Мечты.

Бывают периоды, когда нас тянет – помечтать.
Нет, это с нами с самого детства. Вообразить себя безбашенным пиратом, бороздящим океаны в поисках сокровищ. Или отважным исследователем неизведанных земель типа Амундсена. Особенно хорошо воображается – ранним утром, в тёплой постели, пока мама на кухне готовит завтрак, и аромат горячего какао щекочет ноздри, и ты знаешь, что у тебя в запасе ещё несколько драгоценных минут – пока не распахнётся дверь в комнату, и мамин голос не протянет с ласковой укоризной:
- Вставай, сооооняяя…. В школу опоздаешь.
И начнётся обычный день – в меру радостный, в меру рутинный. И закрутит, и будет уже не до мечтаний. А пока… самое сладкое – сбежать на эти несколько минут в другую реальность, представляя себя кем-то иным, и мир вокруг – полным опасностей, приключений, открытий. Волнующим.
И, поделившись в минуту откровенности своими грёзами с приятелем, с изумлением обнаружить, что ты не одинок, что он тоже грезит – и о дальних морях, и о небывалых приключениях. И это – как чудо. И  вы можете грезить – вдвоём. Делиться фантазиями и обрывками знаний. Планами и надеждами. И, раз есть зритель, появляется желание доказать, и ему, и себе, что ты способен не только на мечты.
Потому что наступает время Планов.
И вы обсуждаете – на полном серьёзе – как можно добраться до ближайшего океана (каких-то полтысячи километров!), и что взять с собой, чтобы не тяжело, но на ближайшее время хватило, и чувствуете себя умудрёнными путешественниками. И ещё проблема – как сделать так, чтобы родители ни о чём не догадались – хотя бы на первое время.
И вы оба понимаете, что эти планы – полная чушь, но это понимание прячется где-то совсем глубоко, не мешая сборам и надеждам.
И лишь когда наступает время Ч, происходит сбой.
Вы либо заболеваете ни с того ни с сего. Либо нечаянно проговариваетесь кому-то, кто наверняка донесёт родителям. Либо – в крайнем случае – если вам удаётся добраться до вокзала – ведёте себя так по-идиотски, что вас ссаживают с поезда на ближайшей станции. И отправляют домой. И вроде как ваша отвага осталась при вас, но – обстоятельства! Что попишешь.
Я о том, что мечты – это мечты. Вы помните, как порой мечтали, обидевшись на кого-либо, умереть в срочном порядке – и вот уже вокруг вас толпы народу, и все в смятении от горя и запоздалых сожалений? И что? Редкий идиот торопится воплотить эти мечты в реальность. А представлять, тем не менее, было – приятно.
Бывает пора, когда нас тянет помечтать о любви. Именно – помечтать.
Когда устаёшь от реальных отношений, и любви вроде как бы и хочется, но… нет сил и боязно.
И находишь себе Прекрасную и не дающуюся в руки, и грезишь в своё удовольствие….
И если она – по-прежнему тебя в упор не видит, то даже привыкаешь и начинаешь считать свои грёзы – Любовью. Которую теоретически можно пронести через всю жизнь. Если не потянет в Реальность. Хотя многие успешно совмещают. Ухитряются обзавестись и семьёй, и любовницей (любовницами), и при этом грезят именно о Той, Далёкой…
И всем от этого сплошная польза. Семья, если она есть, ни о чём не подозревает. Дама, если в курсе, тихо гордится своей неотразимостью, лелея наивно убеждение, что уж твоя любовь у неё всегда про запас. Что помогает ей держаться с достоинством при любых обстоятельствах. И держит в тонусе её мужчину – поскольку соперник вот он, притаился и выжидает минуты слабости (это он так полагает, разумеется). А от роста спроса ценность объекта сразу возрастает. Закон психологии.
А тебе никто не мешает предаваться мечтам. При этом – никаких лишних забот и телодвижений. Если только дама не оказывается дурой и не решает «наградить» тебя за стойкость. Чем всё и портит.
Увы, это довольно частый риск. Она привыкает к твоему вниманию и обожанию и начинает доверять тебе, и впускает тебя в своё сердце.
Собственно, что в нём особенного, в этом сердце? Сердце как сердце. Немного восторженности, немного тщеславия, склонность к преувеличениям, великодушие на пару с мелкой мстительностью… Обычный набор.
Тебе бы оценить доверие - а тебе, подлецу такому,  становится скучно. А она – поскольку успела привязаться – то ли к тебе, то ли к своим фантазиям на твой счёт – мается, не решаясь принять правду и сочиняя тебе оправдания, и осыпает тебя упрёками – в надежде, что ты её разуверишь. И если у тебя мягкий характер, какое-то время ты идёшь у неё на поводу – и вяло бормочешь всякий вздор из серии «как ты могла подумать, дорогая», и она то ли верит, то ли нет, и ближайшие дни (месяцы) отравлены этим занудством. И ты не знаешь, где спрятаться – от неё с её жаждой выяснения отношений, от чувства вины, от всего этого дикого дискомфорта.
Да здравствуют недоступные женщины!
