кухни. – Ты не против, если мы поболтаем по-простому, окей?
Парень с готовностью кивнул и пошел вперед, как ему и предложили. Арсений сделал большие глаза Берту у него за спиной, Берт ответил тем же.
- Эй, Данил, я в ванную, умыться, поставишь чайник?
Парень едва не задохнулся от нахлынувших чувств. Простота в общении с ТАКИМИ людьми кружила ему голову. Он никак не ожидал, что попадет в этот круг, да еще и так просто и легко. Сразу видно, настоящие, реальные люди.
Всю жизнь Данил сознавал свою ущербность. Не проходило дня, чтобы он не находил тому подтверждение. Не сумев ответить ударом на удар в младших классах, он сразу попал в число слабаков, получающих свое количество тумаков каждый раз, когда этого хотелось лидерам класса. Во дворе была та же история, и, в конечном счете, Данил принял образ жизни домоседа, проводя дни и коротая вечера за чтением книг и игрой на скрипке.
Так случалось, что перед красивыми девочками он обязательно попадал в глупое положение, делая все не так, как обычно следует. И в пору полового созревания уяснил одно – он урод. Это не убивало его, не вгоняло в депрессию, за долгие годы жизни незаметным существом он успел свыкнуться с этой мыслью. Тем не менее, читая серьезную литературу, Данил грустил и тосковал по таким чувствам, которыми восхищался. Он мечтал пережить что-то подобное, но понимал, что шансов у него практически нет.
Будучи человеком спокойным и незлобивым, тихим и незаметным, не страдающим от амбиций, Данил, тем не менее, уважал сильных, харизматичных личностей, и всю жизнь стремился к общению с ними. Он желал черпать в них силу, уверенность, перенимать привычки и наполняться их моральной мощью, но никто из подобных людей не горел желанием поддерживать с ним общение. В школе такие ребята унижали его в числе самых первых. Во время учебы в консерватории – просто игнорировали его и избегали.
Сейчас, учась на третьем курсе, Данил был одинок, как и в детстве, да еще периодически страдал от нападок дворового хулигана – Вида. Рыжий подонок обожал задирать его, провоцировать и избивать, ни мало не заботясь о том, что Данил принципиально априори не может ответить тем же и защитить себя.
Вот еще один аргумент в пользу того, что ему нельзя встречаться с девушкой, думал молодой человек. Случись что, попадись они на глаза Виду, Данил не сможет ее защитить.
Тот факт, что однажды за него совершенно неожиданно вступились (притом, что соседи, знающие о подобных избиениях, молчали, боясь получить камень в окно или еще какую проблему похуже), да к тому же это оказалась девушка, поверг его в шок. Он смотрел, как она дралась, и понимал, что, наверное, много потерял, что не изучал борьбу. Красота движений и внешности таинственной незнакомки поразила его, и он совершенно забыл о том, что самое лучшее в той ситуации для него было – это по-тихому исчезнуть. Как оказалось впоследствии, он правильно сделал, что остался. Таким образом, он познакомился с Бертуччо Ливертье. Великолепным человеком, небожителем и господином.
Данил мгновенно возвел его в ранг своих кумиров, и то, что тот дал ему свою визитку, было сродни благости божьей, нисшедшей на простого смертного.
И вот сейчас, поняв, что он был только что представлен Арсению Луговому (!) Данил, икая от избытка чувств, теснящих грудь и щекочущих изнутри живот, дрожащими руками держал электрический чайник, не в силах прийти в себя от произошедшего.
Он буквально ощущал ту силу и мощь, которые излучал этот человек, и восхищению паренька не было предела.
Что ему было нужно от этих необычных неординарных мужчин? Да ничего особенного. Он был бы рад постоять где-то в сторонке, просто получив возможность слушать их. Он был бы рад оказать им какую-нибудь услугу, но разве они нуждались в этом? Он мог бы стать их курьером, посыльным или даже полотером, если надо, чтобы смотреть на них, и просто тихо переживать эйфорию. Чтобы видеть, каким должен быть идеальный мужчина, представляя, что когда-нибудь, разумеется, лет через сто, не раньше, он, возможно, сможет стать хоть чуточку похожим на них, имея перед глазами такой образец для подражания.
