Жил был в далекой стране мудрый царь Аким. Был он строг, но справедлив. Всего себя старый Аким отдал беззаветному чувству жертвенной любви к своей стране. Не был он ни деспотом, ни единоличным монархом, но вся правящая власть, памятуя о несомненной мудрости царя, даже и не думала ему перечить. Все вопросы царь решал подобающе своей мудрости: к примеру, рухнула угольная шахта, засыпав с сотню рабочих – тут же повсеместно удваивалось число подпорок. Через неделю рухнула новая шахта – тут же негодному инженеру отрубали голову, и угольная промышленность продолжала благоденствовать дальше.
Однажды перед царем встал трудный вопрос: тюрьмы переполнились и начали обходиться казне слишком дорого. Но мудрости Акима не было предела и, рассудив, что благосостояние законопослушных граждан превыше всего, он придумал хитрый план. Созвав инженеров, царь велел построить корабли, которые после двух дней плавания давали бы течь и тонули, так и не достигнув берега.
Все получилось как нельзя лучше. Как сообщали газеты: преступников переправляли в другую тюрьму, но все корабли до одного затонули в разыгравшейся стихии; в связи с этим объявлен трехдневный траур. Вместе с потонувшими кораблями и заключенными потонуло четыре сотни солдат, сорок офицеров и сорок священников, чему царь Аким очень горько и открыто сожалел. В кругу осведомленных, спрашивали - почему нельзя было просто всех казнить? На что царь мудро отвечал следующее: "надо очень бережно относиться к чувству гуманности в наших гражданах, оно щепетильно и даже может вызвать революцию".
Из всей затонувшей армады с множеством людей на борту выжило всего трое: священник, офицер и заключенный. Они оказались на острове, волей вседержителя доплыв на остатках кораблей. Каждый спасся ценой жизни другого человека, но только двое сделали это оправданно: священник столкнул с бочки забравшегося на нее заключенного, спасая свое священство; офицер вырвал из рук солдата кусок мачты, спасая свое офицерство; и только заключенный запятнал душу во грехе, спасая собственную, никчемную жизнь, подло сбросив с доски толстого, отфыркивающегося священника.
Священник и офицер быстро нашли друг друга и обосновались в пещере, которую усмотрели в одной из скал, затейливой вереницей тянущихся вдоль берега. Они были обескуражены случившимся. Чувство безраздельной ненависти к царю, который так жестоко и гнусно с ними поступил объединяло их сердца. Каждый жаждал отомстить, открыв людям всю правду, но выбраться с острова пока не представлялось возможным.
Шли дни, недели: священник и офицер даже не ведали, что на острове есть кто-то помимо них. Офицер забрался на самую высокую скалу и на глаз удостоверился, что остров необитаем. Питались они скудно: только улитками и плодами с деревьев. На большее не хватало ни ума, ни сноровки. От такой пищи и непонимания того, что им делать, оба впали в какую-то дикость и вот-вот были готовы сожрать друг друга. Но однажды случилось, офицер зашел в глубину острова и обнаружил там следы человека. Пройдя по ним, он нашел заключенного, вальяжно развалившегося в гамаке и попивающего через трубочку сок из кокоса. Увидев на его руке знак, который в их стране выжигали всем заключенным, он обрадовался и захватил ничего не подозревающего беднягу в плен.
В это же самое время священник пытался молиться. Стоя на коленях посреди пещеры он что-то невнятно лепетал перед самодельным, покосившимся крестом. Но отсутствие пышного убранства, золоченых икон и прихожан, подобострастно вторящих его молитвам, сильно смущало его и даже приводило в некоторую безысходность. Но, преодолев себя, он все-таки сумел закончил молитву, в которой просил Господа ниспослать ему помощь и покарать виновника случившегося. Правда, он был почти уверен, что всевышний не услышит его без подобающих для молитвы условий. Вдруг раздался шум, и в пещеру вошли два человека.
С этого дня и священник и офицер нашли себе дело и жизнь их стала налаживаться. Священник убеждал богобоязненного заключенного в том, что тот должен им повиноваться, а офицер выполнял формальную роль надсмотрщика. Мастеровитый заключенный добыл им мясо, огонь, обустроил пещеру. Из песка и глины он сделал кирпичи, а из них печь. Каждый раз, когда он выходил из пещеры, за ним по пятам шел офицер с заточенным копьем, которое ему сделал заключенный. И каждый раз священник благословлял процессию, и каждый раз все чувствовали себя удовлетворенными, выполняя этот незамысловатый обряд.
Так шли месяцы. Медленно, заключенный начал осознавать всю несправедливость своего положения. Не желая больше, чтобы его эксплуатировали, однажды ночью он взял копье и проткнул офицеру сердце. Затем перекрестился и со словами – «видит Бог, я не хотел», сделал тоже самое со священником.
Минуло один месяц. Жить заключенному одному было скучно, но все же лучше, чем со своими хозяевами. Однажды к острову пристал корабль. Обрадованный, заключенный подошел к капитану и все ему рассказал. Корабль этот оказался той самой страны, из которой был заключенный. Он рассказал и про царя и про убитого им офицера со священником. Чтобы удостовериться в правдивости его слов, капитан лично вошел в пещеру и увидел там два трупа. Как оказалось, священник был его родным братом. Ничего не говоря, он вернулся на корабль и велел отплывать, взяв с собой заключенного.
Корабль вернулся, и вся страна узнала от заключенного и капитана, подтвердившего его слова о подлости царя Акима. Началась революция, и царя свергли. На его место народ решил посадить многострадального заключенного, который стал символом революции, но случилось так, что уже перед самой коронацией какой-то человек его застрелил. Это был капитан, который таким образом отомстил сразу двум виновникам смерти своего брата: царю Акиму и заключенному. Но богата была страна на достойных людей...
Жил был в далекой стране мудрый царь Отолоз. Был он строг, но справедлив…
