17. Суть вещей
В тот вечер мы провели в молчании довольно долгое время. Я все думал, как я могу подвергать себя опасности в момент лечения. Если это заразная болезнь, - понятно. Но если речь идет о переломе или обморожении? Странный вопрос Кин заставил меня выйти из раздумий.
- Ответьте мне, Лекс-доно, разве вы лечите ваших пациентов?
- Я... я применяю все свои знания, и благодаря им дарю людям здоровье.
- Вы же не можете утверждать, что способны вылечить все болезни, - возразила она. - Кроме того, признайтесь, что бывали случаи, когда при одном и том же лечении одной и той же болезни результаты были абсолютно разными.
Я был вынужден согласиться.
- Ибо не «вы», а «через вас», - многозначительно протянула она. - Творец... его воля всюду. Но он дает нам право выбора. Как мы поступим с нашей жизнью, мы выбираем сами, но и последствия и ответственность тоже несем сами. Эти болезни и ответственность объединяются древним понятием «карма». Каждое наше действие, эмоция, мысль не только порождают дальнейшие связанные с ними цепочки действий, эмоций и мыслей, но и отражаются на организме в виде болезней. Сила исцеления дана каждому, в зависимости от степени внутренней чистоты и веры. Она живет в нас и действует внутри нас постоянно, но при условии, что ей не мешают барьеры в виде страха, жадности, гнева, скорби, сожаления и других эмоциональных и ментальных расстройств. В этой же зависимости дано человеку и право исцелять. Вы чистый и честный человек, Лекс-сэнсэй, поэтому исцеляя больных, вы не болеете сами. Есть люди, которые не имея достаточных прав, но обладая определенными знаниями, лечат, но при этом их организм разваливается, или начинают болеть их близкие, беря на себя часть кармы. Я видела в своей жизни и то и другое.
- Да? - рассеянно спросил я. – Это тебе Ди поведал?
- Не совсем. Он мне показал на собственном примере.
Мне стало любопытно, и я принялся упрашивать ее рассказать мне эту историю из ее жизни. Она неохотно согласилась, и я снова унесся в сказочный мир ее воспоминаний.
«Однажды во время занятий учитель Ди сидел поодаль и наблюдал за каждым движением Ясото. Через некоторое время он остановил ее.
- Ты когда-нибудь обращала внимание на большой энергетический зажим в области шейного и грудного отделов? - спросил он.
- Нет, - обескураженно ответила она. - Иногда я чувствую тяжесть, но не придаю этому значения.
- Зря, - бросил он, подходя к ней. Он провел двумя пальцами вдоль хребта от затылка до лопаток, и задумался. Его большие черные глаза смотрели вдаль, как будто им было не интересно наблюдать за тем, что происходит здесь и сейчас. Слабенькое касание Тацу заставило Кин передернуться.
- Здесь, скорее всего, проявление этического плана, - проговорил Ди. - Понаблюдай, как ты общаешься с людьми. Возможно, ты закрываешься от них. На физическом плане это выражается в небольшом напряжении плеч. Со временем это может привести к неприятностям.
В его голосе чувствовалось нечто похожее на жалость или досаду, как будто Кин живет как-то неправильно. Каждое слово Ясото воспринимала как вторжение в ее личную жизнь. Ди отошел на несколько шагов, но даже стоя к ней спиной на некотором расстоянии, заметил ее внутренний протест, и спросил, есть ли у нее возражения.
- Нет, - поклонившись ответила она, но внутри у нее все кричало: «Учитель Ди, вы судите меня, хотя сами отгораживаетесь от людей. Да, я не завожу друзей, не вижу достойных. А вы, учитель Ди? Я видела вашу спину, она громогласно заявляла о вашем одиночестве. Даже Винсент не друг для вас!».
Он обернулся. Она заметила, как поменяли выражение его глаза, они обжигали холодом. Ясото поняла, что ее мысли были услышаны. «Я слишком громко думаю», - повторила про себя девушка любимое выражение учителя.
