3.6.
Игорь продолжил рассказ:
– Допустим, ты живешь в одной из «сот», простая рабочая «пчелка», – он отодвинул пустую кофейную чашку и придвинулся ко мне через стол, чтобы говорить потише. Лицо парня оказалось так близко ко мне, что я разглядела рисунок его радужки. – Тебя поселили на том же этаже, на котором располагается контора, в которой ты имеешь честь служить. Каждое утро, собираясь на работу, ты открываешь дверь своим ключом и оказываешься…
– В лифте, – догадалась я.
– Да, в лифте, который умеет ездить и везет тебя по утрам только в одном направлении, в горизонтальном, на работу. По истечении суток лифт везет тебя тоже строго горизонтально, назад в «соту». Выбора нет, лифты с половины восьмого до половины девятого запрограммированы только на этот тип передвижения.
– А завтрак? – без чашечки кофе по утрам я себе пробуждение вообще не представляла.
– В утренние часы кафешки в ульях работают на доставку завтраков через подъемники, – объяснял мне Игорь. – Просыпаешься, съедаешь то, что заказал на завтрак с вечера, и отбываешь трудиться. Возвращаешься, получаешь еду (меню завтраков, кстати, довольно разнообразное) и падаешь в койку: у тебя по контракту отсыпной. Поэтому, раньше, чем через сутки, твой лифт тебя никуда из номера не вывезет, в лучшем случае и к вечеру – в общественное кафе, расположенное на твоем же этаже. Ну, это хоть что-то, там люди встречаются, знакомятся с соседями по этажу, смотрят телетрансляции, выпивают-закусывают, ибо, если лифт тебя сюда привез, значит, ты накануне уже отработал и впереди у тебя выходной!
– Так ведь ничего особо страшного в этом нет, – попробовала я заступиться за систему, – трудовая дисциплина обеспечивается автоматически, никто не опаздывает…
– Да, уж, попробуй опоздать! – перебил меня оппонент. – В половину девятого лифт блокируется, и ты заперт в своей «соте», без шансов из нее выбраться! Лифт «помнит», что тебя в номере нет, и подъемник «помнит», и бесполезно ожидать того или другого: не приедут, хоть убейся! Просидел сутки на голодняке (если свой минибар заранее не затарил чем-нибудь съестным), а на следующее утро тебе в дверь звонят из службы безопасности и, пожалуйста: понижение рангом и переселение, это в лучшем случае, а то и вовсе – увольнение.
– Ну, так ведь тебе же есть, что терять, думай головой и не опаздывай! – я действительно не видела пока ничего криминального в этой схеме. – Один-то день из четырех можно себя как-то удержать в руках?!
– Конечно же, можно, – Игорь улыбнулся мне и взял меня за руку. – Но, дослушай: на следующие сутки ты волен собой распоряжаться полностью, то есть ты должен накануне написать сообщение своему работодателю, чтобы он включил тебя в пропускной реестр. Иными словами: в контору едут сотрудники на смену и ты, заявившись на прогулку по городу. То есть, твое выходное утро протекает так же, как обычное, когда ты спешишь на работу, ведь прогулка у тебя должна начаться именно в восемь утра, иначе ты будешь обречен провести вечер у себя на этаже в кафешке.
– М-да, а как же поспать подольше? – задумалась я, без этого выходной для меня был не выходной. – Да и гулять с утра пораньше, как-то странно, хоть бы с обеда…
– Во-от, понимаешь уже, насколько моему образу жизни и занятий не подходит подобная система! – Игорь ласково погладил мою ладонь. По позвоночнику пробежала искра, от макушки до самых пяточек. Какие у него все-таки нежные ручки!
– А разве нельзя просто выехать из «улья» когда заблагорассудится? – я постепенно проникалась пониманием, отчего Игорь не захотел жить в этой структуре.
– В «улье» лифты вертикально не перемещаются, – скорчив скорбную рожищу, сообщил Игорь. – И даже, если ты живешь на первом этаже, выход для тебя существует только один, через контору своего работодателя!
– Выходит, что в кафе на своем этаже встречаются только те, кто и так работают на одном этаже магазина, – начала я развивать свое понимание ситуации, – без шансов когда-либо познакомиться с людьми, работающими в иных структурах, даже хотя бы на других этажах.
– Это именно так и происходит, особенно, если учесть, сколь мало находится желающих заявлять себя на прогулку, после весело проведенного времени, например, за просмотром футбольного матча! – Игорь подмигнул мне.
