мгновений молчал, глядя на нее, словно желая проверить правдивость ее слов. Неужели эта хрупкая девушка действительно может то, о чем только что сказала?
- Что же, это замечательно! – выдал, наконец, он свое мнение. – Прекрасно.
- Прекрасно???
- Ну конечно. Посуди сама – у моих детей будет не только няня, которая их любит, но и телохранительница, которая сможет при необходимости их защитить, - улыбнулся он. – Конечно, до сих пор не было таких ситуаций, когда моим детям что-то угрожало, но все же, наш городок открыт для приезжих, и всегда существует опасность какой-то нештатной ситуации, когда… когда твои… умения смогут пригодиться, - закончил мужчина. Казалось, он не проникся серьезностью момента и воспринял трудное признание девушки в некотором роде как шутку.
- Но я могу быть очень жестока. Я наносила увечья людям,– Семерка подняла свои глаза на мужчину, стараясь рассмотреть выражение его лица в свете, лившемся из высоких окон столовой.
- И кого ты изувечила, можно спросить? – повернул к ней лицо Николай. Доброта и безмятежность, вот что читала на нем бедная девушка.
- Ну, люди хозяина плантации, надсмотрщики, военные, которые на нас напали…
- А люди ли это были, по сути? – серьезно спросил Николай. – Можно ли их так назвать? Уверен, они несли опасность, они угрожали тебе, или кому-то еще, кого ты пыталась защитить.
- Так значит, это Вас не напугало? – Семерка почувствовала себя легче. У нее словно груз упал с плеч. Он понял ее! Но… она обязана сказать ему все.
- Нет, Елена, меня это не напугало. Мы выяснили, что ты человек, и я даже не собираюсь тебе это доказывать и аргументировать, узнали, что ты обучена защищать. Что ж, это замечательно! Думаю, мы можем возвращаться в столовую. Сейчас будет чай с волшебным печеньем.
Семерке очень хотелось чая с необыкновенным печеньем, но она продолжала сидеть на месте.
- Есть еще кое-что, - загробным голосом произнесла она.
Мужчина моментально напрягся, почувствовав опасность. Он вдруг понял, что в этот момент девушка, сидящая перед ним и не смеющая поднять на него глаза, готова признаться в чем-то очень серьезном и… ужасном.
- Что еще, дорогая? Говори, не молчи. Тебе нечего бояться.
- Если я признаюсь Вам в этом сейчас, Вы, может быть, тут же захотите сдать меня Стражам порядка, - проговорила Семерка. – Да и не в желании дело, это Ваш долг, я понимаю. Но я скажу, скажу, чтобы быть честной до конца.
Девушка попыталась перевести дух, и Николай воспользовался этой паузой.
- Постой, дорогая, - произнес он. – Чтобы ты сейчас не сказала, в чем бы не призналась мне, знай, что это останется строго между нами, и ни один Рыцарь об этом не узнает, хорошо? Это будет нашей с тобой тайной, потому что я хочу быть твоим другом, понимаешь? А друзья познаются в беде, – Николай проникновенно заглянул ей в глаза, блестящие в свете фонарей.
- Правда?
- Клянусь.
- Хорошо, - Семерка помолчала, набираясь смелости. – Я убиваю людей, - выдала она.
- Убиваешь? Но ты говорила просто про восточные единоборства. Про борьбу. Что, ты неудачно произвела захват?
- Нет, я расстреляла из оружия двух мужчин.
Мужчина медленно поднялся со скамейки, сунул руки в карманы, немного прошелся туда-сюда перед скамейкой.
- Ты сделала это? Уверена?
- Конечно. И помню все в подробностях, что от них осталось после этого. Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами. Такое не забывается.
Мужчина расстегнул две верхние пуговицы, будто ему стало душно, хотя волна прохлады из темного сада холодила ноги и открытые плечи.
- Это была самозащита?
- Да, - слезы благодарности за доверие покатились по щекам девушки. – Они убили моего… друга. И наверное, убили бы меня, или вернули бы на плантацию.
- Вот видишь, ты сделала это, защищая себя, - произнес он после недолгого молчания. - Тебе пришлось это сделать, и делала ты это не по своей воле.
Подняв глаза, он поймал на себе взгляд голубых глаз, полный признательности и благодарности за понимание.
Боже, что она с ним делает, пронеслось у него в голове. И сколько времени он еще может держать себя в руках, прежде чем упадет к ее ногам?
- Благодаря этому ты вырвалась из плена, да? – тихо спросил он. – Что же, уверен, те, кого ты застрелила, как раз и не должны были назваться людьми, - произнес он.
Девушка издала вздох облегчения, отчего по коже мужчины побежали мурашки.
- Теперь ты все мне сказала? – тихо спросил он.
- Об опасности, которая может исходить от меня – все, - кивнула Семерка.
- В таком случае, я повторяю свое предложение. Елена, ты будешь любить моих детей, и заботиться о них?
- Я почту это за честь, - тихо призналась Семерка. – И я готова делать это бесплатно. Только… только я не знаю, где я буду жить… Куда мне идти? Вы мне подскажете? – и она подняла на него глаза.
- Не надо никуда идти, - оживился мэр, - ты останешься в этом доме, рядом с нами, - произнес он, едва держась на ногах от волнения. – Рядом с детьми. По утрам их надо будить, собирать в школу, и твой день будет начинаться довольно рано.
- Ну, к этому мне не привыкать, - улыбнулась девушка.
Тут Алина выглянула из дверей, приглашая всех к столу.
Мужчина шел следом за девушкой, пожирая ее взглядом, который к счастью для него был незаметен в наступившей темноте.