- Вот именно, - мягко сказал он. Этот успокаивающий голос настолько не вязался с ледяным взглядом, что на Кин напало нечто, похожее на страх. - Иногда я перестаю понимать тебя, - он медленно подходил к ней и неотрывно смотрел в глаза, при этом тон с каждым словом становился все более отстраненным. - Ты сама выбрала меня. Сама попросила меня быть твоим учителем. А теперь берешь под сомнения мои слова, ищешь во мне темные пятна. Ты знаешь о моем прошлом, боишься его и не хочешь принять и понять настоящего. Я хочу тебя научить тому, что знаю сам. Возьми эти знания или откажись от меня как учителя.
Он стоял совсем близко, и Кин четко заметила, как стали напрягаться ее плечи, что она старается не смотреть учителю в глаза, не потому, что он отчитывал ее, а просто по привычке, как и при общении с другими. Она почувствовала, как сжалось ее эмоциональное тело, как трудно потокам энергии проходить через шейный отдел, как становится трудно дышать и как дрожь начинает пробирать все тело. Подобное она ощущала рядом с Танакой, ей было неприятно, и она прогоняла его. От Тацу не исходило токов ни гнева, ни обиды. Сухая констатация фактов отстраненным тоном действуют на психику сильнее, чем истеричные обвинения.
«Он прав. Я все время во всех сомневаюсь, строю барьеры, из-за которых сама ничего не вижу вокруг. Ксан такая добрая и открытая! Для нее обнять и приласкать человека – обычное дело. Винсент отзывчив и жизнерадостен. Госпожа Митчелл – просто душенька!!! А со мной что-то не так. Почему я не люблю, чтобы со мной рядом были люди? Я всегда была такой или стала со временем? Чем мое одиночество отличается от одиночества этого человека, уходящего сейчас в молчаливой досаде. Простите меня господин Ди Кэси, я предала Вашего брата... Я искуплю свою вину...».
С этого дня Кин начала присматриваться ко всем окружающим ее людям, а к Тацу в особенности. Она и представить не могла, сколько всего она упустила, живя в своем узком стереотипном мирке.
Оказалось, что учитель Ди довольно популярен среди учеников школы. Они постоянно ходили за ним по пятам, часто ждали его после лекций и долго расспрашивали о войне, элитном отряде при Правительстве, Севере. Хотя Тацу не очень любил затрагивать эти темы, он охотно отвечал на все их вопросы.
Он редко покидал территорию школы, что для Ясото стало просто открытием. Она предполагала, что он помогает Винсенту на постоялом дворе. По вечерам, когда у всех учеников свободное время, Ди поднимался на одну из площадок Ледяной стены. Когда много лет назад миру и спокойствию в государстве Фудзи пришел конец, Правительство приняло решение по всему периметру Стены разместить военные учреждения, включающие в себя и учебные заведения будущих воинов. Школы, подобные Хи-но Юси, открывались на территории монастырей. Другие учебные заведения и гарнизоны базировались на старых университетах и воинских частях. Были и специально заново построенные военные учреждения, и при них организовывались школы. К таким относилась школа Такаюки Ноа «Мамору Тен Рю», которая находилась под патронажем Северной воинской части № 165, защищавшей Ворота. Ясото слышала, что отец Ди, как и ее отец, служил в этом военном учреждении, что он погиб в своем доме при ночной атаке. Даже такая мощная воинская часть, как 165-я, несет очень большие потери, когда приходят варвары Лиги. Там служат одни из самых лучших воинов, и все же когда-нибудь... просто может не хватить людей. Тацу, Кэси, Ясото, вернутся ли они на Север, защищать свой родной край. Кин всегда приходили такие невеселые мысли, когда она, сидя на другом краю площадки, наблюдала за задумчиво глядящим вдаль молодым учителем. Вид оттуда открывался поистине прекрасный: снежные равнины, поросшие темными хвойными лесами, кое-где перемежались небольшими скоплениями зданий. Там кипела другая жизнь. Там тоже суетились, радовались и грустили люди, говорящие на другом языке, но чувствующие так же, как жители государства Фудзи. Ясото не подходила к краю площадки. Ее панически пугала эта высота. Даже забираясь туда вслед за Тацу, она совершала подвиг для себя. И она искренне боялась за него, сидящего на самом краю.