– Но, если все-таки я выбралась поутру на прогулку, то, как любой другой гражданин «Максимы», вольна путешествовать по «доске»? – я все же сохраняла толику оптимизма, несмотря на услышанное.
– Вольна, но есть пара ограничений, которые ты не вправе игнорировать! – заметил мой осведомленный друг. – Первое, это способ возвращения домой: очевидно же, что не все готовы гулять до восьми утра следующего дня.
– И правда! Ну и как же люди попадают назад в «улей»? – любопытство во мне снова было подогрето. – И как, кстати, ты сам туда попадал?
– Этот момент как раз в то же русло повествования укладывается! – удовлетворенный моим «правильным» вопросом, Игорь откинулся назад себя и сцепил руки у себя за головой. – Мой друг, о котором я уже упоминал, служит в системе внутренней безопасности: форму полицейского носит, одним словом. И служба его заключается в охране порядка вверенного ему «улья». Там все еще жестче: их соты вообще размещаются в подземном ярусе, на одном уровне с парковкой, хотя, кроме глубины погруженности, они оборудованы стандартно и ничем не отличаются, словом, как у всех. Так же как на всех этажах, на подземном существует горизонтальный лифт, доставляющий дежурных на смену по утрам и назад. Но зато у них есть еще и многоместный лифт, и перемещается он по центральной шахте вертикально. На нем можно подняться на любой этаж в общие холлы, где размещаются кафешки общепита и где, теоретически, могут произойти какие-либо нарушения порядка. Оттуда, если необходимо, можно вызвать горизонтальный лифт и, пользуясь специальным паролем охраны, приехать в любую «соту», неважно, ждет тебя ее хозяин или не ждет.
– То есть, в гости могут ходить только охранники? – ужаснулась я. – И все-таки я не понимаю: снаружи-то, как туда попадают.
– Главное: попасть к охранникам, а те решают – имеешь ты право подниматься к себе наверх или задержался сверх меры. Про опоздания мы с тобой уже толковали, – заметил Игорь, жестом подзывая официанта. – Счет, будьте добры!
Официант удалился также бесшумно, как и подошел.
– Так вот, – продолжил парень. – Когда ты нагулялся, то возвращаться нужно строго через свое рабочее место, благо, все конторы у нас круглосуточные. Если ты спускаешься вниз на аварийном лифте из своего павильона или офиса, то дверь лифта открывается не на парковку, а в противоположную сторону: прямиком в офис службы безопасности твоего «улья». Компьютер к моменту твоего спуска уже уведомил дежурных, что ситуация штатная, и ты просто возвращаешься домой. А вот если в этот же шлюз «сольют» тебя как нарушителя спокойствия через пароль охранника магазина, например, то выпадешь ты из лифта чуть левее или чуть правее обычного, точнехонько в клетку «обезьянника». Мне пришлось договориться с охранником клуба, чтобы он «сбросил» меня вниз в день дежурства моего приятеля, – Игорь усмехнулся. – Пришлось вкусить прелестей ШИЗО прежде, чем мой друг освободился со смены, забросил меня в свою нору под паролем охраны, а затем приехал сам! Вот так я и получил возможность составить представление об «улье» изнутри…
– Да уж, весьма хлопотное ограничение – этот способ возвращения, надо заметить, – вслух подумала я. – И какое же ограничение номер два?
– Денежные средства, наличность, которые каждый, я тебя уверяю, стремится поднакопить, чтобы заработать на квартиру в «белом» квартале или, на худой конец, в старом городе, – Игорь как-то грустно улыбнулся.
– Почему на «худой» и что значит в «белом» квартале? – вопросы начали сыпаться из меня как из рваного мешка.
– «Белый» квартал – это особняки, где живет твоя семья, – спокойно объяснил Игорь. – Ты же знаешь, что третий этаж под тобой разделен на четыре квартиры с каждой стороны, продаваемые свободно и для создания семьи. Как ты сама уже, наверное, поняла, обзавестись семьей в «улье» невозможно, а человеческие инстинкты никто не отменял, и люди, как и везде, мечтают о собственной ячейке общества.
– Но ведь это очень маленький фонд, для такого количества претендентов! – ужаснулась я.
– Естественно, но зато – какой сладкий приз! – согласился Игорь. – Кроме того, выплатив неустойку, можно подать заявление на вакансию обслуживающего персонала в особняке. Это тоже привлекательно, по меньшей мере, живешь в корпоративных квартирах первого этажа с окнами в прелестный сад и свободнее перемещаешься везде!
