3.5.
Мы заняли отдельную кабинку в углу кофейни, подальше от людских глаз и ушей. Кофе был вполне приличным, десерты не приторными и все до одного восхитительно аппетитными, так что я успела внутренне оплакать свой завтрашний поход в спортзал (как много калорий придется сжигать, ужас просто)…
– Давно ты уже в корпорации? – спросила я между вторым и третьим пирожным.
– Третий год. Меня по целевому набору приняли, – Игорь с готовностью отвечал на мое любопытство. – Я сначала в универе в рамках научного проекта засветился, когда мы по гранту работали, а затем мне позвонили, предложили работу.
– Понятно, – я отчего-то испытывала некоторое смущение, задавать вопросы, даже самые простецкие, было неимоверно сложно: я больше думала, не глуп ли вопрос, который вертится у меня на языке…
– А ты, как я понял, еще и года нет, как поселилась на «доске»? – подмигнул мне собеседник.
– Поселилась где? – я не поняла определения.
– Сразу видно, что не висишь у нас в группе, – усмехнулся Игорь, – иначе, уже вовсю пользовалась бы сленгом. «Доска» – территория «Максимы», потому что организована, как шахматная доска, отсюда: «досочники» – местные жители и «шашки» – персонажи, навроде меня, что в штате состоят, ключ имеют, зарплату получают, но жить в «ульях» отказываются.
– А «ульи» это общежития для рядовых сотрудников? – догадалась я.
– Точно! – просиял Игорь. – Ты, наверняка, в «улье» и не бывала сама, хоть и в роликах про них снимаешься.
– Конечно, у нас все съемки павильонные, ну, или если на натуре, то есть на свежем воздухе, то чаще в старом городе, – призналась я.
– Я так и предполагал: зачем съемочной бригаде смущать покой работников корпорации! Однако, побывай ты там, многие вещи стали бы тебе более понятными, – продолжил он, – в частности, отчего прозвище у общаг столь «неромантичное», – слегка передразнил он меня.
– А ты, хочешь сказать, бывал? – парировала я.
– Да, и не раз, хотя и не всегда легально, – понизив голос, ответил Игорь. – Ты сама: как представляешь, у них там все устроено?
– Никак не представляю! – мне хотелось добавить, что дружить с местными мне папа не разрешает, но вовремя поняла, как это наивно бы прозвучало, и прикусила язык. – Расскажи, если хочешь, мне интересно!
– Моему другу предложили прописку на «квадрате развлечений»: это еще ничего, хуже, когда на «квадрате офисов» прописывают, там служба безопасности в разы круче, или если в «медицинском квадрате», там такая вонь стоит, никакие кондиционеры не спасают, все равно медикаментами насквозь пропахиваешься… В общем, меня приятель отговорил от такого варианта, хотя на экскурсию к себе меня, позже, тихонечко сводил.
– А в чем проблема-то: нельзя, что ли, в гости друг к другу ходить? – недоумевала я.
– В том-то и дело, что нет! Для общения существуют общественные места и холлы в общагах, а в сам номер посторонний никак не попадет, – Игорь потихонечку начинал входить в азарт рассказчика. – Вот, представь себе: огромное здание развлекательного центра, с любого фасада одинаково обустроенное, что ты про него скажешь?
– Да, собственно, ничего не могу сказать, я и не бывала, практически, нигде, времени нет, – посетовала я на судьбу.
– Что и по магазинам не хаживала? Прости, не поверю! – притворно нахмурил брови молодой человек.
– Нет, по магазинам, конечно же, хожу регулярно, – согласилась я, – и что с того?
– Тогда возьмем для примера гипермаркет: большой такой и, опять же, со всех четырех подъездов абсолютно одинаковый. Что про него скажешь? Какие наблюдения? – прищурил свой взгляд журналист.
– Ну, какие? – я задумалась. – Даже не знаю, что мне нужно описывать? Большой мультиплекс с кучей разнообразных торговых павильонов и сопутствующих сервисов, что еще?
– Где у него входы-выходы? – не унимался Игорь.
– С территории парковки, конечно же, – обрадовалась я тому, что ответ мне известен, но направления мысли все еще до конца не улавливала, – больше нигде! Даже если пешком приходишь, все равно на парковку спускаешься.
– Правильно! А когда ты на лифте на этаж приезжаешь, где именно тебя кабинка выпускает?
– В простенке между окнами, в галерее этажа, – я нахмурила лоб, припоминая столь привычную, вроде бы, картинку.
- Точно! Гостевые лифты курсируют внутри стены внешнего периметра, а все павильоны расположены по одну сторону от коридора, верно?
– Ну, да, и что? – я все еще не понимала, к чему он клонит.
– Теперь представь себе какой-нибудь магазин, в котором ты лучшим образом ориентируешься: как в нем все устроено, до мельчайших деталей! Представила?
