Они перешли границу вальяжной тягучести ночи в одну из сентябрьских суббот. Бесшумными следами по паркету достигли уединения - область его зеленых и граница её карих. Настойчивые взгляды ( Его). Смущенный румянец (Её). Тот самый миг, когда лишь начинает зарождаться обособленность Их. Волнительный - трепетный - робкий - проникновенный. Не Он. Миг. Он - уверенный, самодовольный, не прощающий обид и пустословий, подчиняющий себе всё и вся, однако идущий на поводу своих безумств, страстей и желаний.
Он жаждал разбудить в ней не ее. Ему до безобразия хотелось Львицу. Маленькими глотками Он пил ту, принадлежащую ему. Меркантильно рассчитав каждый шаг. Учитывая ее наивность и безопытность. Чтобы на финишной прямой приручить.
Одной лишь улыбкой ему удалось разбудить блеск ее глаз и трепет тела. Резкое движение породило глухой крик, приглушённый настойчивым поцелуем.Прикроватная лампа согревала её отсутствующие мысли, разгоряченная плоть нагло исполняла ритмы, перебирая ноты на пути к наслаждениям.
Минутами замирая, давая ей ощутить острую необходимость Его.
Он даровал ей право принадлежать.
В эту, слишком ночь, она выбросила в окно право выбирать.
С наступлением утра пришла его несила. Лаская её миловидность и застенчивость, он до крови кусал собственные звериные желания. Вопросы попеременно взрывались в его опьяненном сознании. Он был пьян - её молчанием, её послушанием, её неспособностью быть той самой Львицей, которую жаждал так давно.
Ни одна наносекунда не пожалела о том, что стала свидетелем их слияния.