Меня тошнило от любви. Шесть лет брака вымотали по самое не могу. И тошнило от девок. И от слезливых дамочек, принимающих сексуальное удовлетворение за Великую и Вечную. Свято убеждённых, что после секса ты принадлежишь им с потрохами.
И мой старый друг познакомил меня со своей юной женой.
Я знал, что это – Табу. Исключено – потому что исключено. Не обсуждается. Я видел, как они влюблены друг в друга. Особенно она. Как светятся её глаза. Как меняется голос. Она улыбалась мне и общалась со мною неизменно приветливо – поскольку Он мною дорожил.
Её любви к нему было так много, что хватало на всех его приятелей и родственников. А тут – Друг. Единственный. Конечно, она меня любила. И радовалась моему приходу абсолютно искренне – поскольку видела, что радуется Он. При этом воспринимала меня как мужчину не больше, чем собственного брата. И я думал – намекни я ей, что чувствую на самом деле – что хочу её до обморока – она была бы шокирована не менее, чем если бы услышала подобное от родного брата.
И я понимал, что этим моим мечтам так и суждено остаться мечтами – и они расцветали пышным цветом. Поражая мозг как раковая опухоль.
Я постарался сократить наши встречи. Но из этого ничего не вышло. Потому что друг обижался. А меня тянуло к ним как магнитом.
Она снилась мне каждую ночь. В этих снах я говорил ей о том, как хочу её, и она пугалась. И я плакал, умолял, брал её силой. Мне снилось, что она сама приходила ко мне – и говорила, что давно обо всём догадалась и тоже давно меня любит и не в состоянии это скрывать… И мы опять и опять занимались любовью.
Эти навязчивые сны – и отсутствие секса – привели к тому, что и днём мне периодически мерещилось, что я слышу её голос. Казалось, что она только что мелькнула на перекрёстке.
Её голос… Когда я звонил, и трубку брала она, это её протяжное «алёёёё» - и радость узнавания – каждый раз сердце подпрыгивало, и таяло, и исчезали слова, и я едва мог – прокашлявшись – пробормотать «привет».
А потом у них пошли размолвки. И они временно разъехались. «Чтобы определиться, что делать дальше». Так сказал он.  И она вынуждена была принять его решение.
Разумеется, она страдала. И просила совета – у меня. И утешения. И я утешал, как мог. И пытался советовать – исходя из интересов друга. И её. Что уже не совсем совпадало.
Время шло. И её надежды на то, что наладится с мужем, таяли. Отчаянье росло. А я был рядом, всегда под рукой, лишь свисни. Такой надёжный, такой заботливый.
И как-то в разговоре она коснулась моей руки – и неожиданно смутилась, покраснела, отдёрнула руку, тут же смутилась ещё больше – и я отметил всё это – как отметил перед этим, что она стала чаще звонить, и тянуть время при расставании…
Я знал, что она чувствует и думает. Я знал, что последует дальше. И… похоже, был близок к панике. Я не хотел осложнений с другом – кто знает, как ему понравилось бы такое развитие событий. Я уже не чувствовал в себе желания заполучить её во что бы то ни стало. Сказать по правде, я больше… не хотел её.
И пока я пытался во всём этом разобраться, это случилось. Она сама завела разговор – что знает, догадалась… и я самый близкий ей человек…
По сценарию, я должен был бы прервать её пылким и долгим поцелуем. А я… мялся и бормотал что-то невразумительное на тему, что нам не стоит больше видеться.
Она было решила, что виной всему моё «благородство» - и стала уверять, что я никого не предаю, поскольку «там» всё давно кончено… И чем активнее она меня убеждала, тем отчётливее я осознавал, что не хочу её. Ни видеть, ни говорить с нею, ни заниматься любовью. Правда была в том, что она стала такой, как все. Самой обычной. Безусловно, привлекательной – по-своему. Но – скучной. Не интересной.
Я вяло приводил какие-то неубедительные аргументы в пользу своего решения не видеться, и в какой-то момент их нелепость дошла до неё, потому что она запнулась, потом попыталась ещё что-то сказать – но до неё уже дошло, как это выглядит со стороны, и она оскорбилась. Отстранилась. Холодно оглядела меня с головы до ног – и констатировала:
- Что ж. Это твой выбор.
и её отчуждение было столь явно, что я испытал мгновенную вспышку отчаяния и сожаления – так как понимал, что пути назад нет, я уже не верну её доверия. И уже не решусь по новой – зная про себя правду…
Наш городок небольшой. Иногда (примерно раз в пару месяцев) мы где-то пересекаемся. Она уже не обдаёт меня ледяным презрением и не проходит мимо, делая вид, что не заметила, на моё «привет, как поживаешь?» отвечает безразлично-вежливым «привет» и даже может потратить пару минут, отвечая на мои расспросы – впрочем, вполне сдержанно. И тут же вспоминает, что торопится. Отстранённое «извини» - и она убегает.
И я понимаю, что она – совсем не та женщина, которая мне нужна. И понимаю, как это здорово, что у нас ничего не было – иначе всё бы только усложнилось. Да и сложная этика мужской дружбы всецело на моей стороне.
Но отчего мне так больно глядеть на неё – уходящую?..