Я кивнула, живенько вообразив себе отдел нижнего белья «Clarissy», в котором пропадаю всегда подолгу: его торговый зал, манекены, кабинки примерочных в глубине, административный стол, кассу…
– Скажи, в нем есть окна? – перебил мои мысли Игорь.
– Нет, конечно, он же в глубине здания, – удивилась я его неожиданному и странному вопросу. – Там ни в одном павильоне окон нет.
– Верно! А запасной выход видела? – Игорь продолжал задавать наводящие (вот только на что?) вопросы.
– Видела! В каждом павильоне обязательно имеется запасной выход, противопожарная безопасность и все такое, – уверенно ответила я, хотя, признаться, никогда этому особого значения не придавала.
– А куда они ведут, знаешь? – не унимался мой собеседник.
– Нет, слава Богу, зачем мне это? – я начинала проявлять нетерпение.
– Хорошо, по-другому спрошу: тебе когда-нибудь доводилось проходить галерею одного этажа целиком? Ну, так, чтобы вернуться на то же место, откуда стартовала?
– Да, безусловно, и не раз! – мне вспомнился сезон распродаж, когда мы с мамой до истерики «укатали» отца шопингом…
– Тогда, скажи: кроме основного коридора, среди павильонов тебе попадались проходы на другие галереи, ответвления там всякие, служебные выходы и прочее?
– Нет, никогда: галерея одна, павильоны идут сплошь, а если надо на другой этаж – вызываешь лифт! – я начала смутно предчувствовать что-то…
– А теперь скажи, сколько, примерно, метров в глубину имеет каждый павильон?
– Метров сто, самое большее, – прикинув, ответила я.
– Теперь сама подумай: гипермаркет занимает площадь целого квадрата «доски», то есть тысячу на тысячу метров, газоны и тротуар по периметру в расчет не берем, толщину внешних стен тоже…
– То есть, внутри каждого павильона гипермаркета расположены… – я не договорила…
– Именно! Входы в «улей» и аварийные лифты вниз, в «подземку», – Игорь сиял улыбкой, словно я заслужила «нобелевку» своим открытием.
Я, честно говоря, думала, что дальше вглубь должны еще располагаться какие-то складские мощности, а общага должна располагаться во внутреннем дворе здания, по крайней мере, так мне это объясняли…
– Представляешь себе: как это – жить внутри монолита, поделенного на квартирки без окон, пусть даже благоустроенные, и большую часть жизни не видеть солнечного света?
Я не представляла.
Мы заняли отдельную кабинку в углу кофейни, подальше от людских глаз и ушей. Кофе был вполне приличным, десерты не приторными и все до одного восхитительно аппетитными, так что я успела внутренне оплакать свой завтрашний поход в спортзал (как много калорий придется сжигать, ужас просто)…
– Давно ты уже в корпорации? – спросила я между вторым и третьим пирожным.
– Третий год. Меня по целевому набору приняли, – Игорь с готовностью отвечал на мое любопытство. – Я сначала в универе в рамках научного проекта засветился, когда мы по гранту работали, а затем мне позвонили, предложили работу.
– Понятно, – я отчего-то испытывала некоторое смущение, задавать вопросы, даже самые простецкие, было неимоверно сложно: я больше думала, не глуп ли вопрос, который вертится у меня на языке…
– А ты, как я понял, еще и года нет, как поселилась на «доске»? – подмигнул мне собеседник.
– Поселилась где? – я не поняла определения.
– Сразу видно, что не висишь у нас в группе, – усмехнулся Игорь, – иначе, уже вовсю пользовалась бы сленгом. «Доска» – территория «Максимы», потому что организована, как шахматная доска, отсюда: «досочники» – местные жители и «шашки» – персонажи, навроде меня, что в штате состоят, ключ имеют, зарплату получают, но жить в «ульях» отказываются.
– А «ульи» это общежития для рядовых сотрудников? – догадалась я.
– Точно! – просиял Игорь. – Ты, наверняка, в «улье» и не бывала сама, хоть и в роликах про них снимаешься.
– Конечно, у нас все съемки павильонные, ну, или если на натуре, то есть на свежем воздухе, то чаще в старом городе, – призналась я.
– Я так и предполагал: зачем съемочной бригаде смущать покой работников корпорации! Однако, побывай ты там, многие вещи стали бы тебе более понятными, – продолжил он, – в частности, отчего прозвище у общаг столь «неромантичное», – слегка передразнил он меня.
– А ты, хочешь сказать, бывал? – парировала я.
– Да, и не раз, хотя и не всегда легально, – понизив голос, ответил Игорь. – Ты сама: как представляешь, у них там все устроено?
– Никак не представляю! – мне хотелось добавить, что дружить с местными мне папа не разрешает, но вовремя поняла, как это наивно бы прозвучало, и прикусила язык. – Расскажи, если хочешь, мне интересно!
