лихорадочно перебирала плавником четки. «В отличии от этих,» - бесновался Родя – «которые вымаливают себе незаслуженное счастье, я не намерен ничего просить! Я вырву у Бога незаслуженное страдание, я докажу, что Он даже и Сам не подозревает, сколько в Нем скрыто гнева и ярости на свои собственные создания.» Вдруг старуха поняла, на что он намекает. В ее потаенном шкафчике (внутри основного кухонного), запиравшегося на сейфовый замок имелось несколько при-интересных склянок. Раскольникову как-то однажды краем глаза удавалось туда заглянуть. Но все его попытки заговорить об этом тайнике натыкались на неприступный забор: старуха просто валяла дурака, делала вид, что не понимает о чем речь, так что прямые просьбы Родиона Романовича выдать ему для дегустации что-нибудь из тех склянок оказались тщетными. Более всего раззадорило его, что на одной из них он видел надпись «Гнев Божий». Ее то и было у него главное намерение получить. «Те «благочестивые», говорящие, что бесконечно милосердие Божие,» - все нагнетал интонацию Рас-кольников и смотрел выжидательно, словно хотел какой-то непосредственной реакции на каждую свою фразу – «на самом деле - похотливые свиньи, так как они желают и надеются приобрести это бесконечное милосердие для себя, иначе бы они высмеяли Бога и отреклись от Него. Просто они со-гласны ждать и терпеть...,» - он сделал театральную паузу и вздернул подбородок – «А я не согласен! Блять! Не согласен!» - он пригнулся к столу и истерично замолотил по нему кулаком, старуха дерну-лась и отплыла чуть в сторону – «Я не кощунствую и не потерял веру в то, что Бог есть и в то, что Он всемогущ.» - сказано было спокойно, словно и не произошло только что всплеска эмоций (и опять в глазах просьба и напор - требование) – «Я просто отбросил надежду на Него, потому что надеяться на что-то, что не дается немедленно и легко, для меня оскорбительно. Я отныне утверждаю бесконеч-ную жестокость Божью, потому что так велит мое Высшее достоинство.» Да! С запозданием старуха просекла ситуацию. Иначе бы принудительно сменила тему (она умела это делать ненавязчиво), чтоб у него не возникло чувство бесполезно потраченной энергии (это могло привести к новому припадку топоризма). А теперь... такая была проведена Родион Романычем артподготовка, что от защитной стены не должно было остаться камня на камне. Впрочем, возможно он и действительно думал так, как только что разглагольствовал. Старуха подумала: «Сейчас я уплыву на Муруроа. А он в мое от-сутствие найдет где-нибудь дрель, высверлит замок в шкафчике и доберется до страшных бутыло-чек,» - и решила его обмануть. Дождавшись пока он пойдет в сортир, она быстро открыла потайную дверцу и поменяла этикетками банки «Гнев Божий» и «Микстура Чучхе». Раскольников застал ее возле открытого шкафчика, но манипуляцию не заметил. Он не стал ничего просить, только сел и снова завел исповедь души: «Всякая умеренность и промежуточность до глубины души меня оскорб-ляет! З-зазадевает,» - о всхлипнул –«во мне какую-то струну, которая начинает дребезжать столь пронзительно и мерзко, что я не в состоянии это терпеть!» Старуха молча поставила перед ним склянку с надписью «Гнев Божий». Теперь ей можно было уплывать. Заперев основательно дверцу, она улизнула в форточку. Раскольников хлебнул нового вожделенного зелья, и на него сошло озаре-ние: «В далеком городе Пномпене на реке Замбези премьер министр Объединенных Японских Эми-ратов - закоренелый одноглазый сионист - Цинь Шихуанди безвылазно сидит в храме Ясукуни, сде-лал себе там куклу Вуду, олицетворяющую великого русского писателя Федора Михайловича Досто-евского, и метает в нее сюрикен.» Родя понял, что этого жидояпономатерного китайца надо остано-вить. И ему сразу стало легче. В жизни появилась цель. Животное на подоконнике теперь представ-ляло из себя миниатюрную лошадь, только вместо копыт у нее были лягушачье лапки с длинными перепончатыми эластичными пальцами. Существо шлепало вдоль стекла туда-сюда, оставляя на нем слизистый след.