- Что это за чудо? – Арсений намыливал руки, Берт стоял с полотенцем рядом.
- Да ладно, Арс, просто поболтай с ним о том, о сем. Это тот случай, когда ты можешь легко, не прилагая никаких усилий, осчастливить человека.
- Я никогда и не прилагал никаких усилий для этого, - буркнул Арс.
- Конечно! Парень просто обожает нас! Давай устроим ему праздник. Света была бы рада, - Берт загадочно посмотрел на друга.
- Это ты о чем сейчас?
- Этот тот парень, за которого она вступилась, а я вступился за нее. Помнишь, ты еще ругал меня, что я уложил ее в свою постель…
- Зарычу, - предупредил Арсений.
- Ну ладно, она заснула здесь в моей комнате, а ты этого не знал. Помнишь?
- Помню. И что?
- Он скрипач. Будущий. Я сказал, что ты тоже играешь на скрипке. Понимаешь, Арс, - Берт стал ходить по огромной комнате, жестикулируя. – Парень одинок. Его постоянно избивает один ушлепок, и ему не хватает общения.
- Господин психолог, а можно как-нибудь без меня поучаствовать в жизни бедного парня?
- Никак невозможно. Ну посуди сам, парень приехал, увидел тебя и едва не свалился в обморок от счастья, а ты возьмешь и срулишь куда-то? Да он во веки веков не оправится от такого удара. Ну один час, хорошо? Я прошу тебя об одолжении лично для меня.
Бертуччо сделал просительный вид, Арс усмехнулся.
- Слушай, ты решил воспитать себе смену? Выбрал преемника? - он вытерся полотенцем и набросил его на довольное лицо Берта, расплывшегося в улыбке.
Когда мужчины вошли в кухню, чайник уже вскипел, на столе были расставлены чашки, и взволнованный парень стоял у стола.
- Данил, садись, - решительно заявил Арс, и первый бухнулся на диван.
- Так, ну, думаю, надо за знакомство закинуть за воротник, - засуетился вдруг Бертуччо.
Он как раз перед приходом обоих отыскал бутылку скотча, и собирался раздавить по маленькой, рассудив, что и Арсу не повредит совсем немного расслабиться.
- Детям не наливать, - тут же остановил его Арсений.
- Как это понимать? Где ты тут видишь детей? Здесь три реальных пацана!– Бертуччо застыл с бутылкой в руках, развернувшись к брату. – В чем вообще дело?
- Данилу нельзя, - категорически произнес Арсений. – Данил, подтверди.
Парень кивнул, вздохнув, почему-то с сожалением.
- Это почему же?
- Ему строго настрого запретили пить сегодня, - усмехнулся Арсений.
- Кто???
- Данил, сообщи, - Арсений лениво покосился на паренька.
- Да я, вообще-то, так-то не пью, это уж просто было сказано мне…
- Ты не смущайся, никто не считает тебя алкашом, - Арсений дружелюбно хлопнул Данила по спине и посмотрел на Бертуччо. – Его сестра попросила его быть молодцом и вести себя прилично в нашем обществе.
- Ай-яй-яй, и ты ей это обещал? – Берт сделал большие глаза. – Данил, ну как ты мог так необдуманно ей пообещать такое? Ты же пришел в гости к плохим мальчикам. С нами невозможно вести себя прилично.
Данил вдруг побледнел. Он чего-то не понял. Что это значит? Он что, ошибся, и пришел к тем, кто собирается снова над ним издеваться? Или еще хуже – мучить его? Что, собственно, он знает об этих людях?
Он медленно стал подниматься с дивана, когда крепкая рука Арсения легла ему на плечо.
- Спокойно, брат, садись и не бойся. Нельзя пить скотч – будем пить чай, хорошо? – он вновь посмотрел на Бертуччо. – Друг, налей нам всем по чашке, а?
- Бббертучччо, - Данил вдруг стал заикаться от сильного волнения, - а что ты имел в виду, когда сказал, что ваше общество неприличное?
