:
– Секретарши у тебя будут, четыре штуки, как и положено, но надоедать им тебе не удастся: приемная располагается этажом ниже, спускаться на который тебе никакой нужды нет. Кроме твоей приемной, там размещены кабинеты директоров и начальников рангом «пожиже», которые сами будут тебя посещать по производственной необходимости. Еще ниже этажом у нас располагается креативно-творческая лаборатория, вотчина Ульяны Владимировны, со всеми приличествующими делу атрибутами, еще успеешь наведаться с инспекцией, тебе понравится, там бывает весьма оживленно и скучать не приходится.
Да уж, кто бы мог соскучиться с нашей Ульяной!
– Кстати, – оборвал мои размышления Джон, – нам не попались на глаза по дороге сюда съемочные павильоны, они располагаются здесь же на территории, но немного скрыты в парковой зоне. Их ты увидишь, если поднимешься наверх.
Прям, Голливуд какой-то! Я никогда прежде не задумывался, какие подразделения обеспечивают жизнедеятельность телеканалов, мне достаточно разбираться в технической стороне вопроса, а тут… Пообещав себе в скорейшем времени во всех тонкостях разобраться, я вновь сосредоточил свое внимание на дружище-начальнике.
– Сейчас к нам присоединится Ульяна Владимировна, собственной персоной (надо уже вам, наконец-то, встретиться), а затем… – Джон набрал какую-то комбинацию на панели селекторной связи: – Мариночка, пригласи госпожу Тимофееву к генеральному и поднимись сама, будь ласка! Нам два крепких кофе и папку на подпись.
– Хорошо, Евгений Александрович! – приятный девичий голосок отозвался в просторном кабинете канареечным эхом. – Что-нибудь еще?
– Пока все, спасибо! – Джон отключился. – Представлю тебе пока твою первую непосредственную подчиненную. Зовут Марина, высшее аудиторское образование, заведует в твоем личном хозяйстве всеми формально-логическими сторонами договоров. Буквально – очень дружит с буквами, не пропустит ни одной детали. Двадцать четыре года, ответственна, исполнительна, пунктуальна. С остальными познакомишься в рабочем порядке в ближайшие дни.
На стене замигал уже знакомый мне сигнальный маячок, и Джон мотнул головой в мою сторону, давай, мол, ты здесь хозяин. Я открыл люк подъемника, стилизованный под мини-бар, внутри нас ожидали две чашечки дымящегося кофе, тарелочка с поджаренными тостами и тонкими ломтиками ветчины, масленка и сахарница.
– Просил же только кофе, – проворчал, улыбаясь, Джон, – вот и садись с такими старательницами на диету, нисколько о моем холестерине не беспокоятся.
Над дверью ожил экран оповещения о посетителе. В этот раз картинка проецировалась с видеофона, текст сообщал данные о девушке, ожидающей приглашения, которую я пытался детально разглядеть (ну не в упор же разглядывать, ей Богу).
– Здесь тебе не нужно вставать, чтобы встречать входящего, замок можно также разблокировать и непосредственно с главного стола, – объяснил Джон и показал, как вызвать нужную функцию на панели стола. Я впустил помощницу, она впорхнула в кабинет, процокала своими высоченными каблучками к столу, приветливо поздоровалась, положила к правой руке папку с грифом «На подпись» и также стремительно удалилась, уточнив, не требуется ли еще что-нибудь от нее.
Идеальная секретарша: безупречный внешний вид и предельная неназойливость!
– Вот, ознакомься, здесь твоя должностная инструкция, в запечатанном конверте, никто ниже тебя рангом не имеют доступа к текстам подобных документов, – Джон широко улыбнулся, – и даже я уже не упомню, что тебе предписывается и чего ты там обязан не нарушать, но на сервере каждая «должностница» переведена в код программы, с помощью которой юристы в спорных случаях выносят вердикт, имело место нарушение или нет, и какой степени тяжести. Ну, то есть вердикт выносит сама программа, а совет юрисконсультов корпорации лишь вносит в базу данных подробный отчет о рассматриваемом проступке. По сути, они у нас «верховные» только в той степени, что имеют высокий индекс допуска секретности, а в остальном – бюрократы как бюрократы, ни больше, ни меньше, скорость печатанья, разве что, высокая… – усмехнулся глава корпорации.
Я погрузился было в чтение, но тут загорелась лампочка селектора, и Марина вежливо сообщила мне о прибытии Ульяны Владимировны.
Как я не тешил себя иллюзиями, что готов встретиться – все равно: к такому визиту невозможно почувствовать себя готовым никогда – ко мне в двери стучалась условно-подчиненная Мисс Непредсказуемость!
Все заготовленные сценарии поведения вмиг улетучились из моей головы…