Об излюбленном месте учителя Ди знали многие ученики. Поэтому Тацу редко удавалось провести там время в одиночестве. Когда кто-то из ребят приходил пообщаться с ним, Ясото покидала свой пост, чтобы не мешать их беседам. Самым частым гостем, насколько могла заметить Кин, был Натсуки Танака. Он, как оказалось, не стал кровным врагом Тацу после поражения, а наоборот, он относился к Ди как другу.
- Черный Дракон – хороший человек, не смотря на все слухи, - задумчиво проговорил Натсуки, глядя в темнеющее небо. Ясото попросила его потренироваться с ней в свободное вечернее время. - Тацу – пример истинного воина, познавшего Путь, идущего по нему, живущего одним этим мигом и не тратящего свою жизнь в кельях, как те монахи, - он махнул рукой на монастырские корпуса, - что испугались своей будущей кармы за отнятые жизни. Он говорит: «Цель воина – защитить страну, которую он поклялся защищать.» - Танака отложил меч и прилег на теплую землю. Это тепло, томящееся и бурлящее внутри нее, когда-нибудь вырвется и все разрушит. А пока можно наслаждаться тем, что оно есть. Ясото села рядом.
- Знаешь, - продолжил Натсуки. - Когда Тацу перестает вести себя, как сорокалетний, он превращается в обычного парня, с типичными проблемами. Ты бы видела это смущенное лицо, когда я спросил его о Виктории!
- Виктории? - удивилась Кин.
- Не понимаешь? Он днюет и ночует в больнице. Я другой причины не вижу, кроме любви.
- Дурак! Он в последнее время себя не очень хорошо чувствует! - Ясото замечала синяки под глазами учителя, тусклый взгляд, нездоровый цвет лица иногда, потом это все чудесным образом проходило на следующий день или даже к вечеру. Кин предполагала, что во всем виноват холодный воздух смотровой площадки. Ей совсем не понравилось то, что ей сказал ее друг. - Ты сплетник, Натсуки!! - Девушка резко встала и ушла.
Как неприятно! Лезть в личную жизнь учителя Ди!... Тацу и Виктория... Они могли бы стать прекрасной парой... Но нельзя, чтобы о них судачили таким вот образом...
Ясото подошла к административному корпусу и уже хотела пройти мимо, когда увидела знакомую фигуру, заставившую ее сердце бешено забиться.
- Да, капитан Воронин, я с удовольствием обыграю Вас несколько раз подряд и этим вечером, - услышала Кин мягкий голос учителя Ди.
- Для друзей я просто Воронин.
«Друзья... Я чувствую, что они действительно друзья. Наверно, такие же, как с Винсентом... Я так рада! У него все в порядке: есть друзья, есть любовь».
Этим же вечером Ясото поделилась своими открытиями с Ксан.
- Я сначала тоже думала, что учитель Ди сторонится людей, и даже немного боялась его, принимая его задумчивость за нечто вроде злости. - отвечала Тэно. - Такая глупая! Винсент сказал мне, что учитель Ди не сближается с людьми, чтобы не подвергать их опасности. Ты знаешь, что он беглый преступник, и фактически мы покрываем его, если не докладываем полиции. Только военные учреждения, как наш монастырь, могут судить его по своему усмотрению, не извещая полицию. А еще Винсент сказал, что учитель Ди, - Ксан понизила голос до самого тихого шепота. - Только это секрет. - Кин кивнула. - Он все время обдумывает решение одной очень важной для него задачи. Поэтому окружающий мир так неинтересен ему.
- Задачи? А в чем суть этой