- Что имел в виду? Садись вот сюда, бери эту чашку, - позвал его Берт.
Он хозяйничал за столом, разливая чай, настоянный на травах. Арсений достал из холодильника продукты и протянул один нож Данилу, чтобы тот нарезал сыр, а сам занялся корейкой. Бертуччо, заметив это, удовлетворенно вздохнул. Значит, Арс не объявлял никакого бойкота еде, и за него можно быть спокойным – от голода он не умрет.
- Понимаешь, Данил, - начал Берт задумчиво, когда все расселись за большим круглым столом. – Мы с Арсом люди … странные, загадочные, и держимся особняком, потому что у нас есть свои тайны, о чем людям знать не обязательно.
- Я понимаю, - произнес Данил, ничего не понимая.
Оба мужчины видели это. Арс смотрел на Берта. Зачем ему надо все вот так выкладывать первому встречному мальчишке? В чем дело?
- Мы поем, играем на гитарах, Арсений вообще играет на скрипке, ну да я тебе об этом уже говорил, но это не все. В перерывах, случается, мы убиваем людей, - и он посмотрел на парня, ожидая его реакции и вопросов, словно проводил пресс-конференцию.
Парню стало совсем плохо.
- Вы позвали меня, чтобы… убить? Я ваша жертва на сегодня? – спросил он, нервно сглотнув и почувствовав непривычную сухость во рту.
Умирать, почему-то совершенно не хотелось. И было страшно от ожидания боли. Но реакция мужчин на его реплику озадачила несчастного. Мужчины откровенно заржали. Он переводил взгляд с одного лица на другое, и странное дело – видел, что они веселы, и дружелюбны. Ну не могут люди с таким выражением лица убивать. Или могут? Что вообще происходит?
- Брат, ты нас не правильно понял, - отсмеявшись, произнес Бертуччо. – Мы не маньяки, не каннибалы и не насильники. Просто у нас такой род деятельности – убирать конкурентов, сводить счеты, мстить за себя, делить территорию и так далее. Понимаешь? Конечно, нет, ну да ладно. Просто хочешь с нами дружить – тебе лучше узнать о нас как можно больше.
- Но разве, если я об этом узнаю, я не стану для вас помехой? – Данил все еще был озадачен свалившейся на него информацией.
- А разве ты хочешь нас сдать? – Арсений пристально посмотрел на него.
- Нет, вы что? Да я лучше на самом деле умру, чем чем-то вам наврежу, - заявил Данил совершенно искренне.
- Вот и отлично! – Берт поднял чашку, как бокал, и чокнулся с чашкой Данила. – Ты не бойся, Данилец. Мы детей не обижаем. Мы вообще хороших людей не трогаем. Так что вернем тебя твоей сестре в целости и сохранности. И если только ты захочешь, ты сможешь приходить к нам в гости снова. Идет?
Данил с готовностью кивнул. В эту минуту он чувствовал, что была бы его воля, он вообще не покидал бы этот дом. Мысли и чувства сменялись как в калейдоскопе, голова кружилась, Данил очень робел, но странное дело – ему было хорошо. Практически впервые в жизни он чувствовал себя человеком, которого никто не хочет унизить. И ему это понравилось. А ведь это настоящие хозяева жизни, и они не идут ни в какое сравнение с его обидчиками, мнящими себя все, как один, пупом земли.
- Если можно, я бы пришел еще, - признался он.
Берт весело хлопнул его по плечу.
- Ну что, ты сыграешь нам что-нибудь? О, Арс, а давай вы дуэтом что-то сотворите! – обрадовался Бертуччо.
Арс согласно пожал плечами, давая понять, что ничего не имеет против. Прошло столько времени, и он давно не брал в руки скрипку. Может, сейчас и не лучший момент для этого, но, кто знает, может, он обретет душевный покой хотя бы на время? Ему так нужен перерыв в череде тех чувств страха, волнения и надежд, что он рад любой возможности отвлечься и переключиться на что-то спокойное.
- Только ты идешь за инструментом, - заявил он.
- Ребята, я вас люблю, - просиял Бертуччо.
Он видел, что Арс оживает,