– Да, и, кстати, семейных людей редко рекрутируют в «Максиму», – ответила я сама своему собственному опыту.
– Точно! – согласился мой приятель. – Только, если оба являются ценными специалистами, или «фигурами», как мы их в обиходе называем. Твои предки, например, «фигуры»!
Я задумалась: «фигур», то есть ценных семейств выходило не так уж и много на весь город…
– А на «худой» конец, означает, что ты сумел заработать на личный автомобиль, и тогда, как я, к примеру, можешь себе позволить приезжать на работу, откуда угодно, да хоть из старого города.
– Так ты из старого города на работу ездишь? – удивилась я.
– Нет, у меня несколько иные маршруты! – загадочно улыбнулся Игорь. – Платят мне, как ты понимаешь, побольше, чем простым «рабочим пчелкам», поэтому я могу позволить себе схемы поинтереснее и поразнообразнее, чем проживание в «улье» ТРПЦ или наматывание километров туда-обратно из старого города. Хотя ездить все равно приходится много, учеба опять же, да и специфика работы «ньюс-мейкера» обязывает!
– И какой, интересно, у тебя автомобиль? – меня немного утомила тема нашей беседы, какой-то неприятный осадок подспудно накапливался, нужно было срочно сменить акценты.
– Менее помпезный, чем у тебя, надо признать, – Игорь накрыл обе мои руки своей широченной ладонью. – Но я люблю свою лошадку, и с удовольствием тебя прокачу, если согласишься?
Это было как раз то, что доктор прописал. Мы покинули уютное местечко в «кофеклабе», и отправились назад, на территорию университета, чтобы забрать машину Игоря.
Перебирая в голове варианты, какая бы машина больше подошла моему знакомому, я не заметила сама, в какой момент он меня обнял. Мы шли к своей цели размеренным прогулочным шагом, как-то само получилось, что я подстроилась под темп его ходьбы и даже под темп его дыхания. Чувствовала я себя весьма комфортно: приятные какие «пятнадцать минут», подумалось мне!
О необходимости забрать долги и почту я, напрочь, позабыла…
Игорь продолжил рассказ:
– Допустим, ты живешь в одной из «сот», простая рабочая «пчелка», – он отодвинул пустую кофейную чашку и придвинулся ко мне через стол, чтобы говорить потише. Лицо парня оказалось так близко ко мне, что я разглядела рисунок его радужки. – Тебя поселили на том же этаже, на котором располагается контора, в которой ты имеешь честь служить. Каждое утро, собираясь на работу, ты открываешь дверь своим ключом и оказываешься…
– В лифте, – догадалась я.
– Да, в лифте, который умеет ездить и везет тебя по утрам только в одном направлении, в горизонтальном, на работу. По истечении суток лифт везет тебя тоже строго горизонтально, назад в «соту». Выбора нет, лифты с половины восьмого до половины девятого запрограммированы только на этот тип передвижения.
– А завтрак? – без чашечки кофе по утрам я себе пробуждение вообще не представляла.
– В утренние часы кафешки в ульях работают на доставку завтраков через подъемники, – объяснял мне Игорь. – Просыпаешься, съедаешь то, что заказал на завтрак с вечера, и отбываешь трудиться. Возвращаешься, получаешь еду (меню завтраков, кстати, довольно разнообразное) и падаешь в койку: у тебя по контракту отсыпной. Поэтому, раньше, чем через сутки, твой лифт тебя никуда из номера не вывезет, в лучшем случае и к вечеру – в общественное кафе, расположенное на твоем же этаже. Ну, это хоть что-то, там люди встречаются, знакомятся с соседями по этажу, смотрят телетрансляции, выпивают-закусывают, ибо, если лифт тебя сюда привез, значит, ты накануне уже отработал и впереди у тебя выходной!
– Так ведь ничего особо страшного в этом нет, – попробовала я заступиться за систему, – трудовая дисциплина обеспечивается автоматически, никто не опаздывает…
– Да, уж, попробуй опоздать! – перебил меня оппонент. – В половину девятого лифт блокируется, и ты заперт в своей «соте», без шансов из нее выбраться! Лифт «помнит», что тебя в номере нет, и подъемник «помнит», и бесполезно ожидать того или другого: не приедут, хоть убейся! Просидел сутки на голодняке (если свой минибар заранее не затарил чем-нибудь съестным), а на следующее утро тебе в дверь звонят из службы безопасности и, пожалуйста: понижение рангом и переселение, это в лучшем случае, а то и вовсе – увольнение.
