Поводом к написанию этого текста для меня стал странный способ оценки стихотворений, который регулярно попадается на глаза в рецензиях и каждый раз приводит человека, изучавшего стиховедение год и литературоведение пять лет, в тихое бешенство. Тем не менее, я не хочу выставлять кого-либо в глупом свете или себя в умном, я хочу, чтобы рецензии стали более понятными и полезными как для критиков, так и для читателей.
Я имею в виду следующее. Оценивая «правильность» ритма стихотворения, пишут следующим образом: «10-9-10-8 9-10…» Под каждой цифрой понимается число слогов в одном стихе, то есть в стихотворной строчке. При этом совершенно не учитывается, что если мы говорим о стихотворениях на русском языке (а кажется, что это всё-таки так), такой подсчёт не говорит о том, насколько чётко выдержана форма стихотворения, практически ничего.
Такой подсчёт имел смысл несколько веков назад, когда русская поэзия была по преимуществу силлабической, то есть основывалась на подсчёте числа слогов в каждом стихе. Например:
Человек некий винопийца бяше - 11
меры в питии хранити не знаше, -11
Тем же многажды повнегда упися, -11
в очию ею всяка вещь двоися. - 11
Это поэт конца 17 века Симеон Полоцкий. Уху современного человека воспринимать это как стихи достаточно сложно, зато под вышеупомянутый критерий это подходит идеально.
Можно привести и противоположный пример:
Над Невой завывает сирена, - 10
И тучи близко к земле, - 7
Чугунные вижу колена - 9
У царя на серой скале. -8
(Б. Эйхенбаум)
Я не утверждаю, что поэт может оправдывать себя, ссылаясь на произведения классиков, а хочу показать, что такой подход не является точным критерием для оценки русскоязычных стихов. (Вот во французском, где до основной системой является силлабическая, это было бы вполне уместно).
В современной русской поэзии основной системой стихосложения является силлабо-тоническая. В ней учитывается и количество ударений в каждом стихе, и количество слогов между ударениями, причём первый признак является более значимым. Кроме того, называть этот подсчёт подсчётом ударений тоже неточно – в строгом смысле это подсчёт сильных мест в стихе, и ударения на энклитиках (служебных словах) могут не учитываться.
Поэтому, если услышать ритм стихотворения сразу не удаётся, стоит попробовать построить его ритмическую схему следующим образом (на примере того же отрывка из Эйхенбаума, дефисами обозначены безударные слоги, восклицательными знаками ударные):
--!--!--!-
-!-!--!
-!--!--!-
--!-!--!
Или в сокращённом виде:
2-2-2-1
1-1-2-0
1-2-2-1
2-1-2-0
Таким образом, это стихотворение точно укладывается в схему дольника. И если оно кажется кому-то неритмичным или «неправильным», это, как это ни печально, проблема нетренированного слуха читателя, а не забота автора.
И здесь стоит сказать о стихотворных размерах. В школе обычно изучают классические размеры – ямб, хорей, дактиль, амфибрахий, анапест. Они привычны для слуха и воспринимаются легко. Если школа хорошая, могут рассказать и о дольниках (размерах, в котором количество безударных слогов между ударными колеблется в диапазоне 1-2 или 0-1) и тактовиках (с диапазоном 1-3), а также акцентных стихах (с любым большим диапазоном колебаний). Однако из-за школьной методики определения размеров они обычно так и остаются до конца не понятыми.
Между тем, существуют ещё:
- пеоны (четырёхстопные размеры);
- логаэды (стихи из разнородных стоп, последовательность которых регулярно повторяется в каждом стихе);
- раёшный стих;
- свободный стих…
Не говоря уже о многообразнейших возможностях твёрдых форм, заимствованных из поэтики различных национальностей – от хокку и танка до секстин и сонетов. И каждая из них строится по своим законам.
И иметь хотя бы представление о всём этом многообразии должны как поэты, так и критики, и само использование того или иного размера не является ни плюсом, ни минусом стихотворения. Это язык, на котором оно написано, и уместность и правильность его употребления должна оцениваться отдельно в каждом случае.
В завершение поясню своё отношение к литературной критике в целом. Критик или рецензент – не прокурор, а адвокат. Его задача – приложить максимальные усилия к пониманию авторского текста, попытавшись собрать его в единое целое. И если текст автора несовершенен, его задача – обозначить препятствия на пути к пониманию, предупредив о них читателя.
Поэзия... она где только не водится)