– Моему другу предложили прописку на «квадрате развлечений»: это еще ничего, хуже, когда на «квадрате офисов» прописывают, там служба безопасности в разы круче, или если в «медицинском квадрате», там такая вонь стоит, никакие кондиционеры не спасают, все равно медикаментами насквозь пропахиваешься… В общем, меня приятель отговорил от такого варианта, хотя на экскурсию к себе меня, позже, тихонечко сводил.
– А в чем проблема-то: нельзя, что ли, в гости друг к другу ходить? – недоумевала я.
– В том-то и дело, что нет! Для общения существуют общественные места и холлы в общагах, а в сам номер посторонний никак не попадет, – Игорь потихонечку начинал входить в азарт рассказчика. – Вот, представь себе: огромное здание развлекательного центра, с любого фасада одинаково обустроенное, что ты про него скажешь?
– Да, собственно, ничего не могу сказать, я и не бывала, практически, нигде, времени нет, – посетовала я на судьбу.
– Что и по магазинам не хаживала? Прости, не поверю! – притворно нахмурил брови молодой человек.
– Нет, по магазинам, конечно же, хожу регулярно, – согласилась я, – и что с того?
– Тогда возьмем для примера гипермаркет: большой такой и, опять же, со всех четырех подъездов абсолютно одинаковый. Что про него скажешь? Какие наблюдения? – прищурил свой взгляд журналист.
– Ну, какие? – я задумалась. – Даже не знаю, что мне нужно описывать? Большой мультиплекс с кучей разнообразных торговых павильонов и сопутствующих сервисов, что еще?
– Где у него входы-выходы? – не унимался Игорь.
– С территории парковки, конечно же, – обрадовалась я тому, что ответ мне известен, но направления мысли все еще до конца не улавливала, – больше нигде! Даже если пешком приходишь, все равно на парковку спускаешься.
– Правильно! А когда ты на лифте на этаж приезжаешь, где именно тебя кабинка выпускает?
– В простенке между окнами, в галерее этажа, – я нахмурила лоб, припоминая столь привычную, вроде бы, картинку.
- Точно! Гостевые лифты курсируют внутри стены внешнего периметра, а все павильоны расположены по одну сторону от коридора, верно?
– Ну, да, и что? – я все еще не понимала, к чему он клонит.
– Теперь представь себе какой-нибудь магазин, в котором ты лучшим образом ориентируешься: как в нем все устроено, до мельчайших деталей! Представила?
Я кивнула, живенько вообразив себе отдел нижнего белья «Clarissy», в котором пропадаю всегда подолгу: его торговый зал, манекены, кабинки примерочных в глубине, административный стол, кассу…
– Скажи, в нем есть окна? – перебил мои мысли Игорь.
– Нет, конечно, он же в глубине здания, – удивилась я его неожиданному и странному вопросу. – Там ни в одном павильоне окон нет.
– Верно! А запасной выход видела? – Игорь продолжал задавать наводящие (вот только на что?) вопросы.
– Видела! В каждом павильоне обязательно имеется запасной выход, противопожарная безопасность и все такое, – уверенно ответила я, хотя, признаться, никогда этому особого значения не придавала.
– А куда они ведут, знаешь? – не унимался мой собеседник.
– Нет, слава Богу, зачем мне это? – я начинала проявлять нетерпение.
– Хорошо, по-другому спрошу: тебе когда-нибудь доводилось проходить галерею одного этажа целиком? Ну, так, чтобы вернуться на то же место, откуда стартовала?
– Да, безусловно, и не раз! – мне вспомнился сезон распродаж, когда мы с мамой до истерики «укатали» отца шопингом…
– Тогда, скажи: кроме основного коридора, среди павильонов тебе попадались проходы на другие галереи, ответвления там всякие, служебные выходы и прочее?
– Нет, никогда: галерея одна, павильоны идут сплошь, а если надо на другой этаж – вызываешь лифт! – я начала смутно предчувствовать что-то…
– А теперь скажи, сколько, примерно, метров в глубину имеет каждый павильон?
– Метров сто, самое большее, – прикинув, ответила я.
– Теперь сама подумай: гипермаркет занимает площадь целого квадрата «доски», то есть тысячу на тысячу метров, газоны и тротуар по периметру в расчет не берем, толщину внешних стен тоже…
– То есть, внутри каждого павильона гипермаркета расположены… – я не договорила…
– Именно! Входы в «улей» и аварийные лифты вниз, в «подземку», – Игорь сиял улыбкой, словно я заслужила «нобелевку» своим открытием.
Я, честно говоря, думала, что дальше вглубь должны еще располагаться какие-то складские мощности, а общага должна располагаться во внутреннем дворе здания, по крайней мере, так мне это объясняли…
– Представляешь себе: как это – жить внутри монолита, поделенного на квартирки без окон, пусть даже благоустроенные, и большую часть жизни не видеть солнечного света?
Я не представляла.