– Ну, так ведь тебе же есть, что терять, думай головой и не опаздывай! – я действительно не видела пока ничего криминального в этой схеме. – Один-то день из четырех можно себя как-то удержать в руках?!
– Конечно же, можно, – Игорь улыбнулся мне и взял меня за руку. – Но, дослушай: на следующие сутки ты волен собой распоряжаться полностью, то есть ты должен накануне написать сообщение своему работодателю, чтобы он включил тебя в пропускной реестр. Иными словами: в контору едут сотрудники на смену и ты, заявившись на прогулку по городу. То есть, твое выходное утро протекает так же, как обычное, когда ты спешишь на работу, ведь прогулка у тебя должна начаться именно в восемь утра, иначе ты будешь обречен провести вечер у себя на этаже в кафешке.
– М-да, а как же поспать подольше? – задумалась я, без этого выходной для меня был не выходной. – Да и гулять с утра пораньше, как-то странно, хоть бы с обеда…
– Во-от, понимаешь уже, насколько моему образу жизни и занятий не подходит подобная система! – Игорь ласково погладил мою ладонь. По позвоночнику пробежала искра, от макушки до самых пяточек. Какие у него все-таки нежные ручки!
– А разве нельзя просто выехать из «улья» когда заблагорассудится? – я постепенно проникалась пониманием, отчего Игорь не захотел жить в этой структуре.
– В «улье» лифты вертикально не перемещаются, – скорчив скорбную рожищу, сообщил Игорь. – И даже, если ты живешь на первом этаже, выход для тебя существует только один, через контору своего работодателя!
– Выходит, что в кафе на своем этаже встречаются только те, кто и так работают на одном этаже магазина, – начала я развивать свое понимание ситуации, – без шансов когда-либо познакомиться с людьми, работающими в иных структурах, даже хотя бы на других этажах.
– Это именно так и происходит, особенно, если учесть, сколь мало находится желающих заявлять себя на прогулку, после весело проведенного времени, например, за просмотром футбольного матча! – Игорь подмигнул мне.
– Но, если все-таки я выбралась поутру на прогулку, то, как любой другой гражданин «Максимы», вольна путешествовать по «доске»? – я все же сохраняла толику оптимизма, несмотря на услышанное.
– Вольна, но есть пара ограничений, которые ты не вправе игнорировать! – заметил мой осведомленный друг. – Первое, это способ возвращения домой: очевидно же, что не все готовы гулять до восьми утра следующего дня.
– И правда! Ну и как же люди попадают назад в «улей»? – любопытство во мне снова было подогрето. – И как, кстати, ты сам туда попадал?
– Этот момент как раз в то же русло повествования укладывается! – удовлетворенный моим «правильным» вопросом, Игорь откинулся назад себя и сцепил руки у себя за головой. – Мой друг, о котором я уже упоминал, служит в системе внутренней безопасности: форму полицейского носит, одним словом. И служба его заключается в охране порядка вверенного ему «улья». Там все еще жестче: их соты вообще размещаются в подземном ярусе, на одном уровне с парковкой, хотя, кроме глубины погруженности, они оборудованы стандартно и ничем не отличаются, словом, как у всех. Так же как на всех этажах, на подземном существует горизонтальный лифт, доставляющий дежурных на смену по утрам и назад. Но зато у них есть еще и многоместный лифт, и перемещается он по центральной шахте вертикально. На нем можно подняться на любой этаж в общие холлы, где размещаются кафешки общепита и где, теоретически, могут произойти какие-либо нарушения порядка. Оттуда, если необходимо, можно вызвать горизонтальный лифт и, пользуясь специальным паролем охраны, приехать в любую «соту», неважно, ждет тебя ее хозяин или не ждет.
– То есть, в гости могут ходить только охранники? – ужаснулась я. – И все-таки я не понимаю: снаружи-то, как туда попадают.
– Главное: попасть к охранникам, а те решают – имеешь ты право подниматься к себе наверх или задержался сверх меры. Про опоздания мы с тобой уже толковали, – заметил Игорь, жестом подзывая официанта. – Счет, будьте добры!
Официант удалился также бесшумно, как и подошел.
– Так вот, – продолжил парень. – Когда ты нагулялся, то возвращаться нужно строго через свое рабочее место, благо, все конторы у нас круглосуточные. Если ты спускаешься вниз на аварийном лифте из своего павильона или офиса, то дверь лифта открывается не на парковку, а в противоположную сторону: прямиком в офис службы безопасности твоего «улья». Компьютер к моменту твоего спуска уже уведомил дежурных, что ситуация штатная, и ты просто возвращаешься домой. А вот если в этот же шлюз «сольют» тебя как нарушителя спокойствия через пароль охранника магазина, например, то выпадешь ты из лифта чуть левее или чуть правее обычного, точнехонько в клетку «обезьянника». Мне пришлось договориться с охранником клуба, чтобы он «сбросил» меня вниз в день дежурства моего приятеля, – Игорь усмехнулся. – Пришлось вкусить прелестей ШИЗО прежде, чем мой друг освободился со смены, забросил меня в свою нору под паролем охраны, а затем приехал сам! Вот так я и получил возможность составить представление об «улье» изнутри…
– Да уж, весьма хлопотное ограничение – этот способ возвращения, надо заметить, – вслух подумала я. – И какое же ограничение номер два?
– Денежные средства, наличность, которые каждый, я тебя уверяю, стремится поднакопить, чтобы заработать на квартиру в «белом» квартале или, на худой конец, в старом городе, – Игорь как-то грустно улыбнулся.
– Почему на «худой» и что значит в «белом» квартале? – вопросы начали сыпаться из меня как из рваного мешка.
– «Белый» квартал – это особняки, где живет твоя семья, – спокойно объяснил Игорь. – Ты же знаешь, что третий этаж под тобой разделен на четыре квартиры с каждой стороны, продаваемые свободно и для создания семьи. Как ты сама уже, наверное, поняла, обзавестись семьей в «улье» невозможно, а человеческие инстинкты никто не отменял, и люди, как и везде, мечтают о собственной ячейке общества.
– Но ведь это очень маленький фонд, для такого количества претендентов! – ужаснулась я.
– Естественно, но зато – какой сладкий приз! – согласился Игорь. – Кроме того, выплатив неустойку, можно подать заявление на вакансию обслуживающего персонала в особняке. Это тоже привлекательно, по меньшей мере, живешь в корпоративных квартирах первого этажа с окнами в прелестный сад и свободнее перемещаешься везде!
– Да, и, кстати, семейных людей редко рекрутируют в «Максиму», – ответила я сама своему собственному опыту.
– Точно! – согласился мой приятель. – Только, если оба являются ценными специалистами, или «фигурами», как мы их в обиходе называем. Твои предки, например, «фигуры»!
Я задумалась: «фигур», то есть ценных семейств выходило не так уж и много на весь город…
– А на «худой» конец, означает, что ты сумел заработать на личный автомобиль, и тогда, как я, к примеру, можешь себе позволить приезжать на работу, откуда угодно, да хоть из старого города.
– Так ты из старого города на работу ездишь? – удивилась я.
– Нет, у меня несколько иные маршруты! – загадочно улыбнулся Игорь. – Платят мне, как ты понимаешь, побольше, чем простым «рабочим пчелкам», поэтому я могу позволить себе схемы поинтереснее и поразнообразнее, чем проживание в «улье» ТРПЦ или наматывание километров туда-обратно из старого города. Хотя ездить все равно приходится много, учеба опять же, да и специфика работы «ньюс-мейкера» обязывает!
– И какой, интересно, у тебя автомобиль? – меня немного утомила тема нашей беседы, какой-то неприятный осадок подспудно накапливался, нужно было срочно сменить акценты.
– Менее помпезный, чем у тебя, надо признать, – Игорь накрыл обе мои руки своей широченной ладонью. – Но я люблю свою лошадку, и с удовольствием тебя прокачу, если согласишься?
Это было как раз то, что доктор прописал. Мы покинули уютное местечко в «кофеклабе», и отправились назад, на территорию университета, чтобы забрать машину Игоря.
Перебирая в голове варианты, какая бы машина больше подошла моему знакомому, я не заметила сама, в какой момент он меня обнял. Мы шли к своей цели размеренным прогулочным шагом, как-то само получилось, что я подстроилась под темп его ходьбы и даже под темп его дыхания. Чувствовала я себя весьма комфортно: приятные какие «пятнадцать минут», подумалось мне!
О необходимости забрать долги и почту я, напрочь, позабыла…